Королева Шотландии в плену

Пока он был на свободе, у Марии еще оставалась надежда, но проходил день за днем, и упрямый Ботуэлл казался скорее человеком из мечты, чем реальностью. Порой она не могла даже думать о нем. Мария понимала, что ее жизнь сложилась бы иначе, если бы она не уступила Ботуэллу. Она позволила ему сделать себя рабыней собственных чувств, и это привело ее в Лохлевен… сюда, в замок посреди озера, где только компания женщин да непоколебимая преданность юноши с рыцарскими манерами могли до какой-то степени компенсировать все то, что она потеряла.

— До этого, — сказала она Сетон, — у меня никогда не хватало времени, чтобы оглянуться на свою жизнь, поэтому я так и не научилась искусству размышления. Жизнь проносилась слишком быстро, как будто я играла роль в одном представлении за другим. Теперь все иначе.

— Намного иначе, ваше величество.

— Я начала правильно понимать происходящее. Знаешь, Сетон, до сих пор я верила, что Морэй — мой друг. Какой дурой я была! Морэй мог бы освободить меня хоть завтра, если бы захотел. Конечно, он не желает делать этого, потому что, когда я окажусь на свободе, он потеряет власть. Всю жизнь братец Джемми жаждал власти, которая была ему недоступна, так как он — незаконнорожденный. Он всегда твердил себе: «Я бы мог оказаться на месте Марии, если бы я был рожден в законном браке».

— Он очень честолюбивый человек.

Мария засмеялась.

— Я впервые вижу моего братца Джемми таким, какой он есть на самом деле, и я знаю, что почти все, что он делал, было ступенькой к регентству. Это самое большее, чего он может добиться. Как хотелось бы ему стать Джеймсом VI, но этот титул принадлежит моему сыну. И все же у регента Морэя имеется полная власть, которая могла бы быть у него, если бы он стал Джеймсом VI. Мой сводный брат всегда мыслил трезво, Сетон. Что значит имя?

— Принести вышивание, ваше величество?

— Ах да, Сетон. Работа над этими красивыми сценами успокаивает меня, ты ведь знаешь. Я представляю, что нахожусь там… с нашими дамами и господами. Но, возможно, глупо искать успокоения. Наверное, мне стоит заняться планами.

— Планы готовятся, ваше величество. Когда наступит весна…

— А пока впереди еще вся зима, Сетон. Как мы переживем ее в этой мрачной тюрьме?

— Мы переживем, ваше величество.

«Да, — подумала Мария, печально улыбаясь, — поскольку у нас есть вышивание, музыка, наши надежды и преданность юного Джорджа Дугласа».

По острову носились свирепые ветры конца декабря, когда Морэй вновь приехал навестить сводную сестру.

На сей раз он появился с графом Мортоном и сэром Джеймсом Балфуром — двумя людьми, чьи поступки никоим образом не делали их приятными для Марии; и когда они вошли в ее комнату, она с трудом сдержала свой гнев.

Иногда из-за завываний ветра в замке было трудно расслышать друг друга. Она в упор посмотрела на Джеймса Балфура и тотчас вспомнила, что именно он предоставил дом в Кирк о'Филде, который стал местом убийства Дарнли. Он был судьей, устроившим развод Ботуэлла, чтобы тот мог жениться на Марии; за свои услуги он был назначен комендантом Эдинбургского замка. Но в Шотландии не было более гнусного предателя; судейский мозг Балфура был начеку, и он никогда не оказывался на проигрывающей стороне. Как только он узнал о поражении Марии и Ботуэлла, он тотчас сдал замок их врагам, прося в качестве награды Питервимский приорат, денежное вознаграждение для своего сына, а в случае суда над теми, кто причастен к убийству Дарнли, помилования для себя.

Именно этого предателя Морэй привез с собой в Лохлевен.

