Королевская кровь. Сорванный венец
Шрифт:
Святослав мало понимал в политике, но искренне переживал из-за травли, устроенной его семье и детям. И если бы им пришлось пообщаться со Стрелковским, он бы горячо поддержал его предложение уехать и оставить разборки с врагом профессионалам. Но Ирина закусила удила, и ее было не остановить.
Выслушав рассказ королевы, принц-консорт испугался. За нее. И, обычно мягкий и спокойный, потребовал:
– Ира, эти игры не для тебя. Отдай приказ арестовать всех предателей. Введи в столицу войска, разгони этих бездельников, установи комендантский час. В армии, уверен, большинство офицеров верны тебе и исполнят свой долг достойно. Невозможно взять и купить триста тысяч человек. Не нужно играть по его правилам и на его поле, ты – суверен огромной страны, в твоей власти казнить и миловать.
– Светик, – сказала Ирина устало, раздосадованная его напором, – я не смогу держать большую часть дворян королевства под арестом. У них у всех есть частные армии, пусть маленькие, но то, что ты предлагаешь, приведет как минимум к кровопролитию, а как максимум к развалу страны. Самое безопасное и бескровное – уйти, как они и предлагают, сохранив лицо. И может, я бы и поступила так – чтобы уберечь тебя и девочек, если бы не нападение Смитсена на Совете. И если бы я понимала, ради чего он это делает. Ну нет ему смысла рисковать так и соваться под суд и обвинения в измене, если только за всеми этими манипуляциями не стоит какая-то непонятная нам цель. Смитсену даже для воздействия на законодателей не нужно лезть в кресло премьера – он легко может купить принятие любых законов, пролоббировав их через свои каналы так, что я не смогу их не подписать, – иначе очередная толпа дураков тут же соберется перед нашими воротами. И зачем ему лишать меня власти? Не понимаю, и это меня нервирует. Я не хочу оставлять страну неизвестно на какую судьбу, хоть сейчас эта страна и повернулась ко мне задницей.
Принц-консорт хотел еще что-то сказать, но Ирина остановила его, подняв ладонь вверх:
– Все, не спорь со мной. У меня нет на это сил. Надо набросать свои мысли к собранию, а от антидота я отупевшая, как курица.
И добавила, видя, как муж сжал губы:
– Извини, милый, но я на последнем издыхании. Не обижайся. Принеси мне лучше прямо сюда ручку и бумагу. И… просто посиди со мной, ты придаешь мне уверенности.
Глава 4
О чем говорилось на секретном королевском совещании – неведомо, ибо проходило оно за закрытыми дверями и тройным щитом придворного мага. Все присутствующие предварительно подписали договор о неразглашении полученной информации. Но зато когда двери открылись, любопытствующие слуги смогли увидеть выходящего начальника разведуправления, мрачного и качающего головой; руководителя государственного канала с парой журналистов, что-то взволнованно обсуждавших тихими голосами; начальника охраны дворца, главврача Королевского лазарета и даже известного певца Василия Луча. Были там и другие, не столь известные персоны. Все расходились с выражением некоей растерянности и задумчивости на лице. А уставшая и почти сорвавшая голос на убеждениях и уговорах королева сидела в пустом кабинете на столе и жадно пила воду из бутылки. Заглядывающие немногочисленные придворные видели, что Святослав что-то взволнованно говорит ей. Сама же королева словно похудела вдвое и буквально почернела. До вечера у нее должна была состояться еще одна встреча – с вызванным Стрелковским магом, специалистом по черным. А сейчас была возможность немного отдохнуть, переодеться, принять душ и пообедать.
Маг должен был появиться ближе к вечеру. И можно было бы, наверное, выделить время и успеть заехать к Марине на соревнования, но заставить себя отвлечься от напряженной работы ее величество так и не смогла. Поэтому она попросила мужа взять младших девочек, кроме Каролинки, благополучно после обеда уложенной спать, и съездить вместо нее.
Маришка наверняка расстроится, но она уже большая девочка и поймет объяснения матери. А времени просто нет, и терять его смерти подобно.
