Королева Марго

— Это верно, государь.

— Мне кажется, я верно понял также и то, что какие бы планы возвышения нас обоих у меня ни возникли, я найду в вас союзника не только верного, но и действенного.

— Да, государь, я и прошу лишь о том, чтобы вы как можно скорее приступили к делу и дали мне возможность уже теперь принять в нем участие.

— Я счастлив, что у вас такое стремление, и, как мне кажется, вы ни минуты не сомневались, что я способен забыть план, который я составил в тот день, когда был почти уверен, что останусь жив благодаря вашему мужественному заступничеству.

— Я думаю, что вся ваша беспечность — только маска; я верю не только в предсказания астрологов, но и в ваши дарования.

— А что бы вы сказали, если бы кто-нибудь встал у нас на пути и грозил обречь нас обоих на жалкое существование?

— Я сказала бы, что готова вместе с вами открыто или тайно бороться против этого «кого-то», кто бы он ни был.

— Ведь вы можете в любое время зайти к вашему брату, герцогу Алансонскому? — продолжал Генрих. — Вы пользуетесь его доверием, и он питает к вам горячие дружеские чувства. Что, если бы я осмелился попросить вас узнать: может быть, у вашего брата сейчас тайное совещание кое с кем?

Маргарита вздрогнула.

— С кем же? — спросила она.

— С де Муи.

— Зачем это нужно? — сдерживая волнение, спросила Маргарита.

— Затем, что если это так, то прощайте все наши планы, во всяком случае — мои.

— Государь! Говорите тише, — сказала Маргарита, делала ему знак глазами и указывая пальцем на кабинет.

— Ого! Опять там кто-то прячется? — сказал Генрих. — Честное слово, в этом кабинете так часто появляются жильцы, что жить там просто невозможно!

Маргарита улыбнулась.

— Надеюсь, что это опять Ла Моль? — спросил Генрих.

— Нет, государь, это де Муи.

— Ах, это он! — с изумлением и радостью воскликнул Генрих. — Значит, он не у герцога Алансонского? Ведите его сюда, я поговорю с ним…

Маргарита подбежала к кабинету, отворила дверь и, взяв де Муи за руку, без всяких предисловий подвела к королю Наваррскому.

— Ах, государыня! — сказал молодой гугенот с упреком, скорее печальным, нежели горьким. — Вы предаете меня, нарушив слово! Как это нехорошо с вашей стороны! Что бы вы сказали, если бы я отомстил вам, рассказав…

— Мстить вы не будете, де Муи, — прервал молодого человека Генрих, пожимая ему руку, — во всяком случае, сначала выслушайте меня. Ваше величество, — продолжал он, обращаясь к королеве, — прошу вас, позаботьтесь, чтобы никто нас не подслушал.

Не успел Генрих договорить, как вошла перепуганная Жийона и сказала Маргарите на ухо несколько слов, которые заставили ту подскочить на стуле. Она побежала за Жийоной в прихожую, а тем временем Генрих, не заботясь о том, что вызвало Маргариту из комнаты, осмотрел кровать, проход между кроватью и стеной, портьеры, простукал стены пальцем. Де Муи, встревоженный всеми этими предосторожностями, в свою очередь, принял меры предосторожности, попробовав, свободно ли выходит шпага из ножен.

А Маргарита, выскочив из спальни, бросилась в переднюю и лицом к лицу столкнулась с Ла Молем, желавшим во что бы то ни стало пройти к Маргарите, несмотря на все уговоры Жийоны.

Позади Ла Моля стоял Коконнас, готовый пробить ему дорогу вперед или прикрыть отступление.

— Ах, это вы, господин де Ла Моль! — воскликнула королева. — Но что с вами? Почему вы так бледны и так дрожите?

— Ваше величество, — сказала Жийона, — господин де Ла Моль так сильно стучал в дверь, что я вопреки вашему приказанию была вынуждена отворить.

— Ах, вот как! Это что такое? — строго спросила королева. — Неужели это правда, господин де Ла Моль?

— Ваше величество! Я только хотел предупредить вас, что какой-то незнакомец, кто-то чужой, быть может — вор, проник к вам в моем плаще и в моей шляпе.

— Вы с ума сошли, сударь! У вас на плечах я вижу ваш плащ, и да простит меня Бог, если я не вижу вашей шляпы у вас на голове, хотя вы разговариваете с королевой.

— О, простите, простите меня, ваше величество! срывая с головы шляпу, воскликнул Ла Моль. — Бог свидетель, это не от недостатка уважения!

— Нет? А от недостатка доверия? — спросила королева.

— Но что же мне было делать? — воскликнул Ла Моль. — Ведь у вашего величества мужчина, который проник к вам в моем костюме, и быть может, — кто знает? — под моим именем…

— Мужчина! — подхватила Маргарита, нежно сжимая руку несчастному влюбленному. — Мужчина!.. Вы очень скромны, господин де Ла Моль! Загляните в щелку, и вы увидите не одного, а двух мужчин.

Маргарита слегка отдернула бархатную, шитую золотом портьеру, и Ла Моль увидел Генриха, беседовавшего с человеком в вишневом плаще. Коконнас, проявлявший такой горячий интерес к делу, как будто оно касалось его самого, тоже заглянул в комнату и узнал де Муи. Оба друга были ошеломлены.

— Теперь, когда, я надеюсь, вы успокоились, — сказала Маргарита, — встаньте у входной двери и не впускайте никого, милый Ла Моль, даже если придется заплатить за это жизнью. Если кто-нибудь появится хотя бы на лестничной площадке, дайте нам знать.

Безвольный и покорный, как ребенок, Ла Моль вышел, переглядываясь с Коконнасом, и оба, так и не придя в себя от изумления, встали у закрытой двери.

— Де Муи! — воскликнул Коконнас.

— Генрих! — прошептал Ла Моль.

— Де Муи — в таком же вишневом плаще, с таким же белым пером, как у тебя, и так же размахивает рукой, как ты!

— Да, но… если речь тут идет не о любви, то наверняка о каком-нибудь заговоре, — сказал Ла Моль.

— Ах, черт побери! Вот мы и влипли в политику, — проворчал Коконнас. — Хорошо еще, что в этом не замешана герцогиня Неверская!

А Маргарита вернулась в комнату и села рядом с двумя собеседниками; она отсутствовала не больше минуты и с толком воспользовалась этим временем: Жийона на страже у потайного хода и два дворянина на часах у главного входа обеспечивали полнейшую безопасность.

— Как вы думаете, нас могут подслушать? — спросил Генрих.

— Ваше величество, — отвечала Маргарита, — войлочная обивка и двойная обшивка стен делают эту комнату совершенно непроницаемой для слуха.

— Полагаюсь на вас, — с улыбкой ответил Генрих. С этими словами он повернулся к де Муи.

— Скажите, зачем вы здесь? — шепотом, как будто, несмотря на уверения Маргариты, опасения его не рассеялись, спросил король.

— Здесь? — переспросил де Муи.

— Да, здесь, в этой комнате, — повторил Генрих.