Что касалось Мортона, то в его вероломных руках находилась та шкатулка, слухи о которой дошли до Марии. Говорили, что в ней хранятся ее стихи и письма к Ботуэллу, являющиеся самыми важными доказательствами в деле Дарнли.

А сам Джеймс — ее сводный брат Джемми, как она звала его в детстве, — что можно было сказать о нем? Вот он стоит, устремив на нее холодные, как у рыбы, глаза. «Он может быть регентом, — подумала она, — но все-таки я — королева».

— Как воет ветер, — холодно произнесла она. — Такой шум на руку какому-нибудь отъявленному предателю.

Ее укоризненный взгляд остановился на Балфуре, который постарался отвести глаза.

Морэй пошел к ней и хотел взять ее за руки, но она отпрянула от него.

— Пожалуйста, не говорите, что вас интересует мое благополучие, — воскликнула она. — Я знаю, что вы в нем не заинтересованы. Мое здоровье намного лучше, чем во время нашей последней встречи, и я уверена, что это вас глубоко огорчает.

— Ваше величество, — начал Морэй, но она резко оборвала его.

— Я не собираюсь выслушивать ваши мягкие речи. Я думаю о ваших поступках. Если вы — мой друг, милорд Морэй, то как я могу оставаться вашей узницей? Вы знаете, сколько я уже здесь нахожусь? Шесть месяцев! Вы добились своей цели. Вы заставили меня подписать отречение. Вы поставили, на трон младенца. И вы стали регентом.

— Моя дорогая сестра, — холодным тоном ответил Морэй, — что случилось, почему вы так изменились? Когда мы встречались в последний раз, вы были любящей сестрой, готовой доверять мне.

— Потому что тогда я не знала вас, милорд Морэй. У меня открылись глаза за время пребывания в плену. Я думала о прошлом… и о настоящем… и о будущем. Джеймс Стюарт, сколько раз я проявляла к вам сестринскую привязанность? Сколько раз вы поступали плохо по отношению ко мне, но я принимала ваши извинения? Когда власть была в моих руках, я не забывала вас. Вы — мой незаконнорожденный брат, но я не могла бы воздать вам больше почестей, даже если бы вы были мне законным родным братом.

— Моя дорогая, милая Мария, моя сестра, моя королева, — произнес Морэй, — вы наслушались пустых сплетен. Я и сейчас — ваш друг, каким был всегда. Я приехал обсудить с вами возможность вашего освобождения. Я пришел, чтобы предложить вам некоторые условия.

— Условия! — вскрикнула она. — Вы собираетесь ставить мне условия! Позвольте мне сказать вам вот что: я скорее останусь в этой тюрьме до конца моих дней, чем приму какие-либо условия, которые вы могли бы предъявить мне, поскольку я прекрасно понимаю, что эти условия могут быть хороши только для ублюдка Джеймса, но не для королевы Марии. Я знаю, что вы охотились за Ботуэллом и вынудили его покинуть страну, потому что вы боялись его. Я знаю, что все мои друзья вовсе не являются вашими. Не воображайте, что поскольку я ваша узница, что вы ненавидите меня и ищете способ уничтожить меня, то все думают так же, как и вы. У меня есть друзья, Джеймс Стюарт, и в один прекрасный день они освободят меня из этого замка, и тогда… не будет никаких условий.

Она прошла мимо них в свои личные покои.

Джеймс Балфур, покрасневший и поджавший губы, высказал мысли, которые были у всех на уме:

— У нее явно есть друг в замке… кто-то поддерживающий отношения с ее друзьями на том берегу и привозящий ей новости.

Морэй и Мортон обменялись взглядами.

— Не бойтесь, — сердито заявил Морэй, — мы скоро обнаружим предателя.

Оставшись наедине с сэром Вильямом, Морэй высказал ему свое недовольство.

— Не все в замке на нашей стороне, — выпалил он. — Кто-то привозит сюда информацию королеве.