Королевский убийца

Баррич посмотрел на меня. Странный взгляд. Сочувствие, но никаких ложных утешений.

— Я дам ей знать, — пообещал он.

Я вышел из конюшен, чувствуя себя повзрослевшим. Перестану ли я когда-нибудь оценивать себя по тому, как обращается со мной Баррич?

Я пошел прямо на кухню, надеясь раздобыть чего-нибудь поесть, а потом отдохнуть, как велел Баррич. Караульная была полна возвратившихся солдат, рассказывающих интереснейшие истории тем, кто оставался дома, и не забывающих одновременно уничтожать мясное рагу и хлеб. Я хотел взять еду и отнести ее в свою комнату. Но на кухне повсюду бурлили котлы, поднималось тесто и жарилось на вертелах мясо. Поварята сновали туда-сюда, что-то рубили и размешивали.

— Сегодня праздник? — глупо спросил я. Повариха Сара повернулась ко мне.

— О, Фитц, вернулся цел и невредим! — она улыбнулась, как будто сделала мне комплимент. — Да, конечно, мы празднуем победу в Нитбее. Но и тебя не забыли.

— Мы будем сидеть за праздничным столом, зная, что Верити мертв?

Повариха посмотрела мне в глаза.

— А чего бы захотел принц Верити, будь он здесь?

Я вздохнул.

— Он бы велел отпраздновать победу. Надежда народу нужнее, чем скорбь.

— Так и принц Регал сказал сегодня утром. Его слова, — удовлетворенно кивнула повариха. Она втирала специи в оленью ногу. — Конечно, мы горюем по нему. Но пойми, Фитц, он покинул нас. Это Регал остался здесь. Он остался здесь, чтобы присматривать за королем и охранять побережье. Верити больше нет, но Регал все еще с нами. И Нитбей не сдался пиратам.

Я прикусил язык и подождал, пока пройдет приступ ярости.

— Нитбей не пал, потому что Регал оставался здесь, чтобы защитить нас, — я хотел убедиться, что повариха действительно каким-то образом связывает эти два факта.

Она кивнула, продолжая натирать мясо. Толченый шалфей и розмарин, сказал мне мой нос.

— Это как раз то, что все время было нужно. Просто послать солдат. Скилл — это, конечно, очень хорошо, но зачем знать, что происходит, если все равно никто ничего не делает?

— Верити всегда посылал военные корабли.

— И они всегда приходили слишком поздно. — Она повернулась ко мне, вытирая руки о передник. — О, я знаю, что ты любил его, парень. У нашего принца Верити было доброе сердце. Он сжег себя, пытаясь защитить нас. Я не говорю плохого о мертвых. Я только говорю, что, работая Скиллом и гоняясь за Элдерлингами, нельзя покончить с этими пиратами. А вот принц Регал послал солдат и корабли, как только услышал. Это самое и нужно было делать все время с самого начала. Может быть, теперь, когда принц Регал начнет действовать, мы здесь и уцелеем.

— А король Шрюд?

Она неправильно поняла мой вопрос, и из ее ответа я узнал, что она думала на самом деле.

— О, он очень хорошо себя чувствует. Он даже спустится сегодня к празднику, ненадолго, конечно. Бедняга! Он так страдает! Бедный, бедный!

Мертвый. Она почти сказала это. Шрюд больше не был королем, он был для нее только бедным, несчастным человеком. Регал добился своего.

— Ты думаешь, наша королева будет на празднике? — спросил я. — В конце концов, она ведь только что услышала о смерти своего мужа и короля.

— О, я думаю, она будет, — повариха кивнула сама себе, перевернула ногу и начала натирать травами другую сторону. — Люди говорят, что она ждет ребенка, — голос поварихи звучал скептически. — Она хочет объявить об этом сегодня.

— Ты сомневаешься, что она беременна? — спросил я тупо.

Повариха не обиделась.

