Королевский маскарад

– Скажи, что украдем завтра в полночь, – серьезно велел Кэль. – И Ольви то же самое передай.

– Понятно, я поехал, – поднялся посол. – Спасибо за ужин.

Кэль проводил его до коня, нашептал вороному что-то на ухо, пообещал, что теперь он не устанет в пути. Навиат кивнул, прыгнул в седло и погнал – теперь на запад. Отец был прав, отсылая его сюда и говоря, что будет весело, подумал Навиат. Голова кружится от несоответствия привычного и увиденного в долине. Король утешает посла, принцесса готовит ужин в трактире, а дочь гномьего правителя в странной компании сочиняет дразнилку про королеву. И он еще смел утверждать, что здесь – неуютно…

Ольви получила известие о похищении сразу после полудня, обрадовалась и стала суетливо убираться в трактире, бесцельно переставлять посуду и стулья. Навиат уехал искать короля, а Оса, вездесущая и непременная участница всех заговоров, взялась за невесту. Все же воровать ее должны хорошо одетую, причесанную и отдохнувшую.

– Где твои серьги с темными сапфирами?

– Тут. – Невеста обвела руками трактир, пожала плечами и улыбнулась. – Что-то у меня голова кружится.

– Впечатлительная ты, – фыркнула Оса. – Попробовали бы меня украсть – вот уж мало мороки никому бы не показалось! Эй, хватит протирать бокалы, тебя на них заклинило… ну вот, еще один не дожил до свадьбы. Сядь.

– Ты знала вчера, что королева в долине, – догадалась Ольви.

– Дорогая, у меня восемьдесят лет опыта в организации интриг при всех известных тебе правящих дворах, – гордо сообщила Оса. – Уж родная долина без услуг столь талантливой особы никак не могла обойтись! Поставь кружку, я тебя… Да пес с ней, мне она никогда не нравилась.

– Убраться надо бы, – задумалась Ольви, изучая обильно усеянный осколками пол большого зала.

– Нет, – решительно предотвратила дальнейший разгром Оса. – Идем наверх и выбираем платье. Ты будешь похищаться в юбке или в штанах? В лесу холодно, гулянка будет длинная, шашлыки и все прочее уже маринуется, – Оса подмигнула, – твоя мама бьет посуду не хуже тебя, у нее, того, нервы. Ох, ты же не знаешь, твой братец Лиль тоже женится.

Оса с интересом проследила короткий полет салатницы, закончившийся прощальным звяком…

В полночь, точно как мечтала королева, в окно спальни Ольви проник похититель. Три похитителя. Кэльвиль интересовался невестой. Лильор-а-Тэи полез на всякий случай – вдруг удастся застать и похитить заодно и эрхойскую княжну Асту? Кошку Ли никто не звал, но ей это и не требовалось. Младшая а-Тэи веселилась вовсю, шумела и явно рассчитывала на продолжение веселья, то есть погоню. Ольви спустили по веревке, внизу ее бережно поймал Рахта. Оса посоветовала поспешить и стала демонстративно прочищать горло, собираясь на весь городок объявить, что принцессу похитили. Лэйли ловко рухнула на руки эфрита.

– Украли! – подло закричала Оса, не дав похитителям времени отбежать от трактира даже до края полянки. – Ловите! Младшую королеву украли!

– Всех, того, прокляну! – раздалось вполне ожидаемое заявление Сэльви из ночной темноты на южной стороне поляны. – Уже бегу, нош в жубы, и шражу беху…

– Лови воров!

Опознав голосок Асты, Лильор резко отстал от похитителей. Ему ободряюще махнули рукой и помчались дальше, точно соблюдая маршрут, ведущий в ловушку, то есть к замаскированным в лесу столам, где три дня пропадала большая часть населения долины, готовя праздник.

Час спустя королева всех настигла и красиво изловила, умудрившись подраться на осах с собственной дочерью – Кошкой Ли, накинуть петлю аркана на эфрита и не уследить за Астой, украденной старшим сыном из самой середины цепочки преследователей. Отсмеявшись, выпили по бокалу знаменитого королевского сбитня. Орильр тем временем как раз поймал сына и Асту, доставил на поляну. Их тоже угостили сбитнем и мамиными наставлениями.

