Королева из тени

Нет, она не любила. Никого и никогда. Заботилась, наставляла в силу долга и только.

– Однако время позднее. – Клод бросила взгляд на часы и протянула руку Ирине, безучастно наблюдавшей за схваткой за престол. – Пойдемте, милая, вы устали! Я уложу вас в постель, прикажу дать сонных капель. И вам, элафы, тоже лучше разойтись. Все мы потрясены безвременной кончиной Леопольда, на эмоциях наговорили друг другу лишнего. Не хватало, чтобы слуги злословили на кухне!

– Принцесса права, – кивнула Елизавета Мария и украдкой зевнула. – Лучше собраться завтра заново, привлечь законников, собрать министров. Сначала обсудим похороны, назначим регента. Выбор короля – дело долгое, кто-то в это время должен править страной.

Она покинула кабинет первой. Следом – Клод, приобняв за плечи дрожащую Ирину. Уже на пороге принцесса чуть задержалась, бросила через плечо укоризненный взгляд на сына. Руперт и Эрик тоже не засиделись. А вот Мария совершенно искренне, чем безмерно удивила Вильгельмину, поздравила ее с помолвкой:

– Жаль, из-за траура отпраздновать не сумеете, да и свадьбу придется делать скромной.

Вот о чем девушка точно не тревожилась, пышное торжество ей ни к чему. Она бы и о помолвке предпочла сообщить при других обстоятельствах, ну да как сложилось.

– Маски сброшены, дорогая!

Оставшись в кабинете один на один с невестой, Арман, будто уже носил титул «его величества», развалился на диване. Чтобы не сидеть у него в ногах, Вильгельмине пришлось перебраться в одно из кресел.

– Сейчас бы игристого… Перекошенное лицо Руперта дорогого стоило. Право, я удивлен вашим самообладанием – не плюнуть ему в лицо после такого унижения!

– Моя жизнь – сплошное унижение, – хмуро заметила девушка.

Она не разделяла радости жениха. Слишком рано он праздновал победу, напрасно настроил против себя родню.

– Они от вас избавятся. И от меня тоже.

– Исключено!

– Откуда такая уверенность? Еще не прибыл некий Готлоб…

– А, этот… – Арман будто мошку рукой отогнал. – Мой кузен глуп как пробка, даром что старше. Сын, тоже Готлоб, с фантазией в той семейке плохо, весь в него. Первый вам троюродный дядя, как и я, второй и вовсе седьмая вода на киселе. Старший Готлоб женат на сестре вашего деда – Славии обожают родственные браки. Но Розалинду вы не увидите: умерла. К сожалению, роды не способствуют здоровью женщины.

– И это говорите мне вы, тот, кто требует от меня дюжину детей! – огрызнулась Вильгельмина.

– Почему сразу дюжину? – Арман соизволил сесть. – Мне хватит троих, если все они будут здоровы и мальчики. И уж точно я не заставлю вас беременеть спустя три месяца после родов, как практикует наш Руперт. Просто чудо, что его Мария еще не встретилась с Творцом!

– А я бы вам и не позволила.

– Вот как? – В его глазах заплясало пламя свечей. – Похоже, наша супружеская жизнь обещает быть бурной. Не ожидал подобного темперамента! В Майенском соборе вы показались мне тихоней.

– В Майенском соборе не было выбора, а сейчас он есть. Спокойной ночи, элаф!

Поднявшись, Вильгельмина присела в нарочито низком реверансе и направилась к выходу, но на полпути Арман перехватил ее руку, резко дернул на себя. Не удержав равновесия, она ткнулась носом в его грудь, в непонятном, неведомо откуда взявшемся смятении ощутила запах его кожи, одеколона. То ли он, то ли страх заставил сердце биться чаще.

– Принц Руперт не так уж далек от истины. – С видимым, почти садистским наслаждением Арман провел острым ногтем по губам вниз, по подбородку, шее, груди. – Неважно, что говорил король перед смертью, важно, кто станет править после него. Без меня ты никто.

– Вот как? – усмехнулась Вильгельмина.

Совладав с эмоциями, она придумала достойную месть. Такого он точно от нее не ожидал!

До губ Армана она не дотянулась, клюнула куда-то ниже, быстро, неумело, однако своего добилась: жених отпустил ее.

– Спокойной ночи, элаф! – с издевкой повторила девушка.

И уже в дверях добавила:

– Я способная, всему быстро учусь.

Она догадывалась, если бы не слуги, вслед ей полетели бы проклятия.

* * *

Вильгельмине не спалось: сказывалось нервное потрясение, знакомство с не желавшими ее знать родственниками и поцелуй Армана. Целых два поцелуя, из которых ее явно был лишним.

Он разозлил Вильгельмину, вывел из себя, унизил, вел себя так, как не позволил бы себе вести ни с одной дамой из той комнаты. Что она могла? Зардеться и напомнить о приличиях? Оскорбить?

– Отныне тебя не ждет ничего хорошего, – покачала головой Вильгельмина.

До чего же жесткая подушка, прямо каменная! А ведь еще вчера она казалась мягкой, невесомой. Одеяло давит, простыня удавкой обвилась вокруг тела…

Устав ворочаться, Вильгельмина села, зажгла свечу. Любимые тени тут же потянулись к ней за лаской, но их объятия не принесли привычного успокоения.

– Нужно прогуляться. Подышу свежим воздухом, и все пройдет.

Втайне Вильгельмина надеялась, что сможет распустить сумрачные крылья. Только где это сделать, не привлекая внимания? На память пришел давешний заброшенный садик. Вряд ли кто забредет туда в глухой ночной час, там и днем никто не бывал. Птицы не в счет.

– Надеюсь, они не приказали меня запереть.

Отыскав пеньюар, девушка завернулась в пелену шелка и кружев, стянула с головы забавную сеточку, которую местные красавицы надевали на ночь для сохранения прически, и проскользнула за дверь.

Совсем недавно бурливший дворец спал. Ни огонька, не доносилось ни шороха.

Стараясь держаться ближе к центру анфилады, чтобы ненароком ничего не задеть, Вильгельмина медленно, по памяти брела к садику, готовая в любую минуту повернуть назад, укрыться за спасительными стенами спальни. Огонек свечи в ее руке напоминал маяк посреди бушующего моря.

Часовые!

Вильгельмина замедлила шаг, потом и вовсе остановилась, прижалась к стене.

Сердце ухало в груди, дыхание перехватило.

Пропустят ли они ее или заставят отчитаться, куда направляется наделавшая столько шума выскочка королевской крови сразу после кончины венценосного дяди?

«Скажу, что хочу немного посидеть у гроба».

Она вдруг осознала, что хочет взглянуть на Леопольда. Живым его застать не удалось, поглядит хоть на мертвого. Теперь он ее не прогонит.