Королева белых мышек

– А какая у Лидии Ромуальдовны машина?

– Синяя. В гараже стоит. Они с Володей всюду пешком ходят. Ему врачи прописали от излишнего веса много пешком ходить.

– А если куда далеко надо?

– Тогда на машине или такси вызывают. Лидия на машине сама рулить не больно-то мастерица. Чаще на такси катается или пешком. Зачем уж ей нужна машина, я и не знаю. Наверное, по статусу полагается иметь, вот и имеет.

– А большая белая блестящая машина вам знакома?

Глаза Светланы забегали из стороны в сторону. Она явно знала эту машину или по крайней мере видела ее. Но сказала женщина совсем иное:

– Не видела такой!

– В номере три буквы «А». И цифра 300.

– Сказано уже, не видела!

Мариша была готова поклясться, что Светлана врет ей. Но с какой целью?

– А между тем на этой машине сегодня утром Лидия Ромуальдовна приезжала в школу.

– Я ничего не знаю об этом. Вам уходить не пора? Хозяйка скоро вернется, а тут гости. Она меня за такое не похвалит.

Видя, что домработница не собирается идти на контакт, Мариша поднялась с пуфика, на который присела на время разговора, и пошла за Катей. По дороге она оглядывалась по сторонам, поражаясь обилию позолоты и всяческих дорогих финтифлюшек, налепленных и развешанных то тут, то там. Богато! Картины в тяжелых позолоченных рамах. Чешский хрусталь. Немецкий и английский фарфор. Безделушек было так много, что они были буквально повсюду.

Комнат в квартире было четыре. И одна из них, большая и светлая, принадлежала Володе. Игрушек тут было такое количество, что у Мариши в глазах зарябило. А в центре комнаты стояла та самая ферма, в которой активно размножались белые мыши.

– Вот так сооружение!

Тут было чему удивиться. И если раньше Марише всегда казалось, что их морская свинка Муся живет в королевских апартаментах, то теперь она понимала, что аквариум Муси просто жалкая халупа по сравнению с теми хоромами, в которых обитали белые мыши Володи. Фермой это сооружение можно было назвать лишь условно. Больше ему подходило название башня или крепость. Тут было все и еще немножко. Подвесные мосты, бойницы, пушки, крепостные валы и даже ров, в котором белые мышки могли купаться или откуда они могли при желании попить. Впрочем, поилки у мышек тоже были. На конюшне и в пиршественной зале, где для мышек было накрыто настоящее угощение.

Светлана тоже пошла с ними и, стоя за спиной Мариши, неодобрительно проворчала:

– Возни с этим всем сколько, вы бы знали. И плодятся эти мыши, как черти.

И действительно, всюду из окошек выглядывали забавные белые мордочки, глазки-бусинки, мелькали спинки, проворные лапки и тонкие хвостики.

– Сколько же их у тебя? – заинтересовалась Мариша.

– Тридцать пять. И вчера родились еще четверо.

– Обалдеть. И ты их всех знаешь?

– Всех! – гордо сообщил Володя. – Первые – это Буня и Кнопка.

– С них все и начиналось, – подтвердила Светлана. – В клеточке их принесли, маленькой такой. Ну, думаю, хлопот от этих малявок не будет. А оно вон как поперло…

– У Буни и Кнопки родились Фифа, Дельта и Мадлен.

– Все три девочки.

– Потом у них и Кнопки родились еще дети.

– Пришлось для этих мышей купить домик побольше, – добавила Светлана, причем неодобрения в ее голосе прибавилось.

– Затем еще малыши родились. В домике им тоже тесно стало.

– Тогда и купили эту хоромину! Думала, уж там-то расселятся, но нет, теперь и тут им места мало.

И Светлана воззрилась на мышей с такой нескрываемой неприязнью, что Марише стало ясно, если что Светлану и не устраивает в ее работе, так это именно уход за мышами. Она смотрела на них чуть ли не с ненавистью и бормотала, что у них на селе такую пакость никогда бы не придумали в дом тащить, а травили и гоняли бы кошками.

– А в городе все словно безумные. Люди несутся, машины несутся, а в домах всякая хрень творится.

Находиться рядом с перенаселенным мышиным городком было для простой души домработницы просто невыносимо.

– Убирать еще за ними. Тьфу! Пакость! И как тебя, Володя, только потянуло на такую мерзость? Коли охота живность иметь, разводил бы уж тогда кроликов. От них хоть польза какая-то есть.

– И от мышей тоже польза.

– И какая?

Володя потупился и застенчиво прошептал:

– Они меня радуют.

– Ну-ну… Игрушек полна комната, ими радуйся, а ему гадость подавай.

– Зачем вы так? – заступилась Мариша за позицию мальчика. – Мышки, они живые. Бегают, резвятся.

– А убирать-то за ними сколько! Эх, моя бы воля, выкинула бы я всех этих мышей на помойку.

– Не смей так говорить! – вскочил на ноги Володя. – Не смей!

– О! Распрыгался! Пол не проломи!

– Я маме на тебя пожалуюсь!

– Маме, да?.. Ну-ну.

Светлана поджала губы и замолчала. Вид у нее был до того загадочный, что Мариша невольно снова подумала, эта женщина что-то знает такое, о чем предпочитает молчать. И еще Мариша была почему-то уверена, что это загадочное молчание связано с сегодняшним происшествием.

Но больше им с Катей тут делать было нечего, поэтому они попрощались и ушли.

– Когда Лидия Ромуальдовна вернется, пожалуйста, позвоните.

Мариша ждала звонка до одиннадцати часов вечера, но так и не дождалась. В начале двенадцатого звонить в чужую квартиру было уже поздно, поэтому она решила, что может подождать и до утра. Легла спать, но всю ночь проворочалась без сна, так раззадорило ее новое приключение.

Глава 3

Утром Володю в школу привела Светлана. И в ответ на вопросительный взгляд Мариши женщина отрицательно помотала головой:

– Нет, она не возвращалась. Ума не приложу, что и делать.

– Как что? В полицию звонили?

– Звонила.

– И?..

– Без толку. Они говорят, что раз трое суток с момента исчезновения не прошло, так никакого дела они заводить не будут. Может, Лидия еще и сама объявится.

– А сами вы что думаете?

– Что мне думать… Почему я-то думать должна?

И Светлана быстро ушла. А Мариша, воспользовавшись тем, что Володя остался один, взяла мальчика за руку и сказала:

– Володя, твоя мама вчера утром с кем-то подралась, верно?

Володя вскинул на нее свои огромные голубые глаза, в которых были растерянность и страх.

– Не бойся, я была в школе, когда вы прибежали с таким опозданием. И на ухе у твоей мамы была кровь. Почему вы опоздали?

– Я не знаю.

– Не знаешь?

– Мама велела мне не говорить об этом.

– Но я-то уже все равно знаю. С кем поссорилась твоя мама?

– Я не знаю… не знаю тех людей. Какие-то мужчины… верней, молодые парни. Оба небритые, плохо одетые. Они на нас набросились, когда мы из подъезда выходили.