Королевская кровь-12. Часть 2

Потемнело. Она подняла голову и чуть не заорала от ужаса, потому что их щит от земли и до макушки был облеплен живой, шевелящейся массой инсектоидов — от мелких невидши, с упорством нежити долбящих в преграду, до охонгов и стрекоз. И Четери с Максом на них уже не хватало.

— Алина! — крикнул Тротт, и она, не выпуская розжиг и камень, рванула на крыльях к нему, снова схватила его за ладонь.

— Ты все горячее, — выдохнул он, поднимая вторую руку вверх. И вновь посыпалось все вокруг прахом — но уже не на тридцать метров, на двадцать. Еще немного и они вообще останутся безоружны?

— Вперед, — заорал Четери, — пока они не очухались!

Казалось, что сюда собралась целая армия. Казалось, что им больше не дадут ни шагу ступить. И времени разжечь костер не было — хотя Алина то и дело опускалась на колени, выбивая ножом искры, но то ли влажность давала о себе знать, то ли силы не хватало, но никак не занималось пламя!

Минут через десять Четери вдруг хмыкнул удивленно — его хмыканье различимо было даже сквозь визг и гул инсектоидов. И повернул голову к дальнему порталу.

— Мои ученики здесь, — крикнул он в прыжке. — Мои ученики! — он захохотал пугающе, рычаще. — Значит, — он перемежал слова ударами, — Нории удалось-таки! Они здесь! Но далеко… но хоть отвлекут часть врагов.

Алина не понимала, о чем он говорит. А вот Тротт, видимо, понял, с удивлением посмотрел в ту сторону. На его одежде и коже расцветали красным несколько мелких порезов, но он даже не морщился.

— Саня, как всегда, предусмотрителен, — на мгновение на лице его появилась и пропала улыбка.

Прошло еще минут десять, когда сначала зеленым засияло сбоку, у дальнего портала, сквозь кроны, а затем над их порталом взвилась еще одна звезда. Теперь и Алина понимала, что через два оставшихся портала вышло две группы, потому что на Туре не знали точно, куда они пойдут.

Какое все-таки счастье, что при выходе богов не закрылись все переходы!

И что же сейчас творится на Туре?

Очередная паническая мысль промелькнула и пропала, изгнанная привычкой сосредотачиваться.

Щит сократился до пяти метров в диаметре и маневрировать под ним стало сложнее. Продвижение вновь остановилось. Наученные опытом, враги били ударными группами с разных сторон, не наседая все сразу, отходили, чтобы дать выстрелить очередному гранатометчику и вновь набрасывались на охонгах на щит.

Если бы не он, Алина давно оглохла бы и ослепла от визга и вспышек.

Принцесса, опустившись на корточки, вновь начала черкать ножом о камень, выбивая искры. Странно было сидеть тут, когда двое мужчин вокруг принимали бой, и вокруг все хрипело, визжало, гудело, хлюпало грязью и слизью, нападало и умирало.

— Алина! Ближе ко мне! Чет, замри! — крикнул Тротт, и она, оглянувшись, увидела, что снова наседают на них сверху. Схватила трут и розжиг, на бегу протянула Максу руку, ткнулась носом ему в грудь, и вновь потянуло из нее жаром, а от него — холодом, а из пространства вокруг пропали звуки и повеяло тленом.

Оглянулась — пятно тлена получилось совсем небольшим, и Четери, вокруг которого на пару шагов сохранилась трава и часть попавшего под щит дерева, уже снова пошел в бой. Руки ее дрожали. Тротт метнулся вперед, а она упала на колени у края его щита, прямо в прах, и снова принялась черкать ножом по камню. Силы в ее руках было достаточно, искры сыпались так, что можно было подпалить сразу стог сена, но сыроватая растопка не занималась.

— Разгорайся же! — в отчаянии крикнула она, и тут камень в ее руке раскалился, она ойкнула и выронила его, прямо в ветки, которые тут же занялись пламенем. Она с удивлением посмотрела на свою руку.

От костра тянуло дымом.

Выдох. Вдох.

Алина передвинулась ближе к Тротту, подождала, пока он выйдет из пятна тлена, приложила руку к ближайшему папоротнику.

— Разгорайся! — крикнула она, и дерево, задымившись, запылало вокруг пропалины в виде девичьей ладони. Потянулся вверх дым, занялась крона.

Так вот оно — усиление родовой силы после свершенного брака!

И в это время щит сократился еще, и прямо рядом с ней щелкнули челюсти невидши, застучали по преграде в тридцати сантиметрах от тела страшные лезвия. Алина завизжала, выставляя вперед руки — и почувствовала, что ее словно прошивает молния, и вырывается из ладоней волна огня, небольшая, но мощная, спалившая и невидши, и инсектоидов за ними.

Она отшатнулась и попала прямо в руки Макса. Ее затрясло от слабости.

— Не ранена? — спросил он жестко. В глазах у него не было даже удивления — не было времени удивляться.

Она отрицательно мотнула головой.

— Хорошо. Хорошо. Еще огонь сможешь?

Алина кивнула.

— Иди вперед. Твоя цель — тха-охонги, Алина. Хорошо? Щит ослабел, если хоть один нас достанет, то защита лопнет.

Она вцепилась в его плечо, — но Чет уже почти вплотную бился к ним и не было времени на слабость.

И она пошла вперед. По бокам от нее двигались мужчины, ужимаясь под куполом, который был теперь не больше трех метров в диаметре. А она шла в центре — направляя новообретенное пламя на гигантов, перемежая его с тленом от Тротта, когда он брал ее твердой рукой за руку. Щит от вливания ее силы расширялся тоже — и вновь сокращался.

Тротт становился все бледнее, глаза вваливались, под ними пролегли черные тени. Сколько пройдет до момента, когда и он ослабнет настолько, что Жрецу придется применить свою силу? А применив ее — сможет ли он отбиться от тени, которая напала на них, когда они летели на стрекозе?

Ей казалось, что она не сможет сделать больше ни шагу — когда со всех сторон вдруг потянуло холодом. А от Тротта полыхнуло радостной тьмой: к нему, заставляя замертво падать и тха-охонгов, и невидши, и стрекоз, и людей, понеслось с десяток полупрозрачных змеептиц, таких же, каких Алина видела в Долине Источника.

Они сновали от врага ко врагу, они расчищали путь беглецам, и бог в теле Тротта хохотал счастливым мальчишечьим смехом. Но змеептицы становились все прозрачнее, и, пока не рассеялись окончательно, рванули к Максу и всосались в его тело, сделав его на мгновение темной бездной, очерченной человеческим контуром.

Алина схватила его за руку, затрясла. Ее прошило паникой — а вдруг она потеряет его прямо сейчас, в этот самый момент, и он навсегда станет принадлежать богу?

Темный контур гас. Тротт повернул к ней лицо. Глаза его медленно принимали зеленый оттенок, но от него тянуло стылым холодом. И Алина будто слышала стук его сердца, такой замедленный, какого не могло быть у здорового человека.

— Все хорошо, — сипло сказал он, все прочитав в ее взгляде. — Я еще жив, Алина.

Она отвернулась, чтобы он не увидел блеснувших в глазах слез. И ощутила, как он притянул ее к себе, судорожно прижав к груди.