Король Ярости
Шрифт:
– Может, объяснишь, что происходит? – сверкаю на него глазами.
– Позже, – отвечает он. Наклоняется и пристегивает меня.
Когда ремень безопасности защелкивается, он на секунду замирает у моего лица. Думаю о том, чтобы врезать ему лбом по роже. Но замешкиваюсь. Не хочу проломить себе череп.
Его жаркий взгляд скользит по моим губам. Я вспыхиваю. На мгновение мне кажется, что он меня сейчас поцелует. Задерживаю дыхание. О, боже!
Но Леон выпрямляется. Пристегивается тоже, кладет руку на руль. Другой поворачивает ключ зажигания.
Я сглатываю
Вздрагиваю от этих ощущений. Нормальная, вообще? У меня что, стокгольмский синдром?!
Выезжаем с подземной парковки. Не понимаю, что делать. Он угрожает мне или нет? Зачем надел наручники? Хотел поцеловать?
Нельзя ему верить. Кто знает, куда он меня везет. Зря я вообще побежала его спасать!
– Объясни сейчас же, что происходит, куда ты меня везешь? – говорю ему со всей настойчивостью, на которую способна.
Леон кидает на меня взгляд:
– Сказал же, позже, – снова отвечает коротко.
– А наручники зачем? – хотя бы пусть это объяснит.
– На всякий случай, – говорит он, не глядя на меня.
Покидаем парковку. Доезжаем до окраины города. Всю дорогу молчим. Леон отрешенный и холодный. Въезжаем в какой-то дачный поселок. он останавливает машину у ветхого дома. Я вообще не уверена, что он жилой. Но рядом точно постройки нежилые.
Он достает телефон, набирает какой-то номер. Прижимает телефон к уху и поворачивается ко мне. Слушает гудки. Смотрит на меня, прожигая взглядом. Мне становится не по себе. Слышу, как какой-то голос отвечает на звонок.
– Твоя дочь у меня, – произносит Леон. – Либо ты отзываешь своих псов, либо можешь попрощаться с ней.
? Глава 21
Подношу трубку к лицу Евы:
– Передай привет папочке, – говорю ей.
Она смотрит на меня ошарашенно, словно не может поверить в происходящее.
– П-папа? – произносит она робко.
Надеюсь, Кауфману его дочь хотя бы немного дорога. Ну, или ее братцу. Нажимаю отбой.
Ева смотрит на меня пронзительно, не моргая. Как на предателя. В глазах блестят слезы.
Бедная девочка. Никчемный отец не научил ее, что таким, как я, доверять нельзя.
– Уничтожь чужое счастье, раздавив его ногою, – произношу я последнюю строчку из стихотворения.
Она моргает, по щеке скатывается слеза.
Отворачиваюсь, выхожу из машины. Открываю дверь с ее стороны и выволакиваю наружу.
На удивление она особо не сопротивляется. Был уверен, что начнет орать и брыкаться.
Старый дом обнесен зеленым забором. Жилье скромное. Но в этой берлоге есть все, чтобы ненадолго укрыться. И никого — в радиусе километра.
Открываю ржавую калитку, идем с Евой по заросшей садовой дорожке. На косяке над дверью нахожу ключ и открываю дверь. Заталкиваю Еву, затем захожу сам.
Поглядываю на нее. Что-то слишком покорная. Может, уже что задумала?
Дом деревянный, одноэтажный. Внизу комната и кухня. Наверху чердак.
Веду ее
в комнату:– Попытаешься улизнуть, прикую наручниками к кровати, – предупреждаю ее.
Молча садится на кровать. На меня не смотрит, хлюпает носом.
Решаю дать ей прийти в себя. Заодно проверить, что есть в доме из еды. Голодный — пиздец! Нахожу несколько пачек чипсов и сухариков.
Возвращаюсь в комнату к Еве:
– Есть хочешь? – спрашиваю ее.
Отрицательно качает головой. Жаль. Я бы ее покормил. В голове мелькают пошлые картинки.
– Не бойся. Не обижу. Если будешь себя хорошо вести, – добавляю и кидаю ей пачку сухариков на кровать.
Открываю чипсы.
– Что у тебя за дела с моим отцом? – спрашивает она, поднимая заплаканные глаза.
Кладу чипсину в рот. Жую, разглядывая девчонку. Вся уже в пыли, зареванная. Но все равно красивая. Жаль, что дочка Кауфмана. Очень жаль.
– Ты что, ничего не нарыла? – решаю поиздеваться немного. Чисто ее растормошить. От ее слез прям тошно. – Хуевый ты хакер, Ева.
Она злобно хмыкает:
– Ты торгуешь спизженными технологиями. А еще корпоративными тайнами и компроматом на влиятельных людей. Но какие у тебя дела с моим отцом? Ты у него что-то украл? – спрашивает Ева.
Достаю еще щепотку чипсов, кладу в рот. Она наблюдает за мной исподлобья. Протягиваю пакет, будешь? Но в ответ пытается лягнуть меня. Еле увернулся.
Вот сука! Это сильно выбешивает.
– Да ты вообще не в курсе, походу, чем твой собственный отец занимается. Если бы поинтересовалась, то выяснила, что он покупает у меня технологии, а потом выдает их за свои разработки. Ну, а дальше — продает, – отвечаю, хрустя чипсами. — Мошенник, короче.
– Это ложь! – вскрикивает Ева. – Мой отец ученый и талантливый бизнесмен! Один из лучших умов этой страны!
Пиздец! Прям орнул. Девчонка конкретно идеализирует своего пройдоху-папашу. Только ухмыляюсь в ответ.
– А ты бандит и верзила. Тупой, мерзкий. Ненавижу тебя! – кричит на меня. – Лучше б тебя пристрелили!
Бля. Ну зачем так. Весь аппетит испортила.
Ее глаза полны презрения. Я привык, что люди меня боятся и ненавидят.
Кидаю чипсы на тумбочку рядом с кроватью. Подхожу к ней ближе. Наклоняюсь, чтобы заглянуть прямо в глаза. И безжалостно говорю:
– Твой отец последний мудак. Жестокий предатель, который ради денег и своей выгоды любого прожует и выплюнет. А его компания, как и он сам, никогда ничего толкового не изобрела. Только бабло отмывает.
Ева дергается, пытаясь снова меня пнуть. Но я хватаю ее ногу:
– Я сказал, что не обижу, ЕСЛИ будешь себя хорошо вести, – раздражает ее неповиновение.
Раздражает и ужасно заводит. Может быть, она, правда, дура какая-то, чтобы бросать мне вызов? Но на меня это точно работает, как красная тряпка для быка. Снова вспоминаю, что под ее толстовкой ничего нет.
– Я тебя не боюсь! – глядя мне прямо в глаза, заявляет она, вздернув подбородок.
Выпрямляюсь. Смотрит на меня снизу вверх. Ее ресницы еще мокрые от слез.