Королева Марго. Искушение страсти

Маргарита лежала на постели, прижимаясь щекой к промокшей от слез подушке. Было жарко, даже здесь, наверху, где ветер выдувал все, что можно, припозднившийся летний зной заставлял, закрывшись от посторонних глаз, сбрасывать одежды, потому и королева лежала обнаженной под легкой простынкой.

Подумав над своей горькой судьбой еще немного, она решительно приказала принести поесть, сменить мокрую от слез подушку и постелить вместо обычных свои любимые простыни из черной тафты.

С аппетитом обгладывая фазанью ногу, Маргарита пыталась понять, что чувствует. Скорбь по брату уже ушла, оплакивай не оплакивай, Генриха не вернешь. Она осталась последней из семи детей Екатерины Медичи. Разве мог кто-то предсказать столь страшную судьбу потомству итальянки? Мадам Змея, как нередко называли королеву-мать, родила пятерых сыновей и пять дочерей, и только трое из рожденных умерли во младенчестве, что было редкостью для тех времен. Сама мать пережила восемь из десяти рожденных ею и увидела несчастья всех.

Теперь осталась только Маргарита, но и над ней нависла смертельная опасность.

Но Маргарита была истинной дочерью своей матери, хотя так не считала. Она умела приспосабливаться к любым условиям, не считая уступки унижением. К чему требовать чего-то, что едва ли получишь, если можно смириться и получить куда больше? Однажды она решила поиграть в политику. Выступила против тех, кто сильнее, но ее просто предали — сначала горожане, потом собственная мать. Больше рисковать Маргарита не желала.

Путь в Париж для нее закрыт? А нужен ли ей тот Париж, какой он теперь, — разоренный, всем недовольный? К тому же в Париже слишком хорошо помнят ее брата-короля и королеву-мать, хотя то, что она была возлюбленной Гиза, и то, что ее держали в Юсоне, могло бы помочь завоевать симпатии парижан… Над этим стоило подумать.

Но, приканчивая фазана, мадам уже поняла, что не будет завоевывать симпатии горожан, это слишком опасно, потому что их пристрастия переменчивы, в следующий раз ее не станут отправлять в Юсон, придушат на месте. Лучше подумать, чем может грозить приход к власти Генриха Наваррского и что из этого можно выгадать.

Вывод был не слишком утешительным — мужу она не нужна, зато вредна, как бы не попытался убить. Нет, Генрих не настолько глуп, чтобы держать у неприступных стен Юсона войска, но он может просто перекрыть ей доступ денег, это будет куда хуже…

Сколько ни думала, ничего умней пока, чем просто ждать, не придумала. Генриху не до нее, и он ничем не угрожает. Елизавета Австрийская средствами снабжает исправно, стены Юсона крепки, общество начинает складываться, даже хористы нашлись, и голоса у них хорошие… Часовню отремонтировали, продовольствия хватает… К чему с кем-то бороться? Позовет Генрих в Париж, она поедет, а на нет и суда нет…

Король Наварры осаждал мятежный Париж, а его королева преспокойно жила в Юсоне. Правда, она на всякий случай набила подвалы замка продовольствием, приказала вычистить все источники воды, увеличила гарнизон и запаслась боеприпасами, а также завела целую сеть шпионов в округе, чтобы всегда быть в курсе дел. Это потом очень пригодилось.

Но главное — она поняла, что, сидя пленницей в замке, она обрела настоящую свободу. Маргарита много лет пыталась от чего-то освободиться, то добиваясь отъезда из Парижа, то потом воюя со всеми, а оказалось, что главное, в чем она может быть свободной, — в своем выборе любви.

Ее могли выдать замуж насильно, загнать в крепость, могли посадить под арест в Лувре, могли даже посадить в Бастилию или лишить головы, как Ла Моля, но не могли лишить права любить того, кого она выбирала сама! Когда пришло понимание этого, на душе стало легко. Монтень прав: границы человеческой свободы вовсе не внешние, а внутренние, если человек свободен сам, никакие рамки ему не страшны, и наоборот, даже будучи королем и хозяином Лувра, можно быть нищим пленником.

