Королевская Академия Магии. Четвертый факультет

— Не сразу, — вместо Ссерши ответил дракон, — она потратила много силы. То, чем ты с ней поделилась сейчас усваивается организмом ши-тари, так что у меня есть не меньше двадцати минут.

— Не боишься, что я замерзну насмерть? — усмехнулась я.

Дракон выдернул нас куда-то за пределы академического купола, на вершину одинокой скалы, вокруг которой разлегся бескрайний лес.

— Я не так жесток, как могло бы показаться, — отозвался Берлевен и скинул с плеч форменную куртку, — она с чарами утепления.

А я, чувствуя, как леденеет все, что только может леденеть, криво усмехнулась:

— Себе оставь. Двадцать минут я как-нибудь переживу.

— Доркас, — нахмурился дракон, — у меня нет желания причинять тебе вред…

— Ты определись сначала, — фыркнула я, — как ко мне обращаешься. Я-то уже определилась.

Не обращая внимания на мои слова, дракон шагнул вперед и набросил свою куртку мне на плечи. На краткую секунду меня охватил блаженный жар, но уже через секунду куртка была мною сброшена в снег:

— Не нуждаюсь в подачках.

— Я не просто наследник, я — глава своей семьи, — заявил вдруг Берлевен. — И клянусь, что отсюда мы отправимся в Триединый храм, где ты станешь моей женой.

— Что?

— Артаганн мой брат, — холодно произнес Берлевен, — пусть и только по матери. Я чувствую за него ответственность и потому должен исправить то, что он натворил. Он должен быть один, Доркас. И тогда, возможно, ему будет позволено выжить.

— Кем позволено? — прямо спросила я. — Ты не за брата переживаешь, а за себя. Тебя на чем-то прихватили и давят. Не даром ты и во главе семьи встал, и первый ученик на драконьем потоке, да еще и гоняешь всех студентов в хвост и гриву. Когда успеваешь-то все?

— Это не твое дело. Я предложил, а ты должна согласиться. Какая тебе разница, кто именно станет твоим мужем? Тебе нужна защита — я дам её. Точно так же, как я обеспечу тебе безбедную жизнь.

— Если бы я могла, то скинула бы тебя со скалы на сосны, — коротко отозвалась я. — Артаганн в моем сердце. Он станет моим мужем или же я проживу свою жизнь в одиночестве. Только так. А ты…

«Глупая пафосная малолетка», пронеслось у меня в голове, но, движимая инстинктом самосохранения, вслух я этого не произнесла.

— Что ж, это неожиданно, но планов моих не изменит. В некоторых храмах согласия невесты не спрашивают, — неприятно улыбнулся Артиэнн.

— Тогда мне придется овдоветь, — прищурилась я.

А Ссерша, раздраженно шелестнув языком, одним слитным движением оказалась у меня на руках и, обхватив лапками мою шею, шепнула:

— Тяни время, Доркас.

— Ты видишь, что твоя ши-тари умирает? Это не простая скала, — ухмыльнулся Артиэнн. — Здесь когда-то был порабощен ее народ. Камень вытягивает из нее силу. Все что ты можешь, Доркас, это согласиться. Так всем будет проще.

Прищурившись, я хотела было отпустить какой-нибудь язвительный комментарий, чтобы выполнить указание Ссерши. Но, подняв взгляд на Берлевена, обмерла от неожиданности…

Позади напористого жениха поднялся дракон. Не человек, который, как мне кажется, принадлежит к драконьей расе, а натуральный крылато-хвостатый дракон.

Вообще, он был невзрачным и незаметным, просто созданным для маскировки на фоне снега, скал и деревьев. Тускло серый дракон, вернее, огромный тускло-серый дракон, просто поднялся. Он не прилетел, нет. Он лежал и ждал своего часа. Караулил? Может быть.

В любом случае, Берлевен правильно истолковал мой ошарашенный взгляд и, бросив взгляд за спину, ловко левитировал себя вверх, где и превратился в черного дракона.

— Эпичная битва добра и зла, — выдавила я, когда осел взметнувшийся в воздух снег. — Победителю — все?

Оба дракона взмыли так высоко вверх, что даже мое усиленное зрение разбирало лишь смазанные силуэты. Неужели они и в космосе себя хорошо чувствуют?!

Хотя после атмосферы еще достаточно слоев…

— Ссерша узнает аромат силы, — прошелестела моя змейка. — Серый — дракон Доркас.

Ох, вот значит каков его цвет. В тот единственный раз, когда мы рассекали небеса я не рассмотрела. Поняла, что он светлый, но какой именно… И вообще, что значит — серый? Ничего не серый! Это я и для Ссерши повторила:

— Ну зачем сразу серый? Серебристый. Нежно-серебристый, вкрадчивый такой оттенок.

Ссерша только хмыкнула, но ничего не сказала. А может быть она и не могла ничего сказать — скала по-прежнему вытягивала из нее силу, хоть змейка и сидела у меня на руках.

— Ложись! — рявкнула моя ши-тари.

И я, не рассуждая, ничком рухнула в снег, едва не придавив подружку. Сверху что-то прогудело и с шумом… Пролилось?

— Безопасно, — прошипела Ссерша и я поднялась на ноги.

Поднялась на ноги и увидела, что вся верхушка скалы залита багровой, дымящейся кровью. А сражение спустилось ниже и теперь этот ад можно рассмотреть…

Драконы рвали друг друга в клочья и это было страшно. Омерзительно и страшно. Сейчас мы находились над ними — основной бой проходил под скалой. То один, то второй ронял врага на вековые деревья. Деревья, которые драконья ярость вырывала с корнем.

— Меня сейчас стошнит, — глухо произнесла я.

Ноздри и рот были заполнены металлическим запахом крови. Этот вкус оседал на языке и никуда от него было не деться.

— Ссерша не может переместить Доркас, — тихо сказала змейка.

— Даже если бы ты могла, не мыслимо оставить Арта одного, — уверенно произнесла я.

Хоть меня и выворачивает от этой первобытной, животной жестокости.

— На землю!

Ссерша вновь первой заметила опасность. И мне пришлось падать в грязь, в смесь остывшей крови, растаявшего снега и размякшей земли. Гадость.

А два дракона, сцепившись друг с другом, пронеслись над скалой и вновь взмыли в небеса. Победит сильнейший? Но… Но Арт явно не хочет побеждать любой ценой, иначе он давно бы сжег Берлевену мозг. Что же тогда происходит?

— Битва за лидерство, — прошелестела змейка и добавила, — Доркас не надо вставать. Они приближаются.

Я никогда не ощущала себя крохотной букашкой, но сейчас… Они приземлились на скалу и продолжили битву! Когда черный хвост ударил в считанных сантиметрах от моей головы, я осатанела от страха и ярости. И… Я не знаю как, но моя сила, моя вышедшая из под контроля сила, смела Берлевена со скалы. Вниз, на поваленный лес. А сверху его еще и полило всей это дрянью — кровью, талой водой и грязью.