Королева мертвых

– Сколько у нас времени? – спросил король.

– Ровно столько, чтобы подготовить шлюпку и выйти в море.

– Сейчас?! – ахнула Лорна. – В такую грозу?

Они не слышали ее.

– Эдвард, – Конаган обращался только к ее отцу, – немедленно садись в шлюпку и плыви прочь от берега. Плевать на шторм. По сравнение с тем, что сейчас движется к порту, шторм последнее, о чем тебе стоит беспокоиться.

– Я могу укрыться за кораблями Раллии, использовать их как щит, – сказал король. – Этого будет достаточно?

– Да. С берега тебя не достанут. Флот Даерона вроде как сгнил в полном составе. Молись, чтобы так оно и было. Нежити хватит и одного фрегата в этой бухте, где кораблей, как селедок в бочке.

– Куда ты заберешь ее? – король кивнул на Лорну.

– В Ущелье. Мы переждем там и тронемся в Оранос только на следующий день. Запомни, Эдвард, только, если ты не пришлешь к нам гонца.

Король молчал. Конаган надвинулся на него:

– Хоть кто-то из королевской семьи должен выжить.

У Лорны подкосились колени.

– Действуй, – хрипло отозвался король. – Лорна. Подойди.

Она поднялась с дивана и на негнущихся ногах, шатаясь из-за качки и слабости, приблизилась к отцу. Он порывисто обнял ее, она уткнулась носом в пропахшую табаком бороду и одежду.

– Папа, не надо… Я останусь с тобой.

– Нет, детка, – он провел рукой по ее волосам. – Рик, наверное, единственный, кому я могу доверить тебя. Позаботься о ней.

– Слушаюсь, ваше величество, – Ричард Конаган склонил голову. – Принцесса. Нужно идти.

– Отец…

– Иди, Лорна! Я знаю, ты жалела, что мы не отправились в Даерон через Ущелье Тьмы. Детка, это твое первое настоящее путешествие. Отнесись к этому именно так. Хорошо?

Она почувствовала, как Рик сжал ее запястье и потянул к выходу. И подумала, что если бы не ностальгические рассказы о прошлой дружбе, вряд ли ее отец согласился бы так быстро передать ее во власть Конагана.

– Отец! – крикнула она, но Рик уже тащил ее к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.

Мимо них скорым шагом прошел капитан корабля, даже не взглянув ни Рика, ни на принцессу, словно она с ним были призраками.

– Ваше величество, армия Даерона!… – донесся до Лорны голос капитана.

– Спускайте шлюпки на воду… – прервал речь капитана отец.

Остатки фраз поглотила стихия. Рик Конаган рывком распахнул дверь, ветер обрушился на Лорну, ливень посек лицо и плечи ледяными каплями.

– Я не оставлю отца!!

Она попыталась вырвать руку, но Конаган вытолкнул ее под струи дождя, и Лорна мгновенно промокла до самой последней нитки. Замысловато уложенная прическа была уничтожена. Волосы облепили лицо, шею и плечи. Тяжелая, набравшая воду, юбка пригвоздила к палубе.

– Смотри! – проорал ей в ухо Конаган и развернул за плечи так, чтобы она увидела небо.

Зеленые полосы, как тонкие пальцы северного сияния, о котором Лорна только читала в книгах, захватывали небо, подбираясь все ближе и ближе к порту и кораблям. И это несмотря на дождь и затянутое тучами небо…

– Что это? – прошептала Лорна.

– Смерть, – ответил он.

Глава 7. Пробуждение

– Ваше величество… – эхо множит слова раскатами грома.

Изумрудные объятия Трона держат крепко, даже пальцем не пошевелить. Ее глаза закрыты, голова клонится к груди. Она не спит, хотя иногда видит один и тот же сон.

«– Агата!»

– Ваше величество?

Первое эхо и второе сталкиваются. Сквозь гул и грохот слов она различает скрип костей – кто-то приближается.

Неуверенно, словно первый раз в жизни, она распахивает глаза.

Перед Троном королевский алхимик.

Ка'аз-Рат, всплывает его имя. Рубиновые глаза в пустых глазницах мертвеца пылают гневом. Выпирающие из-под плоти кости разрывают прохудившуюся черную ткань. Красная лента, пересекающая грудь, напоминает рубленную кровоточащую рану.

– У меня срочные донесения, ваше величество! – скрипит Ка'аз-Рат.

Она смеется. Неожиданно для самой себя и тише, чем хотелось бы. Но эхо пустого Тронного зала наделяет смех недостающей силой.

Что для смерти «срочность»? Разве время имеет хоть какое-то значение?

Ка'аз-Рат неловко опускает голову, но не преклоняет колена. Она понимает, кости не позволяют.

Она смеется и над этим тоже. Мертвый алхимик кривит лишенный губ рот. Дыра на щеке обнажает желтые зубы.

А она?

Истлела ли ее кожа тоже? Может быть, лицо тоже изрыто дырами? Она смеется, представляя это.

Смех нарастает грохочущей лавиной, и обрушивается со сводчатого потолка вместе с осколками мозаичных зеленых равнин.

Королевство мертво. Теперь им правит Смерть на изумрудном Троне.

– Агата, – вдруг произносит алхимик тем самым голосом.

У этих слов нет эха.

Ее смех замирает на полувдохе. Грудь сдавливают тиски хрупкого с виду стекла, цвета топкого болота.

Разве она смеялась? Да как ей вообще удалось?

Она ведь мертва.

– Королевство нуждается в тебе, Агата, – в звенящей тишине произносит Ка'аз-Рат.

Однажды она уже слышала от алхимика эти слова.

В тот день, когда Мельгарт поднял ее за талию и швырнул на Трон, она забилась в изумрудный угол под пристальным взглядом рубиновых глаз короля, а он сказал:

– Я взял тебя в жены. Отобрал твою жизнь. Но до сих пор не знаю, достойна ли ты править Даероном? Покажи, что ты достойна этого!

Воле короля нельзя перечить. Иначе тебя ждут голод и пытки. Сначала одной рукой, потом второй она коснулась зеленых подлокотников, выпрямила спину. Трон обжег голую кожу холодом.

– Голову выше! – прокричал король. – Ты носишь корону!

Она подняла подбородок, поседевшие за одну ночь волосы рассыпались по кружеву белого платья. Она глядела на своего мучителя сверху вниз, стараясь преисполнить взгляд величием.

А он расхохотался от того, какое же это жалкое зрелище, а после бросил:

– Встань и не повторяй этого больше.

Трон был иного мнения, и король умер у ее ног. После ночей, полных изощренных пыток, она не раз мечтала о его смерти, надеялась, отобрать его не-жизнь собственными руками.