Королева викингов

X

Эгиль зимовал у Торстейна в Викине, когда тому доставили послание от короля Хокона. Торстейн выслушал его с мрачным видом.

К востоку от Викина лежали крутые горы, поросшие непроходимыми лесами, в которых почти не было людей. Далее располагался Вармланд. Невзирая на то, что обитали там по большей части шведы, а не норвежцы, конунг Харальд Прекрасноволосый подчинил эту землю себе и ежегодно получал от нее дань. Когда же Харальд состарился, он поставил некоего Арнвида ярлом в Вармланде. Дань заметно оскудела, а после смерти Харальда и вовсе прекратилась. Ни у одного из сыновей конунга не нашлось времени заняться этим. Однако Хокон Воспитанник Ательстана, достаточно твердо обосновавшись в Норвегии, отправил в Вармланд людей, желая возобновить выплату дани. Но на обратном пути через Эйдског послы короля подверглись нападению разбойников и были убиты все до единого. То же самое случилось и со следующим посольством. Пошли слухи о том, что за этими убийствами стоит ярл Арнвид и что сокровища, которые он послал королю, благополучно вернулись в его кладовые.

Теперь Хокон отправил третье посольство. На сей раз у них было повеление разыскать Торстейна и приказать ему отправиться на сбор дани. В случае отказа он должен был бы покинуть Норвегию, так как король узнал, что Аринбьёрн, дядя Торстейна, с немалой дружиной отбыл к Эйриксонам в Данию. После этого Хокон с величайшей неприязнью относился ко всем родственникам и друзьям Аринбьёрна.

Послание доставил человек, заметно опередивший всех остальных. Когда Эгиль услышал королевский приказ, он сказал своему хозяину:

— Нетрудно понять, что король хочет выставить из страны и тебя тоже. Но такое дело не может быть достойным, когда касается столь знатного человека, как ты. Я дам тебе совет: вызови посланцев сюда, я хочу присутствовать при твоем разговоре с ними.

Торстейн согласился. Посланцы подробно пересказали пожелания короля. Или Торстейн отправится в Вармланд, или же его объявят вне закона и он должен будет уехать из страны.

— Если он откажется, — вмешался Эгиль, — то за данью придется ехать вам?

Королевские посланцы неохотно согласились.

— Так вот, — продолжал Эгиль, — он не поедет туда, ибо это поручение слишком низкое для него. Он верен своей присяге и вместе с королем отправится куда угодно. Что же касается вашего дела, то он даст вам людей, и лошадей, и все, что может вам понадобиться.

Посыльные переглянулись. В конце концов их предводитель сказал, что на это можно согласиться, если Эгиль тоже поедет с ними.

Их мысли было нетрудно понять. В том случае, если Эгиль будет убит в этой поездке, король только порадуется. А позднее он сможет разделаться с Торстейном как и когда захочет.

— Ну и прекрасно, — без малейшего раздумья ответил Эгиль.

Торстейну очень не нравилось, что бремя опасной поездки должно пасть на его гостя, но Эгиль не слушал никаких возражений. Вскоре он уехал вместе с восемью посыльными короля и тремя воинами из его собственной дружины. Торстейн дал им лошадей и сани, поскольку снег в том году лег очень рано. Отряд направился в Вармланд.

XI

Над узким длинным фьордом, окаймленным рядами высоких темных елей, низко нависло серо-стальное небо. Земля была одета зимним покровом; воздух сохранял неподвижность. Дом, который на сей раз оказал гостеприимство королю Хокону, был полон гостей, съехавшихся на праздник зимнего солнцеворота. Король, пребывая в самом лучшем расположении духа, сидел там и пил пиво с двумя самыми дорогими его сердцу людьми. Прежде чем отправиться в Северный Моерр, он гостил у ярла Сигурда в Хлади. На сей раз он взял с собой Брайтнота, чтобы тот отслужил для него и сопровождавших его немногочисленных христиан Святую мессу. В этом году все должно было пройти совсем не так, как год назад.

