Королевский тюльпан. Дилогия

Оказалось, что Нико, кроме цветочно-целительных способностей, а также умения зажигать свечи с пяти шагов струйкой огня и «пускать ветер» — так мы шутили в узкой компании, способен на вещи, еще более важные для правителя. Я назвала эту особенность «телепатией», хотя, пожалуй, следовало говорить об умении «вскрыть» чужую память. Например, если к нему приходили должник и кредитор, то Нико с первого взгляда понимал, кто кому должен в действительности. Правда, присутствовать на каждом судебном заседании он не мог — не разорваться же ему? Спать и есть даже королю необходимо.

Так что на королевский суд выносились только самые спорные дела, и если кто-то решил добиваться именно королевской справедливости, то сам был в ответе за результат. Была пара прецедентов, когда недовольный ответчик требовал пересмотра дела, а потом получал по шапке от его величества, потому что был действительно виноват. Нико назначал наказание вдвое от прежнего приговора. И в целом отучил кляузников дергать короля по пустякам.

Кстати, это его умение я увидела своими глазами на третий день, когда в каком-то уютном притоне, именуемом «башня Братства», Лирэн созвал всех городских рыцарей плаща и кинжала. Ну, и заодно гребцов по чужим карманам. Мне нашли укромное зрительное место под охраной Терсана.

— Я оставался вашим маршалом, отстраненным, но не свергнутым, когда стоял на эшафоте, — начал Лирэн. — Что вы сделали, чтобы спасти меня?

— Я не позволил кинуть в тебя крысу! — крикнул какой-то оборванец.

— Благодарствую, — усмехнулся Лирэн, — и все же этого мало. Я прощаю это предательство. Но больше не хочу вас возглавлять и слагаю полномочия маршала.

— А кого советуешь вместо себя? — спросил кто-то.

Лирэн не ответил. Вместо этого взревели трубы и в зал вошли гвардейцы. Разумеется, все глядели на того, кто был в середине отряда, — на короля.

— В знак уважения к заслугам мсье Лирэна перед нами, — торжественно сказал Нико, — он назначается королевским префектом.

Ага, это я им обоим уши прожужжала про такого интересного персонажа из французской истории, как Видок. Бывший преступник, ставший первым начальником криминальной полиции. Лирэн долго думал, я продолжала расписывать подробности про тайны, погони, расследования… в ход пошел и Шерлок Холмс. Короче, добилась того, что глаза у всех слушателей загорелись. С трудом удалось уговорить Нико остаться королем, а не уйти в сыщики.

И вот теперь о новой должности бывшего маршала объявлено официально.

Граждане хулиганы, тунеядцы, алкоголики слегка пошумели.

Но король заговорил опять:

— Я прощаю всех вас за все деяния, совершенные до сегодняшнего дня. Если у кого-нибудь из горожан будут частные претензии, их убытки компенсирует казна. Но только за прошлое. Отныне в моем королевстве не будет ночной тайной власти. И не надейтесь подкупить судей или чиновников — я найду время для беседы с каждым из арестованных и узнаю истину. Например, — обратился он к пожилому головорезу, — сколько душ на твоей совести?

После короткого разговора выяснилось, что головорез помнит лишь две мокрухи из четырех. Еще парочка таких опытов и по притихшему криминальному стаду пронесся общий стон.

— В Городе много дел, — закончил король, — ищите себе работу. Я обещаю, что у каждого честного человека будут еда и дыхание.

Конечно, никто не был настолько наивен, чтобы поверить, что вчерашние преступники все дружно перевоспитаются и станут добропорядочными горожанами. Но часть из них действительно с облегчением оставит воровство и прочие безобразия позади, начнет с чистого листа. Мы поможем. А остальные…

А для остальных мы и создадим криминальную полицию. Найдем время, хотя его маловато.

* * * * *

Дел оказалось и правда много. Например, соседи, и так не очень мирные, решили, что новый король им что-то должен. Пришлось воевать, и немало ночных бойцов временно стали солдатами. Впрочем, войны были недолгими — магия оставляла короля очень уж медленно. В итоге остались должны соседи, а когда армию распускали, всем хорошо заплатили.

На Лирэна-криминалиста, конечно, кое-кто из бывших сотоварищей всерьез разозлился, даже было неудачное покушение — его предотвратил Паршивец, по просьбе Нико живший у нас дома. Но еще до того, как король прекратил свои телепатические опыты, многие жулики и грабители занялись мирными делами. Большого города без криминала не бывает, и все же, как заметила Магали, это уже была не ночная армия. Со временем, возможно, все станет сложнее, но пока мы победили.

Наша свадьба с господином префектом состоялась через полгода…

* * * * *

Год назад в загородном дворце молодой король и несколько приближенных играли в какой-то вариант волейбола — тот случай, когда его величество полагалось называть Нико. Охраны не было, поэтому к нам приблизился паренек его возраста в запыленном плаще и попросил разрешения поиграть с компанией. Нико принял его в игру, но я заметила, что он не посылает в него мяч со всей силы, а мягко перебрасывает.

— Почему вы меня щадите? — спросил гость.

— Не хочу испортить ваше личико, — рассмеялся король.

Гость покраснел, а я, догадавшаяся обо всем с первого взгляда, поняла, что если у Нико почти пропала телепатия, то не наблюдательность.

К нам пожаловала княжна из далекого княжества, давно узнавшая про короля-волшебника и решившая его увидеть.

После игры Нико пошел гулять с ней по берегу речки.

На следующий вечер он подошел ко мне, весь красный от смущения.

— Мама…

— Я все понимаю, — рассмеялась я, обнимая юношу. — Конечно, еще присмотрюсь, но пока что очень нравится. Веселая, умная и в меру оторва.

То, что это настоящая любовь, стало ясно уже через месяц, когда к Нико вернулась магия… С этим вообще все было странно, я, честно говоря, не слишком вникала в эти нюансы. Вроде как магия нужна королю больше всего при вступлении на трон, а потом она затихает до следующей коронации. И возвращается только в случае, когда король нашел свою настоящую любовь и должен ее защитить.

Мне эта защита принесла свои дивиденды: кроме любимой невестки, я получила почти постоянную дверь в прежний мир. И не против его навещать, только вот возвращаться насовсем больше не хотелось.

Навертели здешние демиурги, ничего не скажешь. Но не мне жаловаться. Франсю как-то пыталась объяснить мне тонкости процесса, но я отмахнулась обеими руками, занятая выстроенными на бывших пустошах цветниками.

Моя семья, мои лохматые лешие остались с нами, помогать в этом важном деле, а остальные лепесточники предпочли уйти. Они свободный народ со своими секретами и понятиями. Теперь их никто не тронет, цену за свой труд они получают честную, во многом не нуждаются. А приграничных пустошей осталось немало, несмотря на королевскую магию.