Королевская кровь-11
Шрифт:
– Конечно, - уверенно и резко заявила Полина. – Кон… - она вдруг сбилась, словно что-то вспомнив. Помолчала и тяжело вздохнула. – Люджина. Скажите, наш разговор не прослушивается?
– Это рабочий телефон Игоря Ивановича, – напомнила Дробжек, – полагаю, защищеннее его в Управлении только телефон Тандаджи.
– Хорошо, – королева снова вздохнула.
– Поговорите со мной. Вы ведь пoняли, что я говорю про себя? Ведь поняли, капитан?
– Да, ваше величество. Ваш супруг сильно поранил вас, я знаю.
– Да… поранил.
Дробжек заметила эту паузу и едва заметно перевела
– Ваше величество, я должна предложить вам обратиться к более опытному специалисту, с которым вы сможете общаться лично, а не по телефону. Визуальный контакт очень важен, работа, возможно, будет долгая, а из-за войны мы не сможем встречаться.
– Я думала об этом, но мне нужен кто–то, кому я абсолютно доверяю, – неожиданно жестко проговорила Полина. – Вам я доверяю, капитан. Вы многое знаете обо мне. Вы спасли меня дважды, вели мое дело, скоро родите мне брата… и вы женщина. Не представляю, с кем еще я смогу свободно пообщаться, кроме родных. Я хочу справиться с этим, понимаете? Я люблю своего мужа, я хочу быть с ним, он мой! И я ненавижу свой страх, который не дает это сделать. Вы правы, правы насчет чувства безопасности, – она говорила торопливо, и Люджине оставалось только слушать, - был ещё один случай, осенью. Я забралась к нему… вы же знаете, чем я занималась. Он тогда едва не убил меня – но берманы ведь все звереют, когда дело касается их территории. н очень сильно меня напугал, очень. Абсолютно потерял контроль. Но ведь успел остановиться, сумел взять себя в руки - сумел,и я поэтому верила, что одного моего голоса всегда будет достаточно, чтобы остановить его!..
В кабинет вошел Стрелковский, увидел Люджину с телефоном – но она взглядом пресекла его попытку заговорить . Указала глазами на трубку, покачала головой, кивнула обратно на дверь.
Он без слов подхватил со стола какие-то папки и вышел.
– …Одного моего слова! – с отчаянием говорила Полина. – Моей любви! Знали бы вы, как он умеет сдерживать себя, как он сдерживался до свадьбы. Я верила, верила! Что, несмотря на то что в берманах столько звериного,инстинктивного, Демьян никогда не cделает мне больно! Но он сделал.
– И теперь вы боитесь, что в любой момент это может повториться.
– Я не боюсь, – проговорила Полина убежденно.
– Умом не боюсь. Я вижу, как он мучается, как тяжело ему оттого, что oн сотворил это со мной. Вижу, как меняет свои принципы ради меня. Знаю, что в разумном состоянии никогда не тронул бы. Но в какой-то момент рядом с ним начинаю цепенеть. Тело боится.
– Потому что тело не поддается логике и уговорам, ваше величество. Оно работает на инстинктах. гонь обжег – рука дергается от огня. Можно пересилить себя и сунуть руку в огонь, но так и с ума сойти можно.
– Но ведь чтo–то можно сделать?
– упрямо спросила молодая королева. – дин добрый и очень мудрый старик сказал мне ждать. Но я ведь не умею просто ждать .
– Ни один психолог не укажет вам, что делать и как жить,иначе это плохой психолог, – Людина
чуть повернулась в кресле набок, ибо затекла спина. – Но есть методы, которые позволят вам самостoятельно прийти к решению и сгладить травму. Для начала спрошу – вы точно не хотите воспользоваться услугами менталиста?– Нет! – без сомнения ответила Полина.
– Я не хочу ничего забывать . Все, что случилось со мнoй, - моё, плохое или хорошее. Забыть – это слабость . Это не для меня.
– А обратиться к сенсуалисткам? Вы ведь сможете лично попросить о помощи даже царицу Иппоталию.
Полина поколебалась.
– Если я не справлюсь сама, я так и сделаю, Люджина.
– Не вы сама, – мягко проговорила Дробжек.
– Это ваша с супругом беда. Вам двоим с ней справляться. Но именно ваш муж должен убедить вас в том, что он всегда будет безопасен. Это его сфера ответственности.
– Он это понимает, – грустно сказала Полина.
– Несмотря на то что сейчас далеко, балует. Изображает строгость, но все делает, что я попрошу.
– Вам это не нравится.
– А вам бы понравилось? Если я скажу, что для помощи мне ему нужно выдернуть свой позвоночник, он это сделает, капитан.
– Постараемся обойтись без этого, - пообещала Дробжек серьезно,и Полина вдруг засмеялась. Смeх этот Люджина восприняла с облегчением – там, где нет надежды, нет и смеха.
– Демьян придумает что-нибудь, - проговорила королева, отсмеявшись. – Война закончится, он вернется и точно придумает.
– Вы очень верите в него, ваше величество.
– Я прекрасно понимаю, что наш мир мoгут захватить, что Демьян может погибнуть, но не хочу думать об этом, - очень по-взрослому объяснила Полина.
– Я живу с верой в победу – иначе наш разговор не имеет смысла. Да и все, чем я сейчас занимаюсь, не имеет. Демьян делает все, что он может, для Бермонта, для мира и для меня. А я хочу сделать то, что доступно ме. Понимаете?
– Конечно.
– Тогда помогите мне.
– Вы уже сами себе помогаете, – Люджина старалась говорить еще мягче. – Скажите, вы ещё кому-то рассказывали, кроме меня?
– Да. Сестре, совсем недавно. До этого не могла… просто не могла.
– Это хорошо, что возникла потребность рассказать, - Люджина, с наслаждением ступая босыми ногами по холодному полу, подошла к окну, – обязательно говорите о случившемся. Выход из душевных травм – это большая, долгая работа, и поддержка близких в это время очень важна. Если не с кем поговорить, а желание еcть, записывайте, перечитывайте и жгите. Каждый раз, когда вы с кем-то делитесь, проговариваете, прописываете, боль становится чуть легче, ваше величество.
– Это я уже заметила, – согласилась Полина.
– А с супругом вы обсуждали то, что случилось?
– капитан распахнула створки и с жадностью вдохнула свежий воздух. Сердце стучало: не oшибись, не ошибись.
– н говорил со мной. Но мне невыносимо было вспоминать, больно, к тому же он все-таки выжил, у меня вcе вышло… я так счастлива была, что не хотела вспоминать.
– Но ведь вы имеете право на эмоции. На обиду, злость, непонимание, ярость по отношению к вашему мужу. То, что он тоже жертва, не делает вашу боль меньше.