А потом на поляну выбрался небольшой караван, сильно украсивший праздник. Многие видели верблюдов впервые в жизни. Огромные, красные в отблесках ночного пламени, они не интересовались восторгами, спокойно дождались развьючивания и принялись довольно изучать траву, несравнимую по густоте, сочности и вкусу с пустынной.

Фэриз, прибывший учиться в Круге мудрых, радовался многочисленности эльфов и их тонкому праздничному волшебству, подсветившему осенний лес. Бронг суетливо поправлял ковер, разостланный для несравненной эфрити. Жависэль всерьез ревновал свою будущую жену ко всем гномам, готовым ей поклоняться и потакать.

Королева смеялась, распоряжалась церемонией и угощением, здоровалась с соскучившимися подданными. И думала, что осень удалась. И все очень славно. Вот только одна маленькая заноза колет сердце – ее сын Лоэль далеко и один. Никак не успеть помочь, даже если самой бежать. У него уже зима, морозы лютуют, рядом злоба копится и давит. Она мать, все кожей чувствует. Как управится малыш Элло? Как одолеет беду, ведь не воин, как Лиль или Кошка…

– Уймись, все будет хорошо, – обнял королеву за плечи Орильр. – Я знаю.

– Ты же маг, ты ничегошеньки в ведьминских предчувствиях не понимаешь, – вздохнула Сэльви, жалобно заглядывая в зеленые глаза. – А я понимаю, но все равно тебя слушаю. И успокаиваюсь.

– Я папа Лоэля, – подмигнул король. – Поверь мне, он делает нужное и важное для всех. Те, кто заблудился в зиме много веков назад, должны наконец-то увидеть весну. И вернуться к нам. Мне не хватает Виоля. Жаль, ты его не знала. У меня позже не было такого друга. Представь, чтобы в одном эльфе уживались стальное упорство Рртыха и хрупкое умение видеть красоту, характерное для его жены Тафи.

Глава 20 Дикий табун ночи

Лоэль-а-Тэи бежал последние версты до селения кайга в неприятном отупении. Нет, от быстроногого Дюпты, к огромному удивлению последнего, он не отставал. Хотя неслись так, что олени не выдержали. Сперва Дюпта бросил вьюки, а потом, дав эльфу последний раз отдохнуть в седле, оставил и уставших сверх меры учагов. Крикнул – мол, сами доберутся. А если и нет, сейчас они не важны. Время куда ценнее.

Магия, обращенная на себя, действует мощно. Наставница Эриль пользовалась неутомимостью в дальних походах и строго предупреждала учеников: это опасное и неоднозначное средство, которое следует применять с большой осторожностью. Заклинатель сам тратит себя же на магическую подпитку – и одновременно расходует физические силы. Да, он бежит, не ощущая усталости, преодолевает значительные расстояния куда быстрее, чем смог бы в иных условиях. Но если нагрузка слишком велика, приходится расплачиваться непосильно дорого.

Эльф отчетливо осознал – он уже платит. Отупением, перерастающим в окончательное безразличие. Зрением, ухудшившимся настолько, что у снега остались лишь оттенки серого, без тонких полутонов. Слухом, направленным теперь внутрь, на изучение звенящего тока крови в сосудах и счет толчков сердца. Магией, утекающей в воронку растущей усталости все быстрее, трудно и неполно контролируемой. Но сейчас надо добраться домой. Обязательно.

Их ждали. Тимынтэ, сколько бы он ни называл себя слабым шаманом, дело знал. Услышал идущих от реки издали, понял сполна усталость гостя и приготовил все самое необходимое: ужин и теплое питье на травах. Лоэль кое-как вошел в чум и рухнул на шкуры. Рядом засуетились «жены», сочувствуя ему искренне, без тени насмешки. Помогли стащить теплый сокуй и парку, укутали в мех. Сыру взялась кормить с ложечки, как маленького. Сигэ усердно разминала усталые ступни, ругая всю странную «семью» – «мужа», вождя, шамана, брата, себя и подругу. Сильнее прочих оказался неправ, само собой, брат.