Королевские клетки

— Ты уже считаешь, что с ней можно и нужно договариваться?

Рик покивал.

— Я тебе не показывал — но есть промежуточный отчет Винштейна о доходах Ативерны. Знаешь, сколько принесли её дела за полгода в казну? Почти пятнадцать тысяч корон. Она деловой человек, и как таковой — очень уверенно "есть". Меня интересует другой вопрос.

— И какой же?

— Где твоя жена? Потому что если где-то лежит тело несчастной толстухи я не буду договариваться. Я буду казнить. — Ричард серьезно посмотрел на Джеррисона — вот это выясни, если сможешь, Джесс. Вот это — важно.

— Как скажешь… Но Мири, Рик! Она моя наследница, что это будет?!

— Уж этот вопрос Мы точно можем решить. Ничего не бойся. — тихо сказал Рик. — Я с тобой. Я тебя не отдам.

Джесс покивал.

— Рик, одно предложение. Обо мне и моем… семействе.

— Слушаю?

— Не пытался бы ты все сразу делать правильно и обо всем заботиться лично, а? Я справляюсь, как мне кажется.

Рик помолчал.

— Так заметно?

— Ну, можно уверенно предположить.

— Смотри сам.

— В любом случае — спасибо.

Друзья вернулись к колбасе.

— Рик. — сказал Джесс, когда им принесли свечи и они налили себе по бокалу. — Я понимаю, что не вовремя, но когда мы на столицу пойдем? Еще пять-семь дней, и все вообще развезет. Или замерзнет. Придется месяца полтора тут стоять. Уж извините, Ваше Величество, но дороги даже Вашему приказу не подчинятся.

— Идти сейчас еще более не вовремя. Желаем Мы, чтобы побольше дворян наших подумало над новостями…

— Разбегутся же.

— Этого — серьезно посмотрел на него Рик. — Я и добиваюсь.

— А если они наемников подтянут, за это время? Это ж не дурачки из ополчения, это противник серьезный.

— Много, как ты помнишь из нашего плана окружения, не смогут.

— Хочешь чтобы я поменьше именно нашего народу перебил?

— Именно. Готовься, верный коннетабль Наш, на раннюю весну.

— Как прикажет Ваше Величество.

Осажденный лагерь

Капитан Трёй не собирался становиться капитаном. И уж тем более, не собирался вставать — пусть даже временно — на полк. Но… вот так вот оно случилось.

Пожевывая ус — скверная старая привычка — он ехал к графине Иртон и пытался что-то вспомнить на тему "Как вообще с благородными разговаривать". Получалось плохо, потому, что вспоминать было нечего. Все остальное он пытался выкинуть из головы — хотя-бы на эти три часа. Выходило так же, то есть никак. Выступили, так сказать, на все деньги.

Лилиан шла на это совещание как, наверное, шла бы на казнь. Она старалась держать спину прямо, а голову высоко — а на самом деле ей было страшно и тоскливо. "Мама, я не хочу, забери меня отсюда. Я отработаю с тобой два года, я не буду брать кардиологию и всегда буду мыть посуду…" Но никого не интересовало, насколько она хорошая девочка. Как же так случилось, что самым тяжелым для нее стали вот эти разговоры-совещания? И почему их все больше и больше?

Серый светлый зал, полированный стол красного дерева, высокие стулья. Даже красиво — свет полосами. Надо было все-таки сделать витражи — тогда было бы веселее. Н-да, и замок бы смотрелся ЕЩЕ дороже.

Собрались к полудню. Трёй как всегда решил сначала посмотреть, что и как будет. Хоть и баба их всех собирала, но говорила по делу, спросила всех как надо. Начали с Ганца Тримейна. Тот сидел, берег руку.

— Ганц, вы первый. Что вам удалось выяснить? Сидите…

— Недовольны вами были в лагере герцогском давно. Никто из задержанных не знает откуда возникла идея к вам ехать — но, вот поехали. Слава Альдонаю, шевалье полковник человеком был сдержанным — успели до большой крови разобраться.

— То есть они не знали, зачем ехали?

— Нет, не знали. Знали только, что у вас тут реки молочные, берега кисельные, а желуди на дубах золотые.

— Здорово. А у Молле что выяснили?

— В основном, что он болван. Но кое-что интересное он сказал… Их не замок интересовал, не производство, не мастера. Вы.

— То есть? — Лилиан противно показалось, что пол стал куда-то уходить.

— Ему за вас предлагали пять тысяч корон. И замок на разграбление.

Трей простонародно присвистнул.

— Рано свистите, капитан. А еще прощение долгов, на три с лишним тысячи — он, как выяснилось, за три года нанял под разными предлогами почти двести человек наемников. Собирался соседей своих пощипать, да вот не успел.

Дошла очередь и до него.

— Капитан, кстати. Если верно понимаю, вы заменили шевалье полковника Фрима? — спросила Лилиан.

— До указаний от Его Величества.

— Что скажете нам всем, капитан?

— Что ж мне сказать? — Трей пощипал ус. — Значит, прочесали мы окрестности, и нашли в рощице следы кареты. Одвуконь, новой. Ждало рядом с ней не менее пяти лошадей, а людей — не менее семи. Мыслю я, значит, собирались они увезти кого-то. Против воли. Можа — двух.

— То есть вы с лэйром Тримейном согласны. А каково состояние полка?

Состояние полка было отвратительным. Погиб командир полка — и от чего! Треть первой роты сидела под арестом. Остальные ходили как мешком прибитые. Треть его собственных людей стояла в охране. Про посты и патрули говорить-то было тошно…

— Мы, значит, на своем месте стоим и указ Его Величества выполним. Такое вот, значит, состояние.

Ваша оценка, капитан? Может такое повториться? Чтобы на нас напали?

— А что, Ваше Сиятельство верит, что все, разик по рогам получив, от вас отстанут? Что изменилось-то? Вы тут, стоит тут вот это все по прежнему дорого, только теперь еще и сил у нас на треть меньше.

— То есть, вы, если что, не выстоите?

— Как Альдонаю угодно будет. Окажется у противника грамотный командир и человек пятьсот — можем и не выстоять.

— Что ж, господа, я вас услышала. Решение…

— Дозвольте вопрос, Ваше Сиятельство, со всем, значит, нашим уважением…

Трей глядел прямо и никакого смущения явно не испытывал.

— Есть, значит, у нас указ — хранить замок и местность Тараль. А у вас, значит, другой?

— Точно так, капитан. Извольте ознакомиться.

Капитан медленно прочел текст.

— Значит, другой.

— А потому — гонца к вам пошлю, капитан, как только решение приму. К вящему благу королевства. Лэйр Ганц, задержитесь на пару слов?