Королевство Адальир. Путешествие

— Свои! — выдохнул Фариселл.

Алёна удивлённо приподняла брови.

— Слуги Т'эрауса не владеют силой вызывать радугу, ни при каких обстоятельствах! — гордо пояснил Авельир, явно довольный тем фактом, что это чудо природы целиком принадлежит только сподвижникам Вавилона, к которым он относил и себя, хоть и не был реальным волшебником.

Грохот грома стих, туманная пелена подобно шёлку стала сползать вниз по радугам, обнажая их ослепительное сияние, такое близкое, что, казалось, можно его рукой коснуться. Внутри этого волшебного Капитолия медленно соткался силуэт человека, всё стало ясно. Лицо Фариселла просияло, а глаза заблестели, словно он нашёл горшок с золотом.

Между двух радуг, что служили незримому сооружению колоннами, показался человек в лазурном одеянии, расшитом странными серебряными узорами. Они переливались, словно это были молнии, запутавшиеся в складках ткани. Сверху тело воина покрывали сияющие доспехи, а за спиной висели сложенные две пары таких же железных крыльев…

Все облегчённо выдохнули, казалось, что кто-то снял с их плеч тяжёлый груз и освободил лёгкие для нового свежего вдоха. Ощущение благодати нарастало по мере того, как человек в доспехах приближался к отряду. Туман у основания, сотканного радугами дворца, расступился, обнаружив широкую лестницу из белого камня. Человек в доспехах остановился у парапета, но не стал спускаться, а вместо этого сделал жест рукой, приглашая гостей подняться к себе.

Не ощущая никакой опасности, вавилонцы взошли по лестнице. Внутри сооружения танцевали разноцветные блики радуг и водили хороводы беззвучные молнии. Всё выглядело как в ирреальном и чарующем сне.

Они приблизились к человеку в доспехах, Фариселл вышел вперёд, Алёна же спряталась за спину Авельира в самом хвосте отряда.

— Конструктор! — приветствовал странного человека Фариселл.

— Путешествие успешно, — объявил Конструктор чистым, как горный ручей, голосом, — вы все можете возвращаться! — лицо его странно светилось, делая неразличимыми черты, казалось, что он сам состоит из молний и искр.

— Мы там растеряли троих из отряда, — сказал Дэльвьир, указывая большим пальцем себе за плечо.

— Ага, — кивнул Авельир.

— Я знаю, — заверил Конструктор, — но вы должны вернуться, Actum est, ilicet! [36] Все, кроме Алёны, я должен поговорить с ней.

— Но у нас нет навигатора, — Дэльвьир развёл руками. — Как нам это сделать?

Конструктор задумчиво потёр пальцем переносицу.

— Я перемещу вас, как только будете готовы…

— Но, мы ещё увидимся? — встревожилась Алёна. Она приблизилась к друзьям-вавилонцам и поглядела на них исполненным надеждой взглядом.

36

Дело сделано, можно расходиться (Лат.).

— Конечно! — пообещал Авельир, беря её за руку.

— Непременно! — Дэльвьир улыбнулся и посмотрел на девушку с такой нежностью, которой обычно мало кого баловал.

— Это безусловная истина! — добавил Фариселл, и провёл пальцами по её волосам.

Авельир молниеносно и незаметно для всех прочих вытер глаза, в которых набежали слёзы.

— Вот, — он снял с шеи одно из своих украшений и надел его на девушку, — это тебе от меня. Ad futuram memoriam! [37] Так мы точно встретимся! — он опустил глаза.

37

На долгую память (Лат.).

Алёна взяла подарок руками, это было так трогательно, что и её глаза блеснули слезами.

— Спасибо, — она обняла Авельира и поцеловала его в щёку, — но я тебя и так не забуду!

— Мы готовы, — нарочито бодрым голосом вымолвил Дэльвьир, который сам готов был расплакаться, но не хотел выглядеть сентиментальным при своих друзьях.

— Пока, парни! — крикнула Алёна, отходя назад.

— Увидимся! — пообещал Дэльвьир и добавил, толкнув Авельира локтём в бок: — А тебе по возвращении подарю розовые носки! — он громко рассмеялся.

Авельир поглядел на него с наигранным сожалением, как на убогого, и снова улыбнулся Алёне.

— Увидимся! — уверенно произнёс он почти шёпотом.

Конструктор взмахнул рукой: Фариселла, Дэльвьира и Авельира окружили радужные столбы, как совсем недавно Крафтсмана, их силуэты обернулись слепящим светом, и через мгновение растаяли в радуге, уносясь куда-то ввысь. Затем радуги погасли, Конструктор улыбнулся. Он приблизился к девушке и заглянул ей в глаза, где ещё дрожали робкие слезинки.

— Вы так ловко обращаетесь с пространством, зачем же понадобилось, чтобы они вели меня через весь Адальир? — недоумевающее спросила Алёна.

— Expirentia est optima magistra! [38] — Конструктор положил руки ей на плечи.

— Что? — переспросила она, не поняв сказанного.

— Это значит «опыт — это лучший учитель» на латыни. Важно было, чтоб ты побывала в священных землях и смогла воспринять энергию Адальира.

— Вы проверяли меня? — предположила Алёна.

38

Опыт — лучший учитель (Лат.).

— Нет, — ответил он серьёзным голосом, — но теперь я уверен, что Вавилон не ошибся, и ты вправду избранная, ты действительно нужна Адальиру… Но, как ни странно, тот, кто нуждается в твоей помощи больше всех остальных, сейчас на Земле в твоём родном городе…

— Силий?! — почти вскрикнула девушка.

— Не бойся, — успокоил её Конструктор, — всё ещё можно поправить, всё в твоих руках, ты должна вернуться…

Алёна слушала слова Конструктора, затаив дыхание, и ощущала, как трепещет внутри её взволнованное сердце.

— Ты должна вернуться, — повторил Конструктор, — и всё исправить! Теперь ты знаешь всё, что тебе нужно знать!

— Но, что я могу сделать?!

— Medica mente non medicamentis [39] , так говорили древние, запомни эти слова, они означают «исцеляй разумом, а не лекарствами»! Это нужно понимать дословно, ты поняла?

Алёна не смогла вымолвить ни слова, так сильно разволновалась, лишь согласно кивнула в ответ.

— Доброго путешествия! — быстро пробормотал Конструктор. Он вновь сделал пас рукой и улыбнулся.

39

Исцеляй разумом, а не лекарствами (Лат.)

Алёна ощутила нахлынувшее чувство уверенности в себе и силы, и ещё, то странное ощущение, которое она испытала, лишь несясь сквозь зелень листвы и трели птиц в самом начале путешествия. Вновь впереди неразличимо танцевала листва, вновь в лицо летел свежий ветер, и тёплая волна обволакивала тело… «Солнечного света на путях Адальира!» — донёсся сзади чистый голос Конструктора. Впереди показалась Алёнина кухня, старенький стол с остатками недоеденной еды в тарелках и чашках, потёртый линолеум и даже тот таракан, доедающий рассыпанные ею крошки на полу возле холодильника… И всё это было таким родным и привычным, что и словами не передать!