Королевство ведьм
Шрифт:
Глава 18
Миновав запертых в конюшне, мирно дремавших стражниц, рабыни, измазавшись грязью, медленно приближались к закрытым на ночь вратам. Часть, слившись с окружением и гулом дождя, отправилась к башням, где дежурили самые проблемные часовые. Другая группа занялась вратами, даже открытие которых являлось той ещё проблемой.
Резко замелькавшие на башнях силуэты бесшумно и синхронно справились со своими обязанностями. Вот только от использования плана «Б» нас это не уберегло.
Неудержавшие на руках затворную балку рабыни с грохотом роняют тяжеленную деревяшку на одну из своих соратниц, та падает — в коморке волшебницы задрожали огоньки. Стоя у самых
Жестом показав рабам, что они могут бежать, беру один из факелов и машу им Хоме. После чего, бросив в грязь, сбиваю пламя. Сигнал подал — настало время малышке доказать мне свою полезность.
— Помогите! — заверещало дитя, привлекая тем самым внимание выскочившей на улицу, чертыхающейся ведьмы. — Имперская охотница! Здесь имперская охотница! — истошно, до хрипоты вопила Хома, всё дальше уходя от ворот. «Молодец девчонка». Двигаясь к месту нашей с ней встречи и глядя, как, позабыв о долге и задачах, ведьма тот час вскочила на метлу и взмыла в небо, подумал я.
Пару раз замечая мелькавший надо мною силуэт, удачливо прятался во тьме подворотен и чужих крыш. Девочку, к счастью, нашёл раньше поднявшейся в воздух «лётчицы», метавшейся в растерянности из стороны в сторону. «Интересно, сколько времени пройдёт перед тем, как они обнаружат пропажу?» — думал я, прижимая и попутно пряча от дождя ластившуюся, весёлую и улыбчивую Хому, для которой всё являлось некой игрой, цену проигрыша в которой дитя так до конца и не осознала. Или, быть может, делало вид, ведь в отличие от меня, выросшего средь «гуманного» общества, она каждый день видела смерть и, возможно, так к ней привыкла, что присутствие костлявой стало неотъемлемой частью любого из её «обычных» дней.
Очередной опасный заплыв на берег знати Хомой воспринялся как вызов. Вцепившись руками в мой плащ, та, не умея плавать, как бревно с пропеллером, молотила ногами воду, когда мы перебирались на другую сторону. Хорошо, что дождь, к которому я постепенно стал привыкать, скрыл благой мат, вырвавшийся из моих уст, когда на пол пути она, выбившись из сил и чуть не утопившись, отпустила мой плащ. «Дети…»
Когда мы добрались до нужного места, мне потребовалось немало времени для подготовки и исполнения последнего на сегодня замысла. С трудом накидав несколько кляксоподобных знаков на листке бумаги, одно из посланий сунул Хоме, попутно объяснив, что той можно говорить, а что нельзя. Два других листочка взял с собой. Как и при преодолении реки, воспользовался зельем усиления. По-другому перебраться через высокую трёхметровую ограду, у которой постоянно бродили часовые, мне бы не удалось.
Перелезши через забор, рухнул в растущий рядом кустарник, потом, минуя многочисленные караулы, подобрался к окнам замкоподобного особняка. Дождь, барабаня своими огромными каплями по мне, деревьям, окнам и крышам, только усиливался, хотя и без того казался сплошной, падающей с неба водной стеной.
Пройдя весь первый этаж по кругу и заглянув в каждое окно, не заметил знакомых мне лиц и взобрался по камням на второй, где так же, проявляя чудеса акробатики, посмотрел во все окна. «Где же ты, Эльга?» Матеря про себя сраное средневековье и его высоченные замки, поднялся на третий этаж, где уже во втором окне, наконец-то, нашёл искомое. Несколько манипуляций, пара подарков на прощанье — и можно возвращаться за Хомой.
