Королевская стража

Риннолк шумно выдохнула, а дверь в тронный зал распахнулась, впуская решительно настроенных стражников со статуей. Дева с виноградной гроздью, искусно выточенная из ценной породы дерева, раньше красовалась в коридоре, теперь же служила тараном.

Опустив руки, Риннолк стояла посреди тронного зала. Их было пятеро — она и еще четверо людей, не подающих признаков жизни. Стражников — самое меньшее, два десятка, и всех интересовал один из лежавших на полу, а лично Риннолк — совсем другой.

Но подбежать к Кайсе ей не дали.

— Что здесь произошло? — железная рука сдавила плечо. Девушка прекрасно понимала всю сложность своего положения, но доказывать что-то, спорить, объяснять… Тогда она была не способна на это.

— Касман, Инквиль Окхинг, Варди Ноорвен, Тильви, Литкай… Ульвейг Сташшер-Шехен, я полагаю, — перечислила она. — Это те люди, которые могут за меня поручиться. А теперь позвольте мне пройти.

— Пока вы не…

— Да магия здесь произошла! — раздалось знакомое рявканье. Уже через мгновение разъяренная Инквиль умудрилась легко сбросить руку доблестного стража с плеча другого стража, тоже доблестного, но вдобавок и отличившегося. — Или ты думаешь, это она лично двери держала, пока они друг друга убивали?!

— Его Светлость…

Риннолк перевела взгляд на Хальтена. Над ним склонились не только охранники, но и Касман, выглядевший вполне здоровым, и Тильви. Литкай, чья кожа по цвету почти слилась с волосами, стоял чуть поодаль, и его лицо не выражало ровным счетом ничего. Только, — показалось или нет? — по щекам текли слезы.

— Его убил Ройоль, — произнесла Риннолк, по неясной для себя причине обращаясь в первую очередь именно к пареньку. — Так сказала Вирхен… Это не я, — выдохнула девушка. — Это не я… Да пропустите же!

Ее не останавливали больше. Подбежав к барду, на которого вообще никто не обратил внимания после такой тяжелой новости, Риннолк бухнулась на колени, убрала в сторону копье и со второй попытки перевернула Кайсу на бок дрожащими руками, зажимая след от копья обрывком стяга.

Из сломанного носа натекло достаточно крови, но испугала Риннолк тонкая алая струйка, сочившаяся из уголка губ.

— Даже не думай подыхать! — прошипела она, нащупывая свободной рукой пульс. — Тебе еще… отвечать!

Кайса неуклюже перевернулся обратно на живот, не открывая глаз, выплюнул кровь.

— Вот, так лучше, — от нового вдоха у Риннолк закружилась голова.

— Зуб, — пробормотал Кайса. — Уже второй.

— Железные вставишь, — успокоила наемница и добавила гораздо тише: — Вот теперь-то… кажется, все действительно закончилось.

Кайса промолчал. Он-то понимал, то остался еще один вопрос.

— Как думаешь, мне можно встать?

— Пожалуй, — оценила Риннолк. На оборотнях вообще все заживало довольно быстро, и кровь из укола уже перестала идти. — Если очень надо… Хотя лучше лежи так.

— Нет уж, тогда помогай…

На ногах Кайса стоял вполне уверенно, что не могло не радовать, а вот малейшее движение рукой отдавалось болью в плече, и, тем не менее, бард стащил с мизинца кольцо. Решать, так уж разом все… Что делать, он решит потом — Риннолк не сможет его убить, но знать правду должна. А он что-нибудь придумает… Об этом не хотелось думать, и становилось страшно и заранее больно, но, самое меньшее, один выход у него есть — на самый крайний случай, если он не найдет другого способа обойти проклятье… Но до его смерти нужно рассказать все Ри — призраки уперты, замкнуты в кольцо обещания, как и проклятые ими, и договор между наемницей и ее мертвой сестрой не будет выполнен, пока Ри сама это не поймет и не услышит. Не зная о вине Кайсы, даже после его смерти она будет бесплодно искать убийц…

— Ри… — бард собрался с духом. Девушка внимательно смотрела на его руку — здоровую, ту, в которой было зажато кольцо. Кайса молча раскрыл ладонь.

Девушка только подняла на своего товарища взгляд, полный недоумения и стремительно нарастающей тревоги. Разведчик решительно протянул ей кольцо, но сказать ничего не успел — его перебили. Инквиль не умела говорить тихо, когда волновалась. И про вежливость тоже забывала.

— Идиоты! — в коротком вопле смешалась радость и раздражение. — Я же сказала, он живой!

Инквиль радостно вскочила на ноги, доверяя Его Светлость рукам стражи и подоспевшего лекаря.

— Живой? — выдохнул Литкай.

— Конечно, щенок! — зажмурилась от удовольствия девушка. — Правы Кайса и Ри — ни-че-го мы не знаем о чернокнижниках! — он повернулась к лекарю так быстро, что волосы хлестнули мальчишку по лицу. — Так, Его Светлость очень слаб, из него почти успели вытянуть все жизненные силы… Поправьте меня кто-нибудь, если я не права! — последняя фраза относилась явно к даремлским стражам. Кайса вновь сжал в кулаке кольцо и кивнул. Чернокнижники редко убивают быстро, а силы Вирхен и Ройолю явно были нужны. — Если так, — удовлетворенно продолжила командовать Инквиль, — то выздоравливать он будет… не знаю, медленно или быстро, но…

— Да это и не важно, — тихим спокойным голосом Касман умудрился заставить всех обратить внимание на себя. — Главное — наш герцог жив, — он взглянул на лекаря. — Вы знаете, что нужно делать.

Кто-то принес носилки, на которые переложили Его Светлость. Ройоля и Вирхен связали прямо здесь и унесли, как тюки, взвалив на плечи. Инквиль перестала сиять, только гордо улыбалась. Охотники, кроме сопровождавшего стражу Тильви, остались в тронном зале, словно понимая, что Кайсе и Ри необходимо немедленно о чем-то поговорить, но не желая оставлять их вдвоем.

Солнце осторожно трогало первыми, еще холодными лучами, пол в тронном зале, на ночь превратившимся в поле битвы.

— Сейчас здесь появится много людей, — наконец произнес Касман, подходя к разведчику и наемнице. — Слуги, чтобы убирать здесь все, любопытствующие придворные… Поговорите в другом месте, хорошо?

— Да, и объясни мне, Ри, — вдруг подала голос Инквиль. — Почему Его Светлость не очнулся до сих пор, а ты, появившись здесь раньше, все еще на ногах?

— Подозреваешь меня? — устало спросила Риннолк. Охотница замотала головой.

— Госпожа Окхинг, — тихо и уныло произнес Литкай, со вздохом складывая руки на груди, — оставьте наших гостей в покое. Я лично расспрошу их обо всем и передам Его Светлости.

Касман предательски улыбнулся, а Инквиль вспыхнула.

— Не слишком ли много ты на себя берешь? — недовольно поинтересовалась она. — И почему ты оставил господина советника?

— Потому что не смог остаться в стороне, — усмехнулся парень. — Беру на себя немного — всего лишь все обязанности его Светлости на время, необходимое для его полного выздоровления. Именем самого Хальтена Седьмого и покойной Эрики Эхствайген… Так вас устроит?