Королевство Адальир. Путешествие

Внутри монастыря все монашеские кельи и иные помещения были расписаны текстами, излагающими пророчества Филлерста. Они располагались так, что общеизвестные предсказания были на стенах простых комнат, а тайные пророчества украшали своды святилищ. Чем более посвящён был служитель монастыря, тем больше пророчеств мог постичь он.

Главное пророчество Филлерста

Рискуя слишком отдалиться от нити повествования, всё же расскажу о главном пророчестве Филлерста, доступном нашему пониманию. Это предсказание о борце, завершающем Эпоху Разочарования, который придёт сокрушить короля Шадоурока (Гиртрона) и сам станет таким же, как Гиртрон исчадием зла. Именно об этом пророчестве говорила Брелову Филирд, когда они карабкались по стенам тоннеля Волгаллиона. Суть предсказания сводилась к следующему: Филлерст сказал, что по прошествии ровно трёхсот тридцати трёх лет и трёхсот тридцати трёх дней с того дня, когда падёт Старгерольд, в день великого «солнцепомрачения», а так пророк именовал солнечное затмение, в Свиртенгралль вступит великий боец, который свергнет Гиртрона и займёт его место в ряду демонов сновидений.

Все ждали и боялись этого пришельца. Победа Торильтара сперва над Старгерольдом, а затем и над силами Фаллен-Граундского воинства под Тарнтгором Пограничным вселила в сердца людей веру и надежду: если одно пророчество Филлерста, которое считалось самым важным, не сбылось, то и слова о новом короле Свиртенгралля, стало быть, могли быть пустыми. Наблюдая за Гиртроном, мудрецы уразумели, что более страшного существа Кйа-Ори ещё не видывала, Гиртрон пришёл в тот момент, когда тёмные светила небес над Свиртенграллем взошли в зенит, что сотворило из преемника Старгерольда поистине наистрашнейшего из королей древнего замка на границе мрачных земель…

Аэл'орри в Фаур-Касте

Возвестив оглушительным топотом своё возвращение, отряд из шести герддронов и двух дартгротов вошёл в предел Фаур-Каста через врата первой крепостной стены. Один из дартгротов нёс на плече крохотный в сравнении с ним самим мешок, руки же остальных были заняты оружием и щитами.

На вратах один из предводительствующих дартгротов, сказал что-то стражнику, после чего тот сразу протрубил в длинную медную трубу. Звук переполошил всех обитателей мрачной крепости. Орды герддронов последнего легиона, звеня доспехами и расточая чад и смрад по округе, вывалили на двор. В воротах Фаур-Каста показалась уродливая фигура Граса Даркфлесса, тяжело переставляя свои проржавевшие ступни, добровольный житель доспеха, едва заслышав голос победной трубы, лично вышел встречать отряд.

Он приблизился к дартгротам и, выпустив из-под шлема облако чёрного дыма, уставился на них пустыми глазницами своего железного шлема-лица.

— Мы привели вам одного воина из армии Вавилона, — ржаво-хриплым голосом произнёс дартгрот. — Он в мешке для пленных!

Даркфлесс распрямился, оказавшись вдвое выше своих слуг, и в ожидании перевёл взгляд на мешок. Второй дартгрот поставил тюк наземь перед королём и раскрыл его. Едва увидев внутри испуганное лицо Аэл'орри, Даркфлесс шарахнулся от мешка как от огня.

— Это кто?! — гневно воскликнул он.

Дартгроты в замешательстве переглянулись, их ограниченный самыми простыми действиями и логическими построениями не больше, чем в три слова, разум не мог в этот момент понять, чего хочет от них повелитель.

— Воин Вавилона из отряда Арбитра Стихий, — проревел тот дартгрот, что всю дорогу нёс Аэл'орри на плече.

— Она женщина?! — ужаснулся Грас.

— Скорее всего, — развёл клешнями второй дартгрот, — хотя ручаться не стану, ибо я плохо разбираюсь в этом деле.

Даркфлесс впал в долгое раздумье.

— Проклятущий Стронцвет! — наконец с нажимом изрёк он, вспомнив слова, сказанные ему Гиртроном. — Живо уведите пленницу в замок, спрячьте её в лунном зале, а чтобы она не смогла убежать, ты, — он ткнул пальцем в доспех одного из дартгротов, — будешь следить за ней неотлучно, пока я не придумаю, что нам с ней делать.

