Королевская кровь-11

Где-то на этом этапе планирования Вей Ши отчетливо слышал хмыканье Мастера Четери и спокойный вопрос «Ка?».

«По ситуации», - угрюмо отвечал себе Вей, вспоминая ментальный бой, подсмотренный в видениях красной принцессы. Если иномирянский маг настолько силен, что мог противодействовать деду, то Вею он точно не по зубам. Значит, в ментальный бой с ним вступать нельзя. А для обычного нужно подобраться ближе.

На этом мысли его обычно обрывались, и он припускал быстрее. Потому что на самом деле понятия не имел, что будет делать, когда добежит.

Проснулся наследник с восходом и некоторое время леал с закрытыми глазами, чувствуя и токи стихий вокруг, и громыхание далекой грозы,и нити родственной силы, удерживающей все окружающее в равновесии,и ее усиление с той стороны, куда бежал. Так ощущались ритуалы, которые творили дед или отец, так воспринималась родовая магия.

Вей пошевелился и понял, что во сне обернулся человеком – так устал он, что мозг допустил непроизвольный оборот, как в юности, когда ещё не научился контролировать себя. Он открыл глаза, увидев над собой ветки сухого дерева – сливы, кажется, – потянулся в шуршащем сене, повернулся набок и увидел на земле кувшин молока и тарелку с рисовыми булочками.

В отдалении у разобранного старого трактора возился немолодой мужик с обветренным темным лицом, характерным для жителей предгорных степей. Из дома тянуло едой, слышались голоса детей, зычный женский говор. Нервно визжали поросята, обегая Вея по кругу.

Мужик повернулся к нему, бросил взгляд на одежду незваного гостя.

– А, встал. Ты откуда взялся, молодой послушник? Из эвакуации, что ли? т своих отстал?

– тстал, – медленно ответил Вей, садясь.

– Ты ешь, ешь, - махнул рукой мужик.
– Жена, как тебя увидела, вынесла. Эй, жена! – заорал он. – Мальчик проснулся! – И тут же снова обратился к Вею: - В дом бы постучался, зачем тут спал? Ешь, ешь!

Наследник хотел уйти, но есть хотелось безбожно – и он взял булочку, откусил, стараясь не торопиться, запил ее молоком.

Мужик одобрительно кивал головой и что-то бормотал. На пороге на мгновение появилась крупная женщина с таким же темным лицом,исчезла, снова появилась, вынеся Вею ещё несколько лепешек с сыром. Подошла к мужу.

Было очень вкусно. И если подношения для наследника были в порядке вещей – он едва ли замечал их раньше, - то сейчас люди помогали бродяге, забравшемуся в сад.

– Боги, смотри, какой голодный, - услышал он шепот хозяйки. – Ты в дом иди, мальчик, – уже громко сказала она, - я лапши сейчас погрею. На бульоне из жирной уточки!

Вей Ши покачал головой и встал.

– Спасибо, добрые хозяева, – проговорил он, стараясь, чтобы голос его не звучал высокомерно, и осознавая, что невольно подражает Мастеру Четери, – но мне нужно идти.

– Ты, наверное, в храм Триединого спешишь? – проговорил хозяин дома. – Подожди, пока я машину свою доделаю, помойся, хозяйка тебе одежду даст. Я тебя довезу. Быстpее выйдет.

– Благодарю, - сказал Вей терпеливо, – но я иду не в храм. Скажите, далеко ли отсюда до города Менисей?

– Да куда в Менисей! – всплеснула руками женщина. – Пешком-то дня два, не меньше! Да и не пустят тебя, кордоны на дороге. Ты откуда пришел, что не знаешь?

– Издалека, – пробурчал наследник, отступая. Ему нужно было спешить, но Ши негоже было уходить, не отблагодарив за помощь.

Он, шагнув к сухой сливе, выпустил коготь и начертал на коре иероглиф «здоровье». Ахнула хoзяйка, что-то испуганное пробормотал мужик – а Вей, приложив к дереву ладонь, потянул сквозь него тонкую нить равновесия, восстановившую корни и древесину, заставившую набухнуть на ветках почки, расцвести цветки и появиться первым плодам. Если этот мир выстоит, крестьяне рано или поздно заметят, что слива успокаивает и одновременно придает сил, помогает в лечении легких болезней и печалей.

– Это для здоровья, – сказал он замолкшим и потрясенным хозяевам. А затем перекинулся в тигра, прыгнул в сторону, перемахнул через забор и понесся прочь от деревни.

– Янтарный Ши! – ахнула ему в спину хозяйка. И тут же посетовала негодующе: – Да хоть бы лепешек с собой взял!

Первые залпы артиллерии он уловил чутким тигриным слухом, когда уже бежал пo провинции Сейсянь, обогнув кордон на дороге по лесу. Уловил – и рыкнул от отчаяния, что не успевает,и вновь понесся так быстро, как только мог, – чтобы весь его поход не оказался зря. Шестьдесят километров – много ли для быстрых лап? Совсем немного. Несколько часов – и он будет на месте.

Солнце стояло высоко в небе, а выстрелы артиллерии грохотали уже совсем близко, когда Вей Ши выбежал на берег реки, в десятке километров от которой лежал Менисей. Перед тем как ступить на мост, Вей подошел к воде, чтобы попить. Но не успел он сделать и нескольких глотков, как сознание его поплыло, как бывало в детстве, когда дед успокаивал и усыплял капризничающего внука.

Хватаясь за реальность, пытаясь сопротивляться, он прыгнул в воду, укрепляя щит – но неведомая сила прошла через его щит, не заметив, – и еще один мягкий удар коснулся его сознания.

Он ворочал мордой в холодной воде, дергал лапами, и рычал, и пятился, уже проваливаясь в сон. н цеплялся за знакомые образы и воспоминания – но отчего-то в голову лезла только девочка Рудлог и неоднократно вспоминавшееся ее звонкое: «Ты что же, меня тут так и оставишь?!». Он вдыхал и выдыхал – но глаза уже почти ничего не видели, а на сознание опускались, словно птицы с мягкими крыльями, пелена за пеленой.

И Вей, то ли захрипев, то ли захрапев, упал на бок в воду, чувствуя, как выдергивает его из реки неведомая сила, - но уже не в состоянии проснуться.

***

На полях под Менисеем били дальнобойные пулеметы, заставляя врагов прятаться за оxонгов и отступать. Стрекоз с минометчиками сбивали, уничтожали, они взрывались в воздухе, падая на землю пылающими свечами, – но и орудия одни за другим замолкали, несмотря на то что были защищены щитами.

Какие-то из них попадали под удар врагов, котoрые, как и ранее, брали количеством, атакуя орудие до тех пор, пока щит не истончался. Но большая часть артиллерии выходила из боя умышленно.

– Пусть враги думают, что уничтожают орудий больше, чем это есть на самом деле, – приказывал командующий Хэ Онь. – Маскируйтесь, отступайте под прикрытие крон. Пусть верят, что их нe накроет дальним огнем.

Хань Ши иногда погружался в полудрему, в которой чуткость его возрастала стократ – и тогда он словно охватывал все поле боя взглядом, оценивая, где нужна помощь, где иномиряне слишком близко, где нужно отводить бойцов. Затем просыпался и передавал сведения командующему, не вмешиваясь в его приказы – ибо у армии должна быть одна голова.