Королевское правосудие
Шрифт:
Когда прошел начальный шок, Келсон вместе с Морганом обошел пострадавших, оставшись неузнанным, хоть и заметил несколько подозрительных взглядов, которые, впрочем, были скорее вызваны тем, что он был мужчиной, а не тем, что его узнали. Для большинства людей красные доспехи Келсона с изображенным на них золотым львом были всего лишь свидетельством того, что их обладатель был на какой-то королевской службе — может, оруженосец, может, просто молодой солдат, а может быть, помощник учтивого светловолосого лорда в черно-зеленом — но не более того. Изображение на доспехах Моргана вряд ли могло оказаться знакомым для горстки женщин, нашедших убежище у подножья
«Там были и простые солдаты, и знатные лорды,» — единодушно говорили все опрошенные, хотя и несколько разными словами. — «На большинстве из них были красивые доспехи, вроде ваших.»
Некоторые вспомнили кожаные костюмы и клетчатые пледы, характерных для приграничников, и с подозрением косились на волосы Келсона, заплетенные на приграничный манер в косичку.
«Вы можете описать пледы, которые были на них, или узоры на их щитах и плащах?» — спрашивал всех Морган. — «Если вы вспомните хотя бы цвета, это может помочь нам узнать, кто это был.»
Но большинство были слишком испуганы, или шокированы, или то и другое сразу, чтобы вспомнить хоть что-нибудь действительно полезное, а Морган с Келсоном не хотели в такой обстановке использовать магию. И только когда они, продолжая опрос, оказались в углу разоренного сада, они получили ответ, отличный от всех предыдущих.
На первый взгляд, они увидели ту же грустную картину, что и прежде: истерично рыдающая молодая девушка с копной кудрявых белокурых волос, которую, стоило им только приблизиться, вторая девушка, обняв, прижала к себе,. На обеих было светло-синее одеяние новообращенных послушниц ордена, но одна из них носила очень приличный чепец. Обоим было не больше шестнадцати.
«Да какая разница кто это был?» — неожиданно дерзко ответила та, что была в силах говорить, подняв заплаканное лицо и гневно глядя на двух вооруженных мужчин. — «Он сказал ей, что устал и ему надоело подчиняться надменным епископам и попам, и что он хочет показать им, что он — настоящий мужчина.»
«Мужчина… ха!» — в ее темно-карих глазах блеснул гневный огонь. — «Сильный, важный мужчина насилует невинную девушку! Она не имеет никакого отношения к этим епископам, которые его обидели. А теперь тот, с кем она обручена, ни за что не примет ее!»
«Тот, с кем она обручена?» — удивился Келсон, приседая на корточки. — «И при чем здесь епископы? Кроме того, разве она не монахиня?»
«Принцесса Джаннивер?» — Девушка, удивленно моргнув, изумленно уставилась на него. — «Я думала, что все уже знают.»
Когда принцесса, услышав свое имя и тиутл, зарыдала еще громче, темноволосая девушка, поморщившись, сняла свой светло-синий чепец, покрывавший ее волосы и сунула его в руки Джаннивер вместо носового платка. Ее густые, иссиян-черные волосы рассыпались по растрепанному и испачканному сажей одеянию, а она сама, прежде чем снова, уже не столь воинственно, посмотреть на Келсона, вытерла тыльной стороной испачканной руки оставленные слезами дорожки, другой рукой прижимая к себе Джаннивер.
«Ладно, господа. С чего начать?» — сказала она, изо всех сил пытаясь казаться беспечной. В ее голосе явно слышались восточные переливы, очень подходившие к ее темным волосам и оливковой коже.
«Она — единственная дочь князя Коннайта,» — продолжила она. — «Она отправилась в путь, чтобы выйти замуж за лланнеддского короля, и остановилась здесь, чтобы немного отдохнуть перед брачной церемонией. Обычай требует, чтобы те, кто останавливается у нас, носили те же одежды, что и новообращенные послушницы,» — добавила
она. — «Поэтому напавший на нее принял ее за одну из нас.»Когда Келсон вопросительно посмотрел на Моргана, герцог-Дерини опустился рядом с ними на колени.