Она многое перенесла, испытала много унижений и насилия, многое передумала, но теперь осознала себя свободной, и никто, никакие короли, даже все вместе, не могли с ней справиться! Свободная женщина неподвластна мужчинам, даже если у них на голове корона, а на плечах мантия!

Пожалуй, с пониманием этого пришло настоящее счастье, иное, чем было раньше, вовсе без честолюбия, без стремления завоевать что-то и кого-то, без ненужных потуг. Маргарита была счастлива просто потому, что жила. И свобода вдруг стала ощущаться по-иному, не возможностью или невозможностью выехать в Париж, а собственным желанием остаться вдали от ненужной суеты, пока самой не захочется покинуть этот спокойный мир и окунуться в столичную суету.

Состояние было новым и удивительно приятным. Книги, размышления, молодые любовники… Оказалось, что для счастья вовсе не нужно блеска Лувра или восторженных криков толпы, счастье оно в другом. Маргарита все чаще вспоминала Монтеня и перечитывала его книгу. Мишель прав, хороши или плохи события жизни, во многом зависит от того, как мы их воспринимаем. А лучшее доказательство мудрости — непрерывно хорошее расположение духа.

У Маргариты де Валуа теперь бывало хорошее расположение духа. Нет, она часто ругалась и даже кричала, но что это была за ругань…

— Нет, это безобразие! — Маргарита с возмущением отбросила в сторону «Духовные тайны» преподобного Бернара, которые читала.

— Что вас так возмущает, мадам? — чуть нараспев протянула фрейлина Мишлетт де Форжер, словно кошечка гревшаяся у огня.

Камины приходилось топить постоянно, кроме разве жарких летних дней. Замок на горе насквозь продувался ветрами. И сквозняки на его территории гуляли знатные. Но ко всему можно привыкнуть, зато здесь Маргарита была настоящей хозяйкой. Она много читала, вот и теперь в ее руки попали рассуждения преподобного отца о женской и мужской сущности.

— Женщина сотворена второй следом за мужчиной, поэтому является более слабым существом второго сорта! Мы, видите ли, заслуживаем почитания мужчин только из-за наших физических недостатков и беззащитности! Вопиющая глупость!

— Но женщина действительно создана из мужского ребра… и мы действительно слабее…

— Вы глупы, Мишлетт! Физические недостатки и беззащитность вызывают у людей вовсе не почитание, а презрение и жалость. Разве вы преклоняетесь перед горбатым уродом?

Фрейлины, слушавшие тираду своей королевы, чуть смутились:

— Бывает… ведь иногда горбуны очень умны и даже проницательны.

Маргарита даже вскочила:

— Вот именно: умны и проницательны! Разве вы цените их за горб, за физическое уродство? Нет, за ум! Если вдуматься, то получается, что женщина существо более высшего, чем мужчина, порядка. Из чего создан Адам? Из глины, проще сказать, грязи, которая под ногами. А Ева? Из его ребра, которое грязью быть уже перестало! Кроме того, создавая что-то, мы всегда последующее делаем лучше предыдущего, бог тоже создавал свои творения в определенной последовательности — от худших к лучшим! Потому женщина куда более совершенное создание, чем мужчина.

— Но правят миром все же мужчины.

Юбки королевы взметнулись от резкого поворота, ее палец ткнул в сторону возразившей Мариэтт:

— Это только потому, что женщины пока не осознали своего совершенства. Женское тело куда более совершенно, чем мужское.

Маргарита снова принялась расхаживать, взволнованно рассуждая на тему совершенства женщин перед мужчинами, изумленные фрейлины даже рты приоткрыли, слушая свою королеву, которая не ведала, что пройдут столетия, прежде чем женщины смогут осознать сами и заставить мужчин признать, по крайней мере, свое равенство. А в шестнадцатом веке такие речи звучали и вовсе крамольно.