Мага звали Старов Алмаз Григорьевич и жил он на окраине второго по величине города в Рудлоге – Великой Лесовины. Королевство Рудлог исторически делилось на три огромные части – Центр, Юг и Север. Лесовина была столицей Севера, и люди, проживающие в ней, отличались крайней степенью честности
и нелюбознательности. Соседи не лезли в жизнь друг друга и ничему не удивлялись, и именно поэтому в городе нашли прибежище чудаки, отшельники, художники, ремесленники и философы со всего королевства. В Лесовине не было многоквартирных домов, только частные, в большинстве своем необычные и яркие, и поэтому она расползлась своими улочками и районами по окрестным лесам как дрожжевое тесто.Жители Севера были заядлыми охотниками, грибниками, рыбаками – местность недаром называлась «Страной тысячи озер».
Иоаннесбург выглядел примерно так же еще сто лет назад, но столица развивалась бешеными темпами, а вот Лесовина осталась прежней.
Пожилой маг с чрезвычайно светлыми, словно прозрачными глазами и копной седых волос вызывал у королевы почти благоговение. Он был очень сильным, она буквально видела свечение его ауры, и если у обычных магически одаренных это свечение было тусклым, как свет свечи в дальней комнате, то у Алмаза Григорьевича оно просто било в глаза как прожектор.
В кратком досье, предоставленном Стрелковским, было написано, что он более десятка лет назад ушел с позиции ректора Магического университета, которую занимал около тридцати лет, и ударился в философию и изыскания. Какое-то время даже работал придворным магом при ее отце, Константине Рудлоге. Написал несколько толстых книг, понятных лишь специалистам, и то не всем. Периодически брал на стажировку студентов, половина из которых этой самой стажировки не выдерживала из-за неуживчивого нрава руководителя и сбегала.
Неизвестно, каким образом Игорь смог разыскать его, уговорить оторваться от своих дел и доставить в такое короткое время, но Ирина понимала, что общение с этим человеком будет очень полезным.
Но перво-наперво, не успели провожатые выйти из кабинета, а она – открыть рот, Алмаз Григорьевич оглядел ее с ног до головы и сварливо заметил:
– Что ж вы сжигаете себя, ваше величество? Если срочно не сбросите энергию, так и в сумасшедший дом попасть можете!
Он покачал головой, а потом как собака втянул носом воздух.
– Руки поотрывать тому магу, кто колет вам антидот! Блокаторы работают как мины замедленного действия, вы не сможете себя контролировать, если сорветесь. Умеете сбрасывать энергию?
– Да оно как-то само получается, почтенный, – усмехнулась от такой отповеди королева.
Алмаз Григорьевич пригляделся, чуть скосив глаза. Выглядело донельзя забавно.
– Да уж вижу, – он приглушенно выругался, – ничего не умеете. Папаня ваш такой же был. Сколько раз я говорил – приезжай ко мне на недельку, научу, пьянство это не доведет до добра. Он как раз излишки энергии в выпивке сбрасывал…
– А… сейчас меня научить не сможете? – с надеждой спросила королева, только час назад узнавшая о том, что сердитый профессор был знаком с папенькой, из-за бесконечных запоев слишком рано закончившим свои дни.
Старов покачал головой, потеребил бороду.
– Простите, ваше величество, но для того, чтобы научить гигиеничному сбросу энергии, не хватит нескольких часов. Так что в этот раз сделаете как умеете, только не дотягивайте до приступа, прошу, иначе последствия могут быть печальными. Не для вас, конечно, вам ничего не грозит. А потом приезжайте ко мне в Лесовину, я еще при вашем батюшке, в самом начале его правления, служил придворным магом и о некоторых ваших родовых… особенностях осведомлен лучше, наверное, чем кто-либо в королевстве.
Ирина-Иоанна расстроенно подумала, что в ее ситуации «потом» может и не случиться. А вслух сказала:
– Уважаемый профессор, собственно, для того, чтобы я могла со спокойной душой приехать к вам, мы и позвали вас. Я бесконечно благодарна, что вы смогли приехать, это огромная честь…
Алмаз Григорьевич махнул рукой.
– Давайте к сути дела, милая. Не будем терять время на официальщину, поверьте, я ее наслушался в свое время по самое горло.
Ирина с некоторым раздражением и восхищением подумала, что только человек, поднявшийся над повседневностью, может позволить себе подобным образом общаться с королевской особой. Хотя с чего ему благоговеть, если он старше ее раза в три и знал ее отца, когда она еще не родилась?