Королевство пепла

Он не был уверен, когда в последний раз разговаривал с женщиной, сидящей перед ним.

Однако она не стала мешать ему пытать командиров Маэвы. Да, она съеживалась во время худших моментов таких действий, но она слушала каждое слово, которое Рован и Лоркан вырывали из их глоток. Лоркан предполагал, что она видела гораздо более ужасные вещи в Морате — ему претила сама мысль о том, что ей пришлось перенести в свою бытность в той крепости. Он ненавидел сам факт существования её ужасного дяди, который продолжал дышать вопреки всему.

Но час этой охоты настанет позже. После того, как они найдут Аэлину. Или то, что останется от неё.

Взгляд Элиды излучал холод, когда она сказала:

— Маэве удалось скрыть Гавриэля и Фенриса от Рована в Бухте Черепов. И каким-то образом она спрятала весь свой флот и затем заставила его таинственным образом испариться.

Лоркан не ответил. Элида продолжила говорить, её взгляд был непоколебим:

— Маэва прекрасно знает, что мы посчитаем Доранеллу слишком очевидным вариантом её местонахождения — вариант, который мы, скорее всего, отвергнем, потому что это чересчурпросто. Она ожидала, что мы поверим в то, что она утащила Аэлину в самые отдаленные уголки Эрилеи, а не прямо к себе домой.

— В таком случае у Маэвы было бы преимущество — легко собираемая армия, — добавил Гавриэль, его татуированное горло подрагивало. — Что затруднило бы спасение Аэлины.

Лоркан воздержался от того, чтобы попросить Гавриэля заткнуться. Он постоянно подмечал то, как часто Гавриэль останавливался, чтобы помочь Элиде, поговорить с ней. И да, небольшая часть его была благодарна за это, так как боги знали, что она не примет никакой помощи от него.

Да прокляни его Хеллас, ему пришлось прибегнуть к хитрости, когда он отдал свою разрезанную на части рубашку Уайтхорну и Гарелю, дабы помочь ей с её ежемесячным женским циклом. Он пригрозил содрать с них кожу живьём, если они скажут ей, что это его рубашка. Элида же с её человеческим обонянием не смогла бы учуять его запах на ткани. Он не знал, почему так о ней беспокоился. Он не забыл её слова в тот день на пляже.

Надеюсь, остаток своей жалкой бессмертной жизни ты проведёшь в страданиях и одиночестве. И ещё надеюсь, что раскаяние и чувство вины будут постоянно глодать твоё сердце, став незаживающей раной, которую не исцелит никакая магия.

Её страстное желание, её проклятие, что бы это ни было, подтвердилось. Каждое слово.

Он что-то сломал. Что-то дорогое. До сих пор его это не заботило.

Даже разорванная клятва на крови, всё ещё причиняющая ему душевную боль, не могла сравниться с той болью, которую ему причинял один лишь взгляд в её сторону.

Она предложила ему жить в Перранте, зная, что он будет обесчещенным мужчиной. Предложила ему жить с ней.

Но не нарушение клятвы на крови, которую он принёс Маэве, отменило это предложение. Это было предательство, которое оказалось столь велико, что он не знал, как это исправить.

Где Аэлина? Где моя жена?

Жена Рована — и его истинная пара. Только эта миссия, эти бесконечные попытки найти её, не позволяли Лоркану погрузиться в ту пропасть, из которой он точно не смог бы выбраться.

Возможно, если они всё-таки смогут найти её, если от Аэлины осталось хоть что-то после истязательств Каирна, он найдет способ жить с самим собой. Вынести этого… человека, которым он стал. Для этого может потребоваться еще пять сотен лет.

Он не позволил себе думать о том, что к этому времени Элида уже превратится в пыль и прах. Одной мысли было достаточно, чтобы перевернуть в животе ничтожный обед, состоявший из черствого хлеба и твердого сыра.

Глупец — он был бессмертным, глупым дураком, в тот момент, когда решил начать с ней отношения, забыв, что, даже если она простит его, её смертная натура не позволит им быть вместе.

Наконец Лоркан сказал:

— Было бы также разумно, что Маэва отправилась к Аккадианцам, как заявил сегодня командир. — Маэва долго поддерживала связи с этим царством. Он, Уайтхорн и Гавриэль воевали на этой песчаной территории. Он никогда больше не хотел ступать на эту землю. — Их войска защитят её.

Ибо потребовалась бы целая армия, чтобы не дать Уайтхорну добраться до своей истинной пары.

Он повернулся к принцу, который не подавал никаких признаков того, что он слушал их разговор. Лоркан не хотел думать о том, что, возможно, Уайтхорну скоро придётся добавить татуировку на другую сторону его лица.

— Сегодняшний командир был гораздо более сговорчив, — Лоркан подошел к принцу, с которым он сражался на протяжении многих веков и который до этой весны был таким же бессердечным ублюдком, как и сам Лоркан. — Стоило тебе лишь пригрозить ему, как наша «птичка» тут же запела. Тот, кто утверждал, что Маэва находится в Доранелле, насмехался над нами до самого своего конца.

— Я думаю, что она в Доранелле, — вмешалась Элида. — В тот день Аннейт посоветовала мне внимательно прислушиваться к словам. Чего она не делала в остальные два раза.

— Ага, это именно то, что нужно учитывать, — сказал Лоркан, и в глазах Элиды вспыхнуло раздражение. — Я не вижу оснований полагать, что послание богов может быть таким ясным.

— Говорит мужчина, который чувствует прикосновение бога, рассказывающего ему, когда нужно бежать или сражаться, — огрызнулась Элида.

Лоркан проигнорировал её слова, эту правду. Он не ощущал прикосновения Хелласа с самих Каменных Болот. Как будто даже бог смерти был отвращён его поведением.

— Граница Аккадии находится в трёх днях пути отсюда. Путешествие до столицы Аккадии займёт ещё три дня. Доранелла же находится в более чем двух неделях пути, если мы будем передвигаться с небольшими перерывами на отдых.

А время было не на их стороне. С ключами Вэрда, с Эраваном, когда война, несомненно, развязалась на родном континенте Элиды, каждая задержка могла дорого им обойтись. Не говоря уже о том, ЧТО каждый день испытывала королева Террасена.

Элида открыла рот, но Лоркан не дал ей сказать и слова.

— И после этого, когда мы прибудем в крепость Маэвы измученными и голодными… У нас не будет и шанса. Не говоря уже о том, что с той скрывающей магией, которую она может легко призвать, мы можем просто пройти мимо Аэлины и никогда не узнать об этом.

Ноздри Элиды расширились, но она повернулась к Ровану.

— Решение принимать тебе, Принц.

Не просто принц, больше нет. Консорт королевы Террасена.