«Дитя мое, скажи, она ранена или просто сильно испугана?» — ласково спросил Морган.
Девушка покачала головой и, безуспешно пытаясь успокоить рыдющую Джаннивер, покрепче обняла ее.
«Думаю, что она просто испугана,» — прошептала она. — «Она… ничего не расскажет о произошедшем.»
«А Вы?» — настаивал Морган.
Девушка всхлипнула и уткнулась головой в золотистые кудри Дженнивер.
«Они не тронули меня,» — прошептала она. — «Когда солдаты ворвались сюда, я, вместе с еще двумя сестрами, была в подвале. Мы спрятались. Они не нашли нас, но… надругались над сестрой Констанс. Вчетвером. Она была уже немолода и она… умерла,» — с этими словами она вызывающе подняла глаза. — «Впрочем, какая вам разница?» — бросила она. — «Вы спрашиваете, потому что вас действительно беспокоит то, что произошло, или вы просто хотите потешить свою мужскую похоть?»
«Я спрашиваю, потому что я оставил дома жену и маленького ребенка,» — негромко сказал Морган, как будто не замечая обидных слов, — «а еще потому, что я молю Бога о том, чтобы нашелся мужчина, который смог разделить их боль, если им придется пережить то, что пережили вы с принцессой. Думается, я мог бы помочь вам. Я обладаю некоторыми способностями к исцелению.»
«Неужели ?» — Глаза девушки полыхнули. — «Мы сами обладаем даром исцеления. Неужели Вы не слышали об этом? Мы — орден госпитальеров. Наш орден был создан специально для того, чтобы заботиться о больных и увечных,» — стоило ей взглянуть на исковерканный двор у него за спиной, как зрачки ее расширились, а глаза наполнились слезами.
«Наша цель — помочать больным и увечным, а не причинять вред кому бы то ни было. Разве может существовать награда большая, чем люди…»
Ее голос сорвался в рыдания. Когда она залилась слезами и закрыла лицо рукой, Морган придвинулся поближе к ней и, потянувшись к ней, чтобы коснуться ее руки, мысленно попросил Келсона присмотреть за Джаннивер, которая, заметив его движение, отшатнулась и ахнула.
«Нет! Пожалуйста, не…» — начала было Дженнивер.
Но Келсон уже схватил ее за запястье, удерживая принцессу в пределах досягаемости, и ласковым. но повелительным жестом положил ладонь ей на лоб, заставляя ее заснуть. Она провалилась в забытье, даже не закончив фразы, и Келсон еле успел подхватить ее, обмякшую в его руках, не дав ей свалиться на куст роз у нее за спиной.
Морган же, попытавшийся проделать то же самое с компаньонкой Джаннивер, столкнулся с совершенно другой реакцией: стоило только его разуму коснуться ее, как она инстинктивно подняла мощные экраны — хорошо подготовленную, тренированную защиту — которые через мгновение слегка расслабились, ибо разум одного Дерини признал другого и удостоверился в его благих намерениях.
«Кто Вы такая?» — прошептал он, когда она, перестав сопротивляться, с тихим стоном облегчения припала к его груди. Ее плечи еще подрагивали, когда она пыталась сдержать свои слезы.
«Ротана,» — ответила она. — «Мой отец — Хаким, Эмир Нур Халлаж. А кто… кто вы?»
Она Дерини! — мысленно сообщил Морган Келсону, недоверчиво глядя на Ротану. — И, если я не ошибаюсь, родственница Риченды .
«Я Морган,» — негромко сказал он. — «А это Келсон Гвинеддский. И мне кажется, что Вы и моя жена — родственницы по мужу.»