Королева драконов. Часть 2

– Как такой артефакт смогли пронести в храм, где находился сам Великий князь? – удивилась я, немного морщась от боли.

– Я же говорю, их почти нельзя отследить, – повторила Настурция.

– Такие артефакты стоят очень дорого, – проговорила Шейна задумчиво. – Их всего несколько на целое княжество. Видимо, ее отец и впрямь Первый жрец, раз она смогла позволить себе эту побрякушку.

– Нужно уходить, – проговорила вампирша. – Да и тебе неплохо бы подлечить бедро.

– Значит, Мариките это сойдет с рук? – скорее риторически спросила я.

– Боюсь, что да, – Настурция уже тянула меня к выходу. Но я не хотела идти.

– Куда ты тащишь меня? Я – больше не заключенная, а значит в Чертоге мне делать нечего…

– Что за чушь, Фати? – нахмурилась вампирша.

– А разве не так?

Я посмотрела на нее вопросительно.

Настурция с силой взяла меня за запястье и приблизила к себе.

– Стоило бы заметить, что ТЫ – уже давно не заключенная. Заключенные не живут в гостевых покоях, не гуляют, где им вздумается, и не спят с комендантом крепости! Так что – да, ты – не одна из них. И сейчас пойдешь со мной.

– А это, что по-твоему? – подняла я руки, демонстрируя браслеты из Черного золота, пока вампирша выволакивала меня в храмовый двор.

Мы предусмотрительно дождались, пока все именитые гости покинут зал. Таким образом, в охране надобность отпала, и можно было не беспокоиться, что на Шейну кто-то обратит внимание. Под печатью невидимости она вышла за нами.

Хоть мне и было не слишком приятно обращение Настурции, но, в целом, она права. Я – давно не преступница, и уж тем более не настолько нежна, чтобы оскорбиться от этого “заключенные не спят с комендантом крепости”.

– О! Какая прекрасная работа! – воскликнула вдруг какая-то женщина рядом, увидев мои украшения.

Я повернула голову и встретилась взглядом с миловидной леди с длинными черными кудрями. Она с любопытством протянула руку, ощупывая мои браслеты. Ее пальцы скользили по тонкому рисунку, по цветку тиаре, изображенному в завитках.

– Настоящее Черное золото, клянусь богами! – воскликнула она.

– Не стоит клясться прямо возле храма, госпожа, – хмуро сказал ей один из жрецов, оказавшийся поблизости.

А Настурция утянула меня в сторону, со словами:

– Теперь тебе понятно, что “это”? – указала она на браслеты.

Но мне не было понятно. Несмотря на несомненную красоту и уникальность именно этих изделий, они все же были тюремными.

Я пожала плечами, чтобы закончить спор.

– И все же, в Чертог я возвращаться не собираюсь, – закончила твердо, не веря, что вообще это говорю. Куда я пойду? К себе домой? В особняк Фати?.. Это место уже давно чужое для меня. Да и находится оно в нескольких часах езды на карете, которой у меня нет.

Но сердце болезненно сжималось вовсе не от этого. Вайлар сам сказал, что между нами ничего не может быть. И что теперь я больше не в его юрисдикции… Что ж, значит и возвращаться нет смысла.

Бессильная обида сдавила горло.

– А вернуться придется, – разрезал воздух острый, как лезвие, голос.

В ту же секунду сильные руки властно обхватили меня, и пространство закрутилось в воронку, засасывая в портал.

Глава 10. Примирение

Магическая спираль выплюнула меня в покоях коменданта. Горячие, сильные руки в миг разжались, возвращая в ледяной мир безразличия моего мужчины. Он отошел в конец комнаты к высокому деревянному шкафу и открыл дверцы.

Я же молча развернулась и направилась к двери. Здесь мне делать было нечего.

Но, стоило опустить ручку, как замок внутри самостоятельно лязгнул и закрылся. Выйти стало невозможно.

Я повернула голову и встретилась взглядом с темными бездонными глазами.

– Выпусти меня, – сказала я твердо.

– И не подумаю, – холодный ответ с нотками гнева.

Он достал из шкафа маленький пузырек, бинты и кинжал.

– Сядь на диван, – раздался приказ.

– И не подумаю, – передразнила я, разве что не высунув язык.

Темные глаза блеснули, переливаясь жидкой ртутью.

Тогда он вдруг резко преодолел пространство комнаты, почти прижав меня своей огромной фигурой. Приподнял пальцами подбородок, заставив смотреть себе в глаза.

– Ты будешь делать так, как я говорю, – мягко и вкрадчиво сказал он, но мурашки страха тут же побежали по спине. Страха и возбуждения. – И ни как иначе.

Терпкий будоражащий кровь запах проник в ноздри, наполняя мои легкие этим мужчиной. Мне хотелось оттолкнуть его, но руки вдруг ослабели.

– Отпусти, – выдавила я через силу, стараясь больше не глядеть на него.

Боковым зрением уловила, как тяжело поднялась его грудная клетка. А затем захват ослабел.

– Сядь на диван, – повторил он, отступая назад.

Я молча повиновалась. Звенящее напряжение распространилось вокруг.

– Убери юбки, чтобы я мог перебинтовать ожог.

С усмешкой я приподняла одну бровь. А потом, не сводя с него глаз, в которых сверкал вызов, медленно задрала подол платья до самых бедер. Откинулась назад на спинку дивана и дерзко положила ногу на ногу.

Чего я добивалась? Пожалуй, того, чтобы эта полупрезрительная каменная маска наконец стерлась с его лица.

Но Вайлар даже не посмотрел на меня. С проклятым ледяным спокойствием он смочил раствором из бутылька пух цветов хлопка и встал передо мной на колени.

– Ты думаешь, с этим делом не справится тюремный лекарь? – язвительно спросила я.

Он метнул на меня уничтожающий взгляд и промолчал. Коснулся пухом раны, и я зашипела. Ожог был сильным. Он ныл, болел, привлекал к себе внимание. Но, что такое боль физическая по сравнению с душевной?

Мне показалось, что на лице Вайлара на мгновение проскочила судорога жалости. Впрочем, как всегда, тут же сменившись безразличием.

– Мне больно, – спокойно сказала я, чувствуя, как бережно его руки касаются обожженной плоти.

– Прости, – тихо проговорил он.

– Я вылечу себя сама, – констатировала факт, напомнив: – я умею.

– Мне это известно, – ответил мужчина, продолжая свое дело. На этот раз он отставил пух и лекарство, потянувшись за бинтом. – Как и то, что твой ключ опустошен. А внешнюю магию невозможно преобразовать в лечебную. Только в атакующую.