Королева

— С вами все в порядке, леди Елизавета? — снова прервала ее размышления Би. — Вы и только вы настаивали на этом путешествии, но у вас всю дорогу нездоровый, бледный вид. А ваша вспыльчивость и отказ от цивилизованного общения говорят мне, что тут дело не только в зубной боли.

— Уверена, — ответила Елизавета, глядя прямо перед собой, — что общество в Кенте заметно улучшит мое настроение. Ах… взгляните, там, между деревьями. Как я люблю эти старые особняки, обнесенные рвами. Когда-то люди знали, как не пускать врага за ворота.

Би только фыркнула, когда Елизавета пришпорила Грифона и поскакала в авангарде группы.

— Помни, Дженкс: ты мой камердинер и мы жили за границей, — сказал Нед, когда на следующий день, ближе к обеду, они вдвоем въехали в маленький городок Эденбридж. — Поскольку наши герои мало смыслят в том, что тут происходит, и направляются в Лондон, им нужно разузнать у местных, что к чему. И на этот раз не стой, разинув рот, и не хлопай меня по спине, когда я заговорю с акцентом образованного лондонца.

Эденбридж, расположенный неподалеку от фамильного гнезда принцессы Елизаветы, замка Хивер, и в десяти милях от Айтем Моута, где сегодня отдыхали и устраивались все остальные, был единственным поселением в округе, которое с натяжкой можно было назвать городком. Ряд сгорбленных, крытых соломой фахверковых зданий, в нижних этажах которых располагались магазины, а в верхние пускали за плату всех желающих, напоминал Неду сотни других поселений, в которых он бывал вместе с актерской труппой. Церквушка с кладбищем на задворках, несколько мазанок и всего один более-менее приличный дом теснились по краям узкой, изрытой канавами улицы.

Кое-кто останавливался и глазел на приезжих, но не прозвучало ни единого приветственного слова. Хотя попасть под копыта лошадей не было ни малейшей опасности, какая-то женщина втащила детей в дом и с шумом захлопнула двери. Несколько человек поглядывали на незнакомцев из окон на втором этаже, но тут одна старуха с испещренным морщинами лицом с громким стуком захлопнула ставни, и все остальные последовали ее примеру.

Двое всадников остановили коней у заросшего плющом трактира, который, по всей видимости, назывался «Голова королевы». На то не было никаких указаний, кроме поскрипывавшей на ветру выцветшей вывески с изображением женщины в короне. Волосы у женщины были черными, это могла быть либо Екатерина Говард, либо — в этих краях, где о Екатерине Арагонской не могло быть и речи, — Анна Болейн.

На лице Дженкса отразилась тревога. Нед тоже был обеспокоен. Обычно деревенские жители относились к чужакам дружелюбно или хотя бы с интересом. Дженкс все время оглядывался по сторонам, чтобы не пропустить нападения, но это не мешало мужчинам продолжать разговор.

— Ее высочество говорила, что я могу поспрашивать, как здесь отзываются о Болейнах, Нед. Я много раз слышал лондонский говор. Но я буду подыгрывать тебе, как подыгрывал принцессе Елизавете в Уивенхо.

Поскольку Неду нравились искренность и прямота Дженкса, а также его почтительность, он кивнул, вместо того чтобы с отвращением покачать головой. Мег, по крайней мере, никогда бы не хватило глупости предположить, будто любой сумеет, когда ему вздумается, изобразить чужой выговор, и особенно речь знатных особ.

— Просто не забывай побольше слушать и поменьше говорить, — подбодрил Нед Дженкса. — Я все разыграю как по нотам. Буду подражать лорду Генри Кэри, ведь он был за границей и недавно вернулся домой. Но нет — это не значит, что я назовусь его именем, — поспешно добавил актер, предугадав следующий вопрос Дженкса, прежде чем тот успел открыть рот.

