Королева френдзоны

– Ух, как пахнет! – восхитилась Диана. – Накрывай на стол скорей, и рюмашку мне налей, ты корми меня давай, гость голодный как… – Диана на секунду задумалась, не зная, как закончить импровизацию.

– Мамай, – с улыбкой подсказала Тина.

– Ну, пускай Мамай, – согласилась подруга и убежала мыть руки.

Тина вернулась на кухню, вытащила исходящий вкусным паром противень из духовки, ловко подхватила лопаткой куски лосося и отправила на раскаленную сковороду – теперь быстро обжарить, пусть покроются карамельной корочкой!

Жестом жонглера перебросила лимон из руки в руку, положила на доску, от души рубанула ножом – лимон распался на две половинки. Последний пасс волшебника – полить рыбу лимонным соком. Готово!

– Ты в своем репертуаре, – вздохнула Диана, падая на диван перед накрытым по всем правилам журнальным столиком. – Тина, ну зачем? Я же твоя подруга, а не президент Франции с официальным визитом. Заказала бы пиццу. Ты и полы успела помыть?

– Успела, – виновато подтвердила Тина.

– Бери пример с меня, – учила Диана. – Я не заморачиваюсь. Ты же знаешь, как я живу! Или ты меня осуждаешь?

Тина знала. Не осуждала, нет. Но не понимала, как можно оставлять утром постель не заправленной. А вернувшись с работы, бросать кофточку на торшер. Мыть полы раз в месяц, питаться готовыми блюдами из магазинов. Холодильник Дианы стал домом для колоний плесени. Они завелись там давным-давно и росли столь бурно, что наверняка успели создать развитую цивилизацию. Изобрели колесо, клинопись, поработили соседние колонии… того и гляди, полезут устанавливать контакт!

Диана отхлебнула мартини, откинула со лба прядь рыжих волос и разразилась речью:

– Тина, меня безумно огорчает то, что ты тратишь драгоценные годы на пироги, мытье полов и вздохи по Глебу. Прозрей! Проснись и пой! Мир прекрасен и многогранен. Вокруг столько неизведанного! Ты одинока, независима, хороша собой. Ты можешь учиться танцевать линди-хоп. Прыгать с парашютом. Ходить на выставки импрессионистов. В ночные клубы-караоке! А сколько интересных мужчин за каждым углом! Блондины, брюнеты, рыжие, лысые, усатые, бородатые... Знакомься, ходи на свидания, флиртуй! Не хочешь флирта – просто дружи. Сама загоняй парней во френдзоны. Будь стервой, они это любят!

Тина с сомнением покачала головой. Когда она представила, что будет изображать стерву, у нее начал дергаться глаз.

– А ты что делаешь? – продолжала Диана. – Запекаешь лосося в карамельной корочке. Возишь мокрой тряпкой по полу. Бессмысленная работа. От лосося останутся косточки. Завтра опять появится новая грязь. Лучше научиться не замечать ее до поры до времени, а делать то, что приносит радость.

Диана замолчала, переводя дух.

Тина задумчиво покрутила в руках бокал с вином – Диана все-таки захватила для нее бутылку «утешительного сухого».

– Но мне все это приносит радость, – возразила она. – Честно-честно!

– Ты несовременная девушка. Мечта домостроевца!

– Видишь ли… бабушка научила меня печь блины, когда мне было шесть. В семь я сварила свой первый борщ. Всегда вызывалась сидеть с двоюродными братьями и сестрами. Мне нравится делать людям приятно, поддерживать, кормить… выслушивать, говорить комплименты. Людям нужно, чтобы их утешали, чтобы о них заботились.

– Но почему именно ты?

– В первом классе меня спросили: «Кем хочешь стать, Тина?» Я ответила: «Женой и мамой». Никто не смеялся. Учительница сказала: «Да, у тебя талант к семейной жизни. Похоже, это твое призвание»... Но как выяснилось, мужчины это не ценят. Ценят, но не так. Глеб вот не ценит.

– Глеб тобой пользуется!

– Точно так же, как и я им. Глеб приходит ко мне, когда у него в жизни что-то не ладится… когда ему нужна помощь или когда хочет вкусно поесть. Но он и сам всегда готов меня поддержать. Подбадривает, когда у меня проблемы. В школе защищал от хулиганов, давал списывать. В вузе решал за меня лабы и ходил к преподу договариваться о пересдаче, когда я завалила экзамен, – Тина улыбнулась воспоминаниям, вздохнула и закончила: – Однако влюбляется он в Лену, Катю, Ульяну, а не в меня.

– Зачем тебе такие отношения, Тина? Страдания, тайная безответная любовь? Рассталась бы с ним давно.

– Не могу! – испугалась Тина. – Он мой друг. Он важная часть моей жизни. Часть детства, юности, которой я не хочу лишиться. Если я вычеркну Глеба из моей жизни, в ней появится пустота. Ее не заполнишь так просто. Это ведь не старые туфли выкинуть.

– А другие мужчины? Были же они у тебя?

– Ну, по-настоящему был только Слава. Но я еще недолго встречалась с Колей и Витей. Коля обожал мои пироги и говорил, что у меня самые синие глаза на свете. Но потом уехал отдыхать с коллегой… она не знает разницы между песочным и дрожжевым тестом и носит цветные линзы. Но он по-прежнему шлет мне поздравительные эсэмэски на Новый год и Восьмое марта.

– Тьфу на него! – Диана энергично выплюнула рыбью косточку.

– Витя целовал мне руку при встрече, рассказывал, как налаживает бизнес, и с удовольствием носил связанный мной свитер. А потом заявил: давай останемся просто друзьями.

– То есть, секс у тебя был только со Славой? – безжалостно уточнила Диана.

– Ну да, – густо покраснела Тина. – Я серьезно готовилась к этому шагу. Посмотрела кучу фильмов для взрослых. Читала специальную литературу. Старалась быть уверенной и раскрепощенной. Спросила Славу о его… фантазиях и предпочтениях. По-моему, я Славу напугала… своей опытностью при отсутствии опыта.

– Ну надо же, какой трус несчастный!

– Да нет, все правильно… Ты права. Я слишком старалась быть идеальной. Кроме того, я была влюблена в Славу, Витю и Колю, но… как-то не по-настоящему. Наверное, они это чувствовали.

– Тина, твоя беда в том, что ты не живешь своей жизнью. Ты полностью отдаешь себя парням! Становишься им и мамочкой, и папочкой, и другом, и поваром, и психоаналитиком. Как так можно вообще! – продолжала негодовать Диана.

Тина терпеливо выслушала и вздохнула.

– Помнишь, в школе мы проходили женские образы в рассказах Чехова? У него есть один рассказ… «Душечка».

– Помню. Я ведь отучилась три курса на филфаке. Душечку звали Оленькой и она была здорово на тебя похожа.

– Наша учительница называла ее незрелой и бездуховной. Рабой своих привязанностей. И требовала, чтобы мы так и писали в сочинении. Но я написала другое. Я написала, что она была счастливой. Жила так, как ей нравится. И что миру не хватает таких Оленек.

– Ну, Лев Толстой с тобой согласился, насколько я помню, – продемонстрировала Диана эрудицию. – И все же не надо становиться Душечкой. Это несовременно и в целом неправильно. К тому же она была пассивной – все ждала да надеялась. А ты, Тина, возьми и предъяви миру свои требования. И мир тебе ответит.