Король замка

Я ухватилась за это «пока не узнаем». Стало быть, когда-нибудь узнаем! Глаза графа откроются, он будет жить.

— Если он выживет… — начала я.

— Выживет, — перебил Жан-Пьер.

— Если бы только знать наверняка…

— Граф захочет выжить. А как он захочет, так и будет. — На мгновение Жан-Пьер запнулся, затем продолжил: — Я видел, как ты ушла с праздника. Что мне оставалось делать? Господин Филипп тоже видел тебя… да, наверное, все видели и догадывались о вашем разговоре. Я пошел за тобой и спустился в темницу, как раз следом за Филиппом.

— Жан-Пьер, ты спас ему жизнь!

Он наморщил лоб.

— До сих пор не понимаю, зачем я это сделал. Я спокойно мог позволить Филиппу пристрелить его. Ведь Филипп великолепный стрелок. Пуля попала бы прямо в сердце, туда-то он и целился, я знаю. Я еще подумал тогда: «Вот и все, Ваша Светлость». А затем… я бросился на Филиппа и толкнул его под руку. Правда, секундой позже, чем следовало. Даже, лучше сказать, на полсекунды позже. Прыгни я на миг раньше, и пуля ушла бы в потолок, а на миг позже — попала бы ему в сердце. Хотя, раньше я не успел бы. Я был слишком далеко. В общем, не знаю, зачем я так поступил. Просто не думал об этом.

— Жан-Пьер, — повторила я, — если он выживет, то это только благодаря тебе.

— Довольно странный финал нашей родовой вражды, — подытожил он.

Мы помолчали. Я чувствовала, что мне нужно о чем-нибудь разговаривать. Мысль о том, что граф лежит без сознания и жизнь его понемногу угасает, унося с собой все мои надежды на счастье, была невыносима.

— Ты тоже охотился за изумрудами? — спросила я.

— Да. Я хотел найти их и уехать. Это не было бы кражей. У меня есть право на часть наследства де ла Талей. Теперь, конечно, я останусь ни с чем. Уеду в Мермоз и буду рабом графа всю свою жизнь… если он выживет, а он выживет — как раз благодаря мне!

— Мы никогда этого не забудем, Жан-Пьер.

— Ты выйдешь за него замуж?

— Да.

— Значит, тебя я тоже потерял.

— Я не нужна тебе, Жан-Пьер. Тебе просто хотелось лишить его того, что могло принадлежать ему.

— Как странно… Он всегда был рядом. Всю жизнь. Я ненавижу его. Иногда мне хотелось взять ружье и убить его… И подумать только, он будет жить благодаря мне.

— Мы не знаем, как поведем себя в тех или иных обстоятельствах, пока вплотную не столкнемся с ними. Этим вечером ты совершил благородный поступок.

— Это было затмение. Я бы не поверил. Я ненавидел его. Всю свою жизнь ненавидел. У него есть все, в чем я так нуждался! А теперь он стал еще богаче.

— Того же самого добивался и Филипп. Он ненавидел его так же, как и ты. Из зависти. Зависть — один из семи смертных грехов, Жан-Пьер, и, я думаю, он самый страшный. Но ты поборол его, и я рада за тебя. Очень рада.

— Но это произошло случайно. А может быть — нет. Возможно, я действительно не был способен убить его, даже когда думал об убийстве. Правда, изумруды я бы забрал обязательно, при первом же удобном случае.

— Но отнять у него жизнь ты бы не смог никогда. Теперь ты это знаешь. Возможно, ты даже женился бы на мне. Или попытался бы жениться на Женевьеве…

Выражение его лица на мгновенье смягчилось.

— Еще не все потеряно, — сказал он. — Как огорчится благородный граф!

— А Женевьева? Неужели ты сможешь использовать ее для своей мести?

— Она очаровательная девушка. Молодая и своенравная. Мы с ней в чем-то похожи. Но она дочь графа, и не думай, что у меня изменился характер после той глупости, что я совершил накануне. Насчет Женевьевы я ничего не обещаю.

— Она молода и впечатлительна.

— Я ей нравлюсь.

— Нельзя допустить, чтобы она пострадала. Ее жизнь и так нелегка.

— Ты думаешь, я способен причинить ей зло?

— Нет, Жан-Пьер. Мне кажется, ты и наполовину не такой злодей, каким себя изображаешь.

— Ты плохо меня знаешь, Дэлис.

— Думаю, я знаю тебя достаточно.

— Если бы ты узнала меня по-настоящему, ты была бы поражена. Я разработал один план… Хотел увидеть если не себя, так своего сына хозяином замка.

— Как это?

— Видишь ли, у графа тоже был план, пока он не собрался жениться на тебе. Он решил привезти сюда свою любовницу и выдать ее за Филиппа. Она родила бы ему сына, который со временем унаследовал бы замок. Так вот, это был бы не его сын, а мой!

— Ты… и Клод?!

Жан-Пьер кивнул.

— Почему нет? Она злилась, потому что граф не обращал на нее внимания. Филипп — не мужчина, так что… Ну как, что ты об этом думаешь?

Но я прислушивалась к шагам в коридоре. И думала только о том, что происходит в комнате наверху.

В библиотеку зашли врачи. Их было двое, оба — из города. Вероятно, у них сложилось не самое лучшее представление о нас. Один из них уже лечил графа, когда Филипп стрелял в него в лесу.

Я вскочила, и оба доктора повернулись ко мне.

— Он… — начала я.

— Сейчас он спит.

Я смотрела на них с немой мольбой дать мне хоть слабую надежду.

— Его жизнь висела на волоске, — сказал один из них. — Еще бы несколько дюймов и… В общем, ему повезло.

— Он поправится? — Мой дрожащий от волнения голос прозвучал неожиданно громко.

— Он вне опасности… Если продержится эту ночь.

Я медленно опустилась на стул.

— Я могу остаться здесь до утра, — предложил один из докторов.

— О пожалуйста, останьтесь!

— Как это произошло? — спросил старший из них.

— Ружье, которое нес господин Филипп, случайно выстрелило. Его Светлость сможет дать разъяснения, когда поправится.

Оба врача кивнули. Интересно, были ли они здесь в день смерти Франсуазы? И тоже ждали, как граф объяснит трагедию? Но мне не было дела до той трагедии. Я хотела знать лишь одно: поправится ли он теперь?

— Вы — мадемуазель Лосон? — спросил тот, что был помоложе.

Я подтвердила.

— Ваше имя Дэлис, или что-то в этом роде?

— Да.

— По-моему, он пытался его произнести. Может, вы посидите у его постели? Разговаривать с ним вы не сможете, но если он вдруг очнется, ему, возможно, будет приятно увидеть вас рядом.