Снаружи донесся шум, сначала отдаленный, он быстро приближался и казался уже почти угрожающим. В зал быстро вошел стражник.

— Это бонды, прибывшие на пир. Похоже, что они пришли все вместе. Вероятно, где-то встретились сначала.

Сигурд напрягся.

— Что?

— Ярл, король, они вооружены. У каждого копье, или секира, или меч, или лук. Они со щитами, в шлемах, а многие даже в кольчугах.

— Это мне не нравится. — Сигурд обернулся к Хокону. — Позволь мне поговорить с ними, король. Меня они знают лучше. «А я — их», — добавил он про себя.

Хокон вскочил с места.

— Я вызову свою дружину. — Его воины были расселены в нескольких местах поблизости.

Сигурд тоже поднялся.

— Король, с этим лучше будет подождать, пока мы не узнаем точно, в чем дело. Если воинам придется пробиваться сквозь такую толпу… Эти голоса звучат очень странно и неприятно.

Хокон следовал за ярлом, отступя на один шаг. Он был намного выше ростом своего невысокого спутника; его волосы сверкали золотом даже в этом пасмурном освещении. В некогда черных волосах Сигурда было полно седины, а борода была уже почти совсем белой. Брайтнот, осенив себя крестом, шел следом.

Пришедшие остановились в воротах; большая толпа мужчин. Те, у кого были кольчуги, занимали места по краям, готовые отразить удар с любой стороны. У большинства остальных грубая одежда была забрызгана грязью. Позади виднелся широкий темный след, оставленный толпой. Копья торчали над головами, словно роща молодых деревьев со стальными листьями.

Ропот и крики почти постепенно замерли. Несколько мгновений все стояли неподвижно. Затем человек средних лет — судя по осанке и отороченной мехом одежде, поверх которой была надета кольчуга, он был богат — вышел вперед. Сигурд пошел ему навстречу. Их голоса отдавались в тишине странным трескучим эхом. Время от времени где-то неподалеку каркал ворон.

— Приветствую, ярл Сигурд, — грубым тоном сказал этот человек. — Добро пожаловать в Моерр, ибо надеемся мы, что ты и король посетите нас.

— И тебя приветствую, Бю Стюркорсон, — холодно ответил ярл. — Странное гостеприимство вы являете. Кто подвигнул вас на это?

— Мы не будем говорить об этом, ярл. Давай говорить только о том, что у нас был целый год, чтобы обдумать то, что случилось в твоем собственном доме в прошлый праздник солнцеворота. Мы не потерпим от короля подобного презрения к нашим богам здесь, на нашей родине.

— Король поклоняется своему собственному богу, который обладает большим могуществом.

— Это иноземный бог, ярл. К тому же король не хочет, чтобы мы оставались в дружбе с нашими богами, пестовавшими наших отцов и их отцов с тех пор, как люди поселились в Норвегии. Хотим ли мы, чтобы Тор наслал на нас град и молнии, Фрейр погубил наши поля, Ньёрд отогнал рыбу от наших берегов, Фригг сделал наших жен бесплодными? Нет, на сей раз король должен совершить жертвоприношение, как то ему подобает и как он обязан.

Хокон задохнулся от негодования.

— Никогда! — воскликнул он. — Я лучше умру!

Бю посмотрел ему в лицо горящими глазами.

— Да, ты умрешь, король, если не сделаешь то, что должен и обязан.

После этих его слов вновь поднялся ропот. Немногочисленные дружинники, вышедшие во двор вместе с предводителями, крепче взялись за оружие и подошли поближе к своим господам.

— Это слишком неожиданно, хёвдинги и бонды! — перекрыл крики Сигурд. — Вы должны это понять. Сейчас мы уйдем отсюда и поговорим об этом между собой.