Дитя нервничало, да ещё бы: люди той, которой я собирался поручить её защиту и опеку, не так давно пытались скормить малышку свиньям, при том не забыв поколотить. Её страх и робость чувствовались в каждом движении, однако, как и в прошлый раз, она послушно повторяла за мной
каждое слово, словно кукла, делала всё, что только я требовал. Она доверяла мне, всецело вручая свою жизнь в руки незнакомца, который и сам до конца не знал, что из этого выйдет.***
Ночь для Эльги Бэтфорт выдалась бессонной. Треклятый дождь не давал покоя. Ворочавшуюся из стороны в сторону старую воительницу тяготило неспокойное чувство. Сейчас, будто попав в молодость, когда между вашим лагерем и лагерем врагов чистое поле, она инстинктивно чувствовала чужие взгляды, мысли, словно тот самый старый враг вновь глядел на неё из прошлого.
Едва камень успел коснуться её окна, женщина, подорвавшись, выхватила из-под подушки клинок, а после, подскочив к стене, с опаской принялась вглядываться в заполнивший ночную пустоту дождь.
Не заметив кого-либо, она уже была готова отправиться раздавать подсрачники проспавшей хулиганку страже, как вдруг взгляд её пересёкся с куском ткани и вложенной в неё запиской. Буквы нечёткие — дождь почти полностью уничтожил магические чернила и пергамент, но, к счастью, разобрать слова и уловить суть послания женщина смогла.
«Эльга Бэтфорт, моё имя вам ничего не скажет, поэтому представлюсь по должности. Я командующая первого тайного элитного подразделения — Ордена Вечной Тишины.
Желаю узнать ответы на несколько вопросов:
Первый: действительно ли верный страж Тэтэнкофа не знает о Северном сговоре?
Второй: готовы ли вы при получении личного указания её величества встать против особ, носящих фамилии Тэгены и Штольцгеры?
Третий: сможете ли вы исправить допущенную ранее ошибку и позаботиться о той, кому не суждено погибнуть в этом конфликте?
Если на все эти вопросы вы ответили согласием, то прошу, не опасаясь, поглядите вниз, там вы увидите мою посланницу и получите следующие инструкции».
— Северный сговор? Семейства Тэгенов и Штольцгеров затеяли мятеж? Какая, к чёрту, ошибка? Разумеется, я от кончиков стоп да макушки головы верна короне, что за бред?! — Вопросы вспыхивали сотнями в воспалённом старческом мозгу. «Какое, к чёрту, предательство?» — думала Эльга, ведь, прожив в одном городе с этими поистине великими семьями несколько десятилетий, она бы и не помыслила, о том, что кто-то из них, трусливых крыс…
Вместе с раскатом грома тревожная мысль посетила голову воительницы: «Почему те всегда хотели от неё избавиться? Недосказанности, конфликты… Несмотря на то, что Бэтфорты всегда закрывали глаза на их взяточничество, эти две семьи никогда не подпускали Эльгу к ведению внешней политики в отношении тех же соседних северных городов».
— Мятеж, в моём родном доме… — Нервно сглотнув, Эльга, по пояс высунувшись в окно, увидела стоящую под дождём малышку. Ни капли не боящуюся смотреть той прямо в глаза.
— Быть не может… — Долго не думая, усилив тело при помощи внутренней энергии, воительница, спокойно спрыгнув с третьего этажа, приземлилась перед ребёнком.
Хома была по колено здоровенной Эльге, и пусть её и трясло, как осенний лист на ветру, девочка, всё так же твёрдо стоя на месте и веря в свою спасительницу, произнесла:
— Послание от Имперской охотницы. — Протянула в руках такой же завёрнутый в тряпочку клочок бумаги.
«Я в вас не сомневалась. И не хочу, чтобы вы сомневались в моих возможностях. Орден следит за вашими действиями и ждёт содействия. Считайте это платой за пролитую невинную кровь и поблажки, из-за которых в Тэтэнкофе во всю расцвела коррупция.