Они привязали лошадей, и Нед бросил какому-то оборванцу гроут [97] , чтобы тот за ними присмотрел. Мальчишка начал было пятиться, но от блеска монеты его подошвы приросли к земле.

97

Английская серебряная монета, равная 4 пенсам; вышла из обращения в 1662 г.

Неда приятно удивило то, какой воздух был в общем зале «Головы королевы» — умеренно чистый, по сравнению с другими подобными заведениями, в которых ему приходилось бывать. От камыша на полу не несло псиной или перепачканными в навозе сапогами.

Шестеро завсегдатаев и человек за стойкой тоже вели слежку, отметил Нед. Когда они с Дженксом вошли, все разговоры стихли. Ни приветствий, ни вопросов, ни даже оскорблений. Нед как ни в чем не бывало заказал две кружки пива. Представившись и сообщив, что они просто заглянули проездом с кентского побережья в Лондон, актер почувствовал, что сказал не то.

Нахмуренные лбы, суровые взгляды и напряженные позы подсказали актеру, что он не произвел благоприятного впечатления.

— В Лондон, значит, возвращаетесь? — буркнул человек за стойкой.

Он был лысым. Его бычья шея была такой короткой, что голова как будто сидела прямо на округлых плечах и норовила скатиться на пол. Краем глаза Нед заметил, как трое украдкой подбираются к ряду огромных деревянных бочек, и это означало, что где-то за его спиной притаились еще три человека. Он медленно исполнил изящный поворот и прислонился спиной к чану с пивом. Дженкс положил свободную руку на рукоять меча. Что же, ради всего святого, здесь происходит? Обычно Нед легко распознавал незнакомцев. Что он упустил?

— Но мы едем не по придворным делам, ничего особенного, — поспешил добавить Нед, обращаясь уже ко всем присутствующим. — Просто мы надеялись узнать свежие новости в наших краях.

К его досаде один из посетителей закрыл дверь и, скрестив руки на груди, навалился на нее.

— То бишь, — протянул бармен, — это неофициальный визит, вы просто собираете сведения. А раньше грелись при дворе Марии Кровавой, голову даю на отсечение. Может быть, ребятки, этот знатный господин сбежал из страны, как крыса с тонущего корабля, а теперь спешит назад, чтобы доложить ее величеству последние новости из провинции, а?

— Новости из провинции? — эхом повторил Нед. — Нет, не в том смысле, на который вы намекаете…

— Будь проклята ее грязная католическая душонка! Так ей и передайте, когда увидите в следующий раз — в аду! — выкрикнул бармен и сплюнул на сухие камыши под ногами.

Это послужило сигналом к драке. Бармен швырнул оловянный графин и попал Неду в плечо, помешав актеру обнажить меч. Остальные обрушили на них лавину криков и тел.

И тут Нед понял, почему такая блестящая женщина, как принцесса Елизавета, терпит рядом с собой такого тугодума, как Стивен Дженкс. Не успел актер вытащить меч из ножен, как Дженкс отбросил его себе за спину, да так резко, что Нед врезался в стену и отскочил от нее. Дженкс молниеносно обнажил меч и, огласив трактир боевым кличем, которым мог бы гордиться самый свирепый турок, принялся рассекать лезвием воздух, отражая первый наскок негодяев.

Когда бармен пригнулся и пошел на Дженкса, тот лягнул мерзавца в промежность и толкнул к остальным, так что несколько человек посыпались на пол, будто кегли. Бросаясь из стороны в сторону, он покатил на них бочки и отступил вместе с Недом в угол. Два дощатых стола каким-то чудом перевернулись, закрывая подступы к ним.

Нед вытащил меч и кинжал и готов был броситься к выходу, но тут раздался рев Дженкса:

— Да, мы люди королевы, но не правящей, а будущей! Мы посланы принцессой Елизаветой, чтобы приветствовать вас, ибо она сейчас недалеко от родительского дома в Хивере.