Королева сплетен выходит замуж

– У меня уже есть ателье для новобрачных, - говорю я, всхлипывая.
– В Нью-Йорке.

– Я знаю, - говорит Люк.
– Но, это ателье принадлежит кому-то еще. И они продают его. Я говорю о твоём собственном ателье.

– Но ...
– Говорю я, глядя на окошко дисплея передо мной.
– Во Франции?

– Слушай, - говорит Люк.
– Ты говоришь по-французски. Моя семья может предоставить тебе начальный капитал. Лиззи ... Разве ты не видишь? Это такая прекрасная возможность .

– Но.
– Я смотрю на людей окружающих меня, спешащих по своим делам на разнообразных цветов и форм здания вокруг меня, на такси и автобусы и легкогрузовые и грузовые автомобили проносящиеся со свистом мимо,на солнце светящие косо через листья ближайшего дерева , растущего, несмотря на все трудности, через тротуар, в тени небоскребов около нас.

Именно в этом весь Нью-Йорк. Деревья растут из мостовой, в тени, где никакое другое дерево бы не выросло.

И я говорю:

– Я люблю Нью-Йорк.

– Ты будешь любить и Париж - , говорит Люк.
– Ты там была, помнишь ? Он как Нью-Йорк. Только лучше. Чище. Приятней.

– Но это так далеко, - говорю я в то время, как женщина с кошельком от Шанель кричит на ребенка, гуляющего с собакой, который не может убрать за ней.

– От чего, Лиззи?
– спрашивает Люк.
– От твоей бабушки? Она мертва. Помнишь?
– Но бабуля не та, о ком я думаю.

– Я не могу решить прямо сейчас, - говорю я.
– Я … я должна подумать об этом.

– Так сделай это, - говорит Люк.
– Подумай об этом. У тебя столько времени, сколько тебе нужно. Но я думаю, ты должна знать... Я согласился на работу, которую предложил мне дядя.

– Что?
– Я думаю, что я, должно быть, неправильно расслышала его.

– Мы что-нибудь придумаем, - поспешно говорит Люк.
– Если вдруг ты решишь остаться в Нью-Йорке, у нас будут отношения на расстоянии. Мы не одни такие, Лиззи. И мы заставим это работать. Не волнуйся.

Не волнуйся? Мой жених - кого, я обманываю - сообщает мне, что он собирается переехать в другую страну, и что я не должна волноваться?

– И если ты хочешь остаться, ты знаешь, что можешь всегда вернутся в квартиру моей матери на Пятой Авеню. Она уже сказала, что все в порядке . Она только будет приезжать туда один раз в месяц, для чего - ты знаешь …

Он намекает на ее ежемесячные инъекции Ботоксом. Но вслух я этого не говорю, так как Люк не нуждается в том, чтобы ему напоминали об этом.

Я стою там, с открытым от удивления ртом, когда кто-то сзади говорит:

– Эй.

Я поворачиваюсь назад, пораженная, и вижу проблеск хаки и край бейсболки.

– Люк, - говорю я в телефон.
– Я должна идти. Я … я позвоню тебе попозже, хорошо?

– Хорошо, - говорит он.
– Честно, Лиззи… я не хочу, чтобы ты волновалась. О чем-нибудь. Я хочу позаботиться об этом. И о тебе. Я люблю тебя.

– Я … т-тебя тоже, - запинаясь, говорю я. И вешаю трубку. Затем я говорю: - Что ты здесь делаешь?

– Стоя перед главным магазином Веры Вонг?
– Чаз как всегда острит.
– О, я приезжаю сюда постоянно. Мне нравится примерять свадебные платья. Мне так нравится как они обтягивают мое тело.
– Он подмигивает мне.
– Шери позвала меня. А ты что подумала? И потом я звонил в ателье, когда ты не ответила ни на один мой звонок. Тиффани сказал мне, что я мог бы найти тебя здесь. Она сказала, что тебе нравится приезжать сюда, чтобы очистить голову.

– Он смотрит на витрину.
– Я могу понять почему. Это так … потрясающе.

Я тоже уставилась на витрину. Но то что я фактически вижу, это наше отражение, он довольна высокий и долговязый, в своей бейсболке Мичиганского Университета , сильные мускулистые ноги, такие загорелые, в отличие от туристов, которые иногда проходят мимо. И я, в своем немного помятом сарафане от того, что бегала по городу в самый разгар лета, мои волосы, висящие и потрепанные в беспорядке от заколки, в данный момент мне хочется только умереть. Мы составляем довольно необычную пару.

Если мы вообще ею являемся. В чем я даже не уверена.

И конечно позади нашего отражения красивое, прекрасное свадебное платье свадьбы Веры Вонг. Второго размера

– Они закрывают ателье, - говорю я его отражению.
– Анри. Они закрывают его. И переезжают в Прованс.

– Я знаю. Тиффани все мне рассказала.
– Он пожимает плечами.
– Ну и что ты собираешься делать?

– Не знаю, - вскрикиваю я.
– Как раз пытаюсь понять, что мне делать дальше.

Боже! Как я могу любить его? Как он может так сильно отличаться от Люка, в которого, как я думала, я была влюблена так долго. "Я не хочу, чтобы ты волновалась. О чем-нибудь. Я хочу позаботиться об этом. И о тебе." Вот, что Люк сказал мне.

Принимая во внимание всё, что Чаз сказал: Ну и что ты собираешься делать?

С другой стороны, я - та, кто так сильно желала самостоятельно встать на ноги.

– Хорошо, ты это выяснишь, - говорит Чаз, и пожимает плечами.
– Я голоден, а ты обедала?

"Ты обедала?" Это - все, что он может сказать?

– Как?
– спрашиваю я.
– Как это понимать?

Он немного поражен моей вспышкой, как и доставщик китайской еды, который торопится пройти мима.

– Я не знаю, - говорит Чаз.
– Ты откроешь новое ателье.

– Где? Как? На какие деньги?
– спрашиваю я, и мой голос обрывается. Поскольку это - то же, что происходит с моим сердцем.

– Господи, я не знаю, Лиззи. Ты разберешься с этим. Ты всегда это могла сделать. Это то, что делает тебя замечательной.

Я поворачиваю голову и смотрю на него. На него, а не на его отражение.

И я понимаю - я действительно понимаю, что всё лето ... весь год, на самом деле, - что я сильно влюбилась в него.

Я действительно понимаю. И нет пути назад. Думаю, я поднялась на ступеньку выше по шкале Плохих Девчонок.

– Люк бросает медицинскую школу, - говорю я.
– Он устраивается на работу в компанию своего дяди в Париже. Он переезжает в Париж.

– Ну и дела, - невыразительно говорит Чаз.
– Я прям очень удивлен услышав такое.

Я уставилась на него, потрясенная.

– Ты знал? Он уже сказал тебе?

Он пожимает плечами снова.

– Он - мой лучший друг. Он говорит мне все. А ты что ожидала?

– Ты как то сказал мне, - говорю я, качая головой.
– Что он никогда не в состоянии придерживаться чего-нибудь одного в своей жизни. И я думала, что ты наговаривал на него. Но ты оказался прав. Оказался прав на сто процентов.