Королевство смерти

– Так уж получилось, что я там оказался, - повторил Розен. - На моем месте мог...

– Конечно.

Но похоже, Розен не мог прервать своих взволнованных объяснений.

– Как ни дико, но я шел на встречу с одним из тех, кого ваш брат застрелил на станции подземки.

– Да? - Мейсон бесстрастно посмотрел на него.

– Парня звали Хоукинс... Билл Хоукинс. Понимаете, я занимаюсь одним делом. Может, вы читали о нем в утренних выпусках или слышали по радио.

– Если по радио, то как раз Мейсон и писал о нем, - сказала Лаура. По ее голосу без труда можно было понять, что все, имеющее отношение к Мейсону, все, что он говорил и делал, - словом, все раздражало ее.

– Кража драгоценностей, - пояснил Розен. - У Эприл Шанд, киноактрисы. Из ее багажа украли драгоценности, оцененные в сорок шесть тысяч долларов. Произошло это где-то на пути от пирса, к которому днем пришвартовалась "Принцесса Генриетта", до отеля "Уолдорф". Я прикидываю, что кто-то указал на ее багаж, чтобы грузчик мог схватить нужную сумку, затащить ее в туалет или куда-то еще, где и похитил вещи. Логически рассуждая, им, скорее всего, мог быть стюард, обслуживавший каюту мисс Шанд на судне. А им был некий Нед Хоукинс, брат Билла Хоукинса, которого... который оказался убит в подземке. Неда я не мог найти, но выяснил, что его брат работает в закусочной на Бродвее. И я шел встретиться с Биллом и узнать у него, как найти Неда, когда все это случилось.

– Совпадение, - сказал Мейсон. Это могло быть вопросом, но он произнес слово без всякого выражения.

– Что же еще? - Розен испытывал легкое смущение. - Теперь вы не одна, миссис Трасковер, и, думаю, я пойду. Ей не стоило возвращаться в одиночку, объяснил он Мейсону. - Я был в участке, писал объяснение, когда она пришла опознать... посмотреть на своего мужа. Я хотел объяснить ей, что в той ситуации ничего не мог поделать. Или он, или я, а он оказался в таком состоянии... словом, времени урезонивать его не было.

– Уверен, что Лаура все понимает, - сказал Мейсон. - Спасибо, что проводили ее домой.

– Я сама могу выразить мистеру Розену свою признательность.

Вместе с детективом Лаура вышла в прихожую. Мейсон остался недвижимо стоять на месте. Наконец он услышал, как закрылась входная дверь, и Лаура вернулась. Молодой человек уставился на нее своими широко расставленными, задумчивыми глазами. Она стояла в дверях, одной рукой придерживаясь за косяк.

– Итак, дядя Мейсон, не рановата ли для тебя такая прогулка в наши трущобы? - И тут Лаура дала волю своим чувствам.

Захлебнувшись судорожным всхлипом, она, минуя Мейсона, по узкому коридору кинулась в спальню. Он услышал, как захлопнулась дверь, но даже из-за нее отчетливо доносились рыдания.

Мейсон не сдвинулся с места. Рука его нырнула в карман пиджака, откуда извлекла сигарету. Он прикурил ее от зажигалки и, сделав затяжку, нахмурился, словно вкус табака был ему незнаком. Прихватив с собой кофейное блюдце Розена, Траск отправился на кухню, где потрогал кофейник. Тот был лишь чуть теплым. Он разжег под ним огонь и налил себе чашку кофе, но пить его не стал. Прислушиваясь к звукам из спальни Лауры, репортер о чем-то размышлял.

Наконец Мейсон сделал глубокий вдох, отчего по телу прошла легкая дрожь. Затем подошел к комнате Лауры, бесшумно приоткрыл двери и вошел. В сером рассветном сумраке он видел лишь очертания женщины, плачущей на кровати. У окна стоял стул с прямой спинкой. Простая аккуратная комната, которую делили муж и жена. Мейсон подошел к стулу, развернул его и уселся верхом, положив локти на спинку и уткнувшись подбородком в чашу ладоней. Легкое движение на постели дало понять, что Лаура знает о его присутствии. Он ждал, когда рыдания стихнут.

– В какой мере он был сумасшедшим? - тихо спросил Мейсон.

– Прошу тебя, уходи!

– В какой мере он был сумасшедшим? - повторил он.

– Мейсон, в последние пять лет мы получали от тебя лишь открытки к Рождеству. Это все. Мальчики даже не знают, как выглядит их дядя! Зачем ты сейчас лезешь в нашу жизнь?

– Я несколько раз навещал Джерри, когда он был в больнице.

Лаура повернулась, стараясь разглядеть его в сером утреннем свете:

– Он никогда не упоминал об этом. Зачем ты пришел?

– Я подумал, что тебе нужна помощь.

– Ты предлагал ему деньги?

– Да. Почему бы и нет? Он был моим братом. И он был в беде.

Присев, Лаура застыла на месте:

– И он их взял?

– Нет.

Она с силой перевела дыхание:

– Да, он не мог.

– Что у тебя с деньгами?

– Будут остатки страховки.

– Сколько от нее осталось?

– Когда он лежал в больнице, ему пришлось снять с нее для нас некоторую сумму.

Закрыв глаза, Мейсон прижал к векам кончики пальцев. Затем упрямо помотал головой:

– В какой мере он был сумасшедшим, Лаура?

– Не более чем ты, - с горьким смешком ответила она.

– Вчерашний день... Было ли вчера что-то особенное?

– Нет. Когда он вернулся на службу, ему устроили, как говорится, тепленькое местечко. В его ведение передали пирсы, к которым швартуются шикарные круизные лайнеры. И вчера он тоже был на пристани, наблюдая за "Принцессой Генриеттой".

– Покончив со своими обязанностями, он пришел прямо домой?

– Да.

– Вел он себя нормально?

– Для его состояния - нормально. Мейсон, это было ужасно - девять месяцев в больнице. Ты понимаешь, почему он не взял у тебя деньги, но с ними было очень туго. Он постоянно волновался, как вытащить нас из ямы, в которой мы оказались. Но когда вчера он пришел домой, им владела обыкновенная усталость. Стояла жара. Невыносимая жара. После травмы он плохо спал. Около полуночи он встал, оделся и сказал, что пойдет пройтись. Для него в этом не было ничего странного. На прощанье он поцеловал меня. И в голову не могло прийти...

– Доктор не говорил тебе, что его состояние внушает беспокойство, Лаура? Тебя предупреждали, что порой он может быть не в себе?

– Нет.

– Ты согласна с Силверменом - что он сошел с ума?

В комнате посветлело, и теперь он видел, как у нее задрожали губы.

– Эти слова я должна буду сказать детям. Какое иное объяснение я могу им дать? Он убил четырех человек, Мейсон. Он стрелял в людей из своей обожаемой полиции. Какое иное объяснение тут может быть?

– Что-то его заставило. Какой-то человек, какое-то безвыходное положение, которые вынудили его. Начав стрелять, он мог превратиться в "одержимого" - это слово Силвермен употребил, разговаривая с прессой. Но что-то его вынудило, Лаура.