Королевская кровь

– Да, господин, – ответил кастелян.

Кит-Канан кивнул. Может, это дело рук Хиддукеля, средство принудить его вступить в отвратительную сделку? Нет, не похоже. Бог Сломанных Весов – обманщик, но не вымогатель. Жертвы Хиддукеля сами попадаются в свои собственные сети. И тем слаще их мучения для нечестивого бога.

– Очень странно, – произнес Кит-Канан своим самым царственным тоном, – И все-таки не похоже, чтобы это представляло опасность, это просто запугивание. Заключенный по-прежнему в Башне Аркубаллиса?

Нет нужды трепать имя принца. Один из гвардейцев выступил вперед:

– Я могу ответить, господин. Я как раз был в башне, когда наступила темнота. Лейтенант Меритинос решил, что это, наверное, заговор с целью освободить пленника. Однако таких попыток не последовало, Высочайший.

– Это колдовство – не дело рук смертного, – заметил Кит-Канан.

Он махнул рукой в сторону тьмы, словно ожидая, что она испачкает его. Но ничего не произошло. Темнота, казавшаяся такой плотной, была совсем неощутимой, даже не чувствовалось сырости, как бывает во время тумана.

– Прикажи Меритиносу привести заключенного в мой дом, – быстро велел Кит-Канан. – И никого к нему не пускайте, пока я не вернусь.

– Куда ты собираешься, господин? – смущенно и неуверенно спросил Таманьер.

– Хочу поговорить с народом, успокоить его.

Один, с факелом в руке, Кит-Канан покинул Башню Солнца. В течение следующих нескольких часов он бродил по улицам своей столицы, одинаково обращаясь к простым людям и знатным гражданам. Помимо зловещей тьмы, над городом навис страх. Когда разнесся слух, что Кит-Канан ходит по улицам, народ высыпал из домов и храмов, чтобы увидеть его и услышать слова утешения.

– О Великий Пророк, – жаловалась молодая эльфийка, – темнота душит меня, я не могу дышать!

Он положил ей руку на плечо.

– Воздух безвреден, – уверял Кит-Канан. – Разве ты не чувствуешь запаха цветов в садах Мантиса?

Храм этого бога находился неподалеку. Аромат тысяч цветущих роз, растущих вокруг него, наполнял неподвижный воздух.

Женщина с усилием вдохнула, и при этом лицо ее немного прояснилось.

– Ты прав, господин, – уже более спокойно ответила она. – Да… я чувствую их запах.

– Мантис не станет расточать свои ароматы в удушающем воздухе, – доброжелательно произнес Пророк. – Тебя убивает страх. Оставайся здесь, в саду, пока тебе не станет лучше.

Он оставил ее и отправился дальше, а за ним – огромная толпа озабоченных горожан. Бледные лица их выступали из темноты, неясно освещенные десятками пылающих факелов, видневшихся в каждом окне, у каждого в руке. На перекрестке улицы, ведущей от Башни Солнца, и улицы, уходящей на северо-запад, к сторожевой башне, носящей имя Ситэла, Кит-Канан встретил группу ремесленников и храмовых служителей, спорящих громкими, сердитыми голосами. Он приблизился к ним и спросил, что случилось.

– Близится конец света! – заявил человек, по профессии медник, судя по обрезкам и плоскогубцам, болтавшимся на его замасленном кожаном жилете. – Боги оставили нас.

– Чепуха! – брызгал слюной служитель Астры, богини-покровительницы народа эльфов. – Это просто какое-то незнакомое явление природы. Оно пройдет.

– Явление природы? Тьма, хоть глаз коли, среди бела дня? – фыркнул медник.

Его товарищи – толпа людей и эльфов, все мастера по работе с металлом, – громко поддержали его.

– Не пренебрегай словами ученого жреца, – твердо произнес Кит-Канан. – Он сведущ в этих вопросах. Если бы боги пожелали уничтожить этот мир, они не стали бы окутывать нас тьмой. Они бы наслали огонь и потоп и вызвали землетрясение. Согласен ты со мной?

Кузнец не осмелился противоречить своему монарху, но сказал мрачно:

– Тогда почему они ничего не сделают с этим? – Он махнул рукой в сторону группы молодых жрецов.

– А вы пробовали? – спросил Кит-Канан у служителя Астры.

Жрец нахмурился.

– Ни одно из наших изгоняющих мрак заклятий не подействовало, Высочайший. Ни колдовство смертных, ни воля богов не породили эту тьму, – сказал он.

Сгрудившиеся у него за спиной жрецы согласно забормотали.

– Как вы думаете, долго это продлится?

Молодой эльф лишь беспомощно пожал плечами.

Медник фыркнул, и Кит-Канан обернулся к нему:

– Ты должен быть благодарен судьбе за темноту, друг мой.

Слова эти застигли человека врасплох.

– Благодарен, Высочайший?

– Слишком темно, чтобы работать. Можно сказать, сегодня выходной. – (Ремесленники нервно рассмеялись.) – На твоем месте я бы поспешил в ближайшую таверну и отпраздновал такое везение.

Лицо ремесленника осветила широкая улыбка, и толпа спорщиков начала рассеиваться.

Кит-Канан продолжил путь. Вдруг он услышал из темного бокового переулка чей-то плач и застыл на месте.

Пророк свернул на улочку в поисках плачущего. Внезапно из темноты возникла рука и уперлась ему в грудь, не давая пройти.

– Ты кто такой? – резко воскликнул он, светя факелом в сторону встречного.

– Я здесь живу. Мое имя Гузар.

В слабом свете факела Кит-Канан увидел старого человека, лысого, с седыми бровями. Глаза Гузара тоже были белыми – он ослеп от катаракты.

– Кто-то попал в беду, – сказал Пророк с облегчением. Вряд ли слепой старик представлял опасность.

– И без тебя знаю. Я шел на помощь, когда ты споткнулся об меня.

Грубость старика рассердила Кит-Канана.

– Убери этот сук от моего лица, и я пойду дальше, – продолжал слепой.

Глава Квалинести убрал факел. Гузар продолжил путь с уверенностью человека, привыкшего к темноте. Кит-Канан бесшумно следовал за ним. Через несколько шагов они нашли троих эльфийских детей, жавшихся друг к другу у дверей дома-башни.

– Эй, – приветливо окликнул Гузар, – кто тут плачет?

– Мы не можем найти наш дом, – рыдала девочка. – Мы искали, искали, но не нашли маргариток, они растут у наших дверей!

– Маргаритки, в самом деле? Знаю я ваш дом. До него всего несколько шагов. Я вас провожу. – Гузар протянул заскорузлую руку.