Королевская кровь-11

– Видимо, придется вам меня отнести, - проговорила она, снова оседая на землю.

– Мне? – не поверил Зигфрид, отступив на пару шагов. Лицо его из унылого первый раз стало растерянным.

– Вам, – подтвердилa Василина слабо.
– Или вы хотите, чтобы я туда ползла? Вы меня боитесь, что ли, Зигфрид?

– Не вас, – не стал отпираться маг. – А вот ваш супруг иногда пугает.

Василина понятливо улыбнулась.

– Но не исполнить ваш приказ я тоже не могу, - признал Кляйншвитцер, сделал движение руками, будто складывал их лодочкой, - и повел в сторону.

Василину прямо так, как она сидела, приподняло над землей и бережно опустило на ворох пылающего, гудящего от жара хвороста. Глаза лишь на мгновение заслезились от едкого дыма, королеву окутало пламенем – и тут же в тело полилась горячая, родственная сила.

Это было так хорошо, что Василина едва сдержала блаженный стон. Еще немного, ещё неcколько минут… Бойцы, окружив костер с оружием наперевес, стояли спинами, чтобы защитить и не смущать королеву.

Рядом xрустнуло, будто под тяжелой тушей, в щеку ее лизнуло покалывающим плотным огнем.

– Ну-у-у, вои-и-ительница, разлегла-а-а-ась, - раздалось знакомое фырканье,и большая голова ткнулась королеве в плечо.
– А-а-а к мужу-у-у кто возвраща-а-аться будет?

– Откуда ты здесь? – спросила Василина, улыбаясь и глядя в небо. Силы возвращались невероятно быстро, сонливость отступала.

– Му-у-уж твой посла-а-ал, – с готовностью доложил Ясница. – Ска-а-а-азал, тебе так будет спо-о-окойнее!

– И он прав, - согласилась королева, обнимая гепарда за шею и садясь. Огнедух мурлыкал,и пламя костра вибрировало в такт. – Но тебе ведь нельзя в листолет.

– Зато те-е-ебе можно в во-о-оздух, – прозрачно намекнул огнедух.

– И верно, – улыбнулась королева.

ГЛВА 12

утор полковника Латевой, 20.05

Солнце садилось невыносимо медленно, и половина холма была ещё ярко освещена, а половина – погружена в тень.

У Люджины кружилась голова, но она дралась как последний раз в жизни. Из руки сочилась кровь – достал противник перед тем, как рухнул с разбитой гoловой. Дробжек слышала свое тяжелое дыхание, пот заливал глаза, спину, живот ныл и казался каменным. Дышать было тяжело из-за гари и пыли, которые драли горло и забивали ноздри.

Защитники хутора растянулись небольшой дугой метрах в пятнадцати от стены, там, где лежали туши тха-охонгов, убитых Дорофеей. К ним получалось прижиматься, они помогали прятаться от выстрелов.

Ярости и неожиданной атаки хватило, чтобы оттеснить нападающих на несколько метров назад. Но иномирян было в несколько раз больше,и в рукопашном бою они были далеко не новичками. А из-за спин их прикрывали арбалетчики.

Нужно было удержать врагов до прихода подкpепления. Нельзя было пустить их внутрь.

Люджина, вынырнув из-за жвала дохлого тха-охонга, ударила одного из иномирян прикладом в лицо, - перекошенное, вспотевшее, с тонкой бородкой, – второго отбросила коленом. Чуть не наступила на кого-то - в рукопашной все наталкивались и на своих, и на чужих, – оглянулась. Игорь расстрелял обойму и теперь катался по земле с иномирянином, который пытался его задушить.

Дробжек, развернувшись, прямо на ходу пнула врага в висок ботинком. Тот даже не дернулся – сразу обмяк на Стрелковском.

– Люджина, сзади! – крикнул Игорь. Дробжек, щурясь, выставила локоть и зашипела от боли – ее вновь достали ножом. Она отмахнулась – но врага снес Стрелковский, всадив его же нож ему в живот.

Люджина, шатаясь, шагнула назад раз, другой. Вновь наступила на чье-то тело, чуть не упала, оперлась на развороченную тушу тха-охонга. Враги и соратники лежали здесь, в тени этого холма, ставшего холмом смерти.

В глазах расплывалось все сильнее. Живот дергало, но она не могла ничем себе помочь – резерв был на нуле, амулеты опустошены. Невыносимо было натыкаться на тела, невыносимо слышать крики и хрипы вокруг и даже не мочь повернуться, броситься туда, спасти хоть кого-то. К ней кинулись сразу двое врагов – и снова она била прикладом винтовки, как дубиной, принимала на ствол удары ножей, и понимала, что ей везет – потому что мимо свистели не только пули, но и арбалетные болты. Пусть почти все рудложцы в бронежилетах – от попадания в голову или в крупную артерию никто не застрахован.

Словно в подтверждение ее мыслей кто-то выругался, застонал рядом. Люджина с трудом повернула голову и увидела, как оседает на землю вчерашний студент Дмитро Поляна, держась за бедро, в котором торчал арбалетный болт. Штанина быстро пропитывалась темным. Его огромный друг отмахивался от врагов и орал: «Вытаскивай ее, вытаскивай, у меня хватит сил остановить кровь!». Дмитро скользил пальцами пo окровавленному древку и что-то шипел бледными губами.

Дробжек сделала шаг к нему – и тут в небе мелькнула крылатая тень, сопровождаемая чем-то огненным, странным.

Она проследила за птицей, которая опуcкалась далеко за тха-охонгом, вне поля видимости – и, скользнув взглядом по далекому шоссе, увидела, как в сумерках километрах в двух по дороге к холму несутся десятки военных автомобилей.

– Подкрепление! – хрипло крикнула Люджина – и тут в нее врезались, противник свалил ее набок, долбанул ногой в живот – и пусть на ней был бронежилет, боль прошила почти до позвоночника и замерла где-то внутри. Замерла и Дробжек, глядя, как Игорь сворачивает врагу шею.

– Подкрепление пришло! – просипела она.
– Нужно продержаться!

Живот дернуло и сжало судорогой. Она скорчилась и застонала, поджимая под себя ноги. Перед глазами темнело, живот резало приступами все cильнее. Она никак не могла понять, что это, осознать, что происходит, – но ей никогда не было так больно и так страшно.

Кажется, кричал Игорь. Хватал ее за плечи. Отвлекался, чтобы отогнать от нее тех, кто пытался прыгнуть, добить,и снова склонялся к ней, обнимая, прижимая к себе.

– Сейчас, сейчас, Люджина… боги, Люджина!

***

Тиодхар Тенш-мин всегда был отменным арбалетчиком. Оружие пело в его руках, посылая стрелу за стрелой, – и пусть иногда в общей свалке поражало своих, но защитников крепости, ринувшихся в самоубийственную глупую атаку, убило несравнимо больше.

Генерал не один лежал на убитых тха-охонгах, выцеливая противника, – арбалетчиков всегo было человек шестнадцать, и только делом времени было расстрелять всех,так глупо вышедших навстречу. Слишком мало было защитников крепости – только склон и то, что они были выше, давало им небольшое преимущество, но куда там победить четырехкратно превосходящего противника!