В знак повиновения Дартгроты проревели что-то нечленораздельное.

В это время к Даркфлессу сзади подбежал какой-то старик в серой рясе и с большой коричневой книгой в руках, он стал прыгать и бить ладонью по доспехам Граса, привлекая, таким образом, его внимание, пока тот, наконец, не обернулся.

— Господин! — вскричал старик. — Не лучше ли нам убить её сразу, во избежание угрозы, о которой предупреждал Стронцвет?!

Аэл'орри в мешке сжалась от ужаса, хоть она и не понимала языка Фаллен-Граунда, но по тону догадалась, что этот колдун желал ей зла.

— Пошёл прочь, червь! — взревел Грас, отбрасывая чародея своей огромной рукой в сторону. В этот момент в нём взыграла гордыня и высокомерная уверенность в собственном бессмертии. — Ни ты, ни Стронцвет, ни кто-то ещё никогда не будут указывать мне, что делать! Я великий маг, полубог, а ты смрадный гад, ползающий лишь ночью, и боящийся собственной тени!

Дартгроты и герддроны, почуяв меняющуюся энергию Даркфлессовского гнева, начали пятиться от разъярённого господина, а Аэл'орри ещё больше сжалась и припала к земле.

— Чего вы ждёте?! — вновь проревел Даркфлесс. — Исполняйте приказание!

Тотчас дартгроты подхватили мешок с Аэл'орри, как пушинку, и понесли в сторону Фаур-Каста. Даркфлесс проводил их своим безжизненным взглядом, затем с презрением оглядел вассалов, и, извергнув из-за забрала облако едкого чёрного дыма, направился в сторону дворца.

Громко топая стальными ногами, дартгрот нёс Аэл'орри через коридоры Фаур-Каста. Через дырку в мешке, она могла видеть лишь проплывающие над ней каменные потолки и чёрные своды замка. Извернувшись внутри своей тканой темницы, Аэл'орри смогла взглянуть назад: за ними, раскачиваясь из стороны в сторону, следовал Грас Даркфлесс, одним своим чудовищным видом, вселявший в сердце ужас. Не оставляя надежды на спасение, Аэл'орри нащупала на дне мешка нивелирующий кристалл и крепко сжала его обеими ладонями, надеясь, что теперь её не должны были видеть обитатели Фаур-Каста.

Ряды факелов на стенах пылали всё ярче, коридор, до этого прямой, как копьё, вдруг стал петлять, пошёл куда-то вверх, затем вниз, и снова вверх. Аэл'орри услышала странное лязганье и скрип, она не могла видеть, что там происходит впереди, но по звукам догадалась, что это был лязг засова и скрежет провисших створок ворот, что раскрывались, царапая гранитный пол.

Дартгрот вступил в лунный тронный зал — огромное помещение с узкими высокими окнами, больше напоминающими щели бойниц в толстенных стенах из цельного камня. Эта зала специально была спроектирована так, чтобы солнечный свет не мог проникнуть внутрь напрямую, а отражённые и рассеянные лучи давали лишь, вечно царящий здесь слабый сумрак. За окнами виднелись высокие скалистые горы, окружающие Фаур-Каст с незапамятных времён. Здесь как-то особенно мерзко пахло гарью и дымом от извергающегося Гоаронта.

Зала имела форму прямоугольника, возле длинной стены напротив дверей располагался длинный каменный постамент, служащий столом, а справа от него огромный трон. Справа у торцевой стены, стоял ещё один трон, много больше первого. Это был главный трон Даркфлесса в этом зале, за троном в стене располагалось несколько высоких резных окон, свет из которых дотягивался только до подножья трона и не распространялся дальше. Сам трон был выточен из цельного куска зеркально отполированного камня, и, казалось, врастал в пол, который в этом месте сплошь был покрыт сталактитами, которые, очевидно, ещё не успели выдолбить. За меньшим из тронов стоял гигантских размеров меч, одной рукоятью опёртый на спинку, знаменитый Флесскаурт, подаренный Грасу Даркфлессу самим Лемероном в Сальвордере много веков назад.