— О, в этом я не сомневаюсь, раз она так говорит. Просто все это кажется мне немного странным. Почему она решила сообщить об этом после того, как пришло известие о смерти Верити, а не до этого?

— Как это?

— Ну, некоторые удивляются.

— Удивляются чему? — спросил я холодно. Повариха искоса взглянула на меня. И я проклял свое нетерпение. Я совершенно не хотел, чтобы она замолчала. Мне нужно было услышать слухи. Все.

— Ну… — она помедлила, но не смогла пренебречь благодарным слушателем. — Просто всегда странно, когда женщина долго не беременеет, а потом, после отъезда мужа, вдруг заявляет, что ждет ребенка от него. — Она огляделась, чтобы увидеть, не слушает ли нас кто-нибудь еще. Казалось, все были заняты работой, но я не сомневался, что несколько человек навострили уши. — Почему сейчас? Ни с того ни с сего. А если она знала, что беременна, то чем думала, разъезжая по ночам на лошадях? Разве будет так вести себя королева, которая должна родить наследника трона?

— Что ж, — я пытался заставить свой голос звучать спокойно, — полагаю, время, когда ребенок появится на свет, покажет, когда он был зачат. И те, кто хочет считать месяцы по пальцам, смогут это сделать. Кроме того, — я таинственно наклонился к ней, — я слышал, что некоторые из ее леди знали об этом до отъезда. Леди Пейшенс, например, и ее Лейси.

Мне придется проследить, чтобы Пейшенс похвасталась этим, а Лейси рассказала слугам.

— О! Это, — повариха Сара развеяла мои надежды на легкую победу — Ну… Не хотелось бы обижать ее, Фитц, но она иногда кажется немного глуповатой. Вот Лейси, да, Лейси можно верить. Но она много не говорит и не хочет слушать других.

— Что ж, — я улыбнулся и подмигнул ей, — вот откуда я это знаю. И я слышал это задолго до того, как мы отправились в Нитбей, — я наклонился к ней поближе. — Расспроси. Бьюсь об заклад, ты обнаружишь, что королева Кетриккен пила чай из листьев малины от утренней тошноты. Ты проверь, спроси и убедись, прав ли я. Ставлю серебряную монетку.

— Серебряную монетку? Эхе, как будто у меня есть лишняя. Но я спрошу, Фитц, это я сделаю. И стыдно тебе было не поделиться со мной раньше такой шикарной новостью. А я-то все тебе рассказываю!

— Что ж, тогда вот еще кое-что для тебя. Не только королева Кетриккен ждет ребенка.

— О-о! Кто еще?

Я улыбнулся.

— Не могу тебе пока рассказать. Но ты будешь одна из первых, кто узнает, про кого я слышал. — Я не имел ни малейшего представления о том, кто может быть беременной, но не сомневался, что в огромном замке таковая скоро найдется. Повариху надо было умилостивить, потому что я собирался и дальше узнавать у нее все замковые сплетни. Она глубокомысленно кивнула мне, и я ей подмигнул.

Она покончила со своей оленьей ногой.

— Эй, Дод, возьми ее и повесь на крюк для мяса над большим огнем. Да повыше, я хочу ее испечь, а не сжечь. Давай шевелись. Кеттл? Где молоко, которое я просила тебя принести?

Я прихватил хлеб и яблоки, прежде чем отправиться к себе. Простая, но желанная еда для такого голодного человека, как я. Я поднялся к себе, вымылся, поел и прилег отдохнуть. У меня было мало шансов попасть к королю этим вечером, но я хотел быть готовым к встрече с ним, насколько вообще можно быть готовым к чему-либо во время праздника. Я подумал было о том, чтобы пойти к Кетриккен и попросить ее подождать оплакивать Верити, но решил, что мне не удастся пройти мимо ее дам, чтобы сказать ей на ушко словечко. А что, если я ошибаюсь? Нет. Когда у меня будут доказательства, придет время рассказать ей.