Короли соседнего мира
Шрифт:
Воздух перед ним заструился и начал уплотняться. Темнеть и приобретать форму. — «Это еще что за…?» Из ниоткуда, словно голограмма, возник маленький, одетый в смешной наряд человечек. Большой, несоразмерно большой нос, островерхие уши, туфли с загнутыми носками. «Прямо эльф какой-то или как их там». — Подумал невнимательно смотревший знаменитую сагу прародителя Братства кольца путешественник.
— Новенький? — Без особого удивления поинтересовался свежепроявленный персонаж. — С прибытием. Могу узнать, кто Вы?
— Андреем звать. — Ильин задумался. — Слушай. Я пока не в курсе, что и как, поэтому
— Твой зверюга? — Уточнил собеседник.
Андрей опасливо глянул на соседа, вспоминая телесериал про ушастого «Альфа», крепко уважающего рагу из кошек.
— Товарищ это. — Предостерег Андрей незнакомца.
— Понятно. — Тот вздохнул. — А я «Альф».
Конечно, зовут меня иначе, но, поскольку создало мой образ твое подсознание, тебе будет проще так. Сразу предупреждаю. Кошек не ем.
Человечек оглядел поле: — А что, мне нравится. Очень даже симпатичная реальность. Он покрутил головой. Нос только чуть великоват, но это ничего. Короче, в твоем мире здорово. Я рад, что ты появился. Идем вместе? Или ты еще не созрел? Вопросы будешь задавать, так я, извини, много не знаю. А сидеть толку-то?
И тут прозвучал недовольный и даже слегка сварливый голос: — Ну да, как же, пойдет он. Пока все мозги не свернет, не тронется.
Андрей уставился на сидящего чуть поодаль мужичка. Как тот сумел подкрасться, непонятно. Однако он был. И, без сомнения, произнес нелицеприятную фразу именно он.
Ильин всмотрелся в новоприбывшего. — Вот, значит, как? Может, кто пояснит?
Тот фыркнул. — Ну да. Сам только появился, а уже будьте нате. И мир есть, и этого увидел… Теперь вот я еще… Пожалуйте. Мужичок поднялся, шаркнул ногой. Дольщик местный. Создан твоим, сударь, подсознанием. Существо ворчливое, склонное к резонерству. А вообще, главное — найти, где тут пожрать можно.
Андрей всмотрелся в перепаханное морщинами лицо, неуловимо напоминающее ему кого-то в том, покинутом уже мире. Слесаря, что ли? Вроде…
Мужичок встрепенулся. — Точно, Степаном меня звать. Ага. Степа. Но пожрать нужно. Это без вариантов.
«Альф» осмотрелся. — А вот дороги что-то не видать, но, думаю, идти нужно в ту сторону. — Ткнул он пальцем за спину.
— Это почему? — Не согласился Степа, поддернув спадающие штаны, — мое разумение — двигаться следует к лесу. — Спорщик указал в противоположную от указанной «Альфом» сторону.
— Интересно, а почему туда? — Вмешался в разговор Андрей.
Мужичок безыскусно улыбнулся. — Да просто, из вредности. Какая разница? Он ведь тоже не знает…
«Альф» смущенно кивнул на Ильина. — Ну не скажи. Мне, может, его опыт подсказывает…
— Ладно, — Подвел черту Андрей, вынув из кармана монету. — Решим иначе.
— Туда. — Ткнул пальцем в сторону взгорка, глянув на ладонь.
— Можно и так. — Сговорчиво кивнул «Альф». Степан промолчал, занятый разглядыванием Василия.
— Знатный зверюга. — Восхитился мужичок и почесал кота за ухом. Васька прищурился, заурчал и потерся о заскорузлую ладонь.
— Смотри. — Расплылся в улыбке спутник. — Доброту мою чует. Я страсть
как… — Он задумался. Добавил слегка растеряно. — Но, котяра знатный. — Закончил малосвязный монолог любитель животных.Он подхватил довольно тяжелого кота на руки и вопросительно глянул на хозяина. — Ничего, если так?
Андрей пожал плечами. Его слегка обидела измена усатого товарища.
Маленький отряд двинулся через луг. Солнце поднялось к зениту, начало припекать.
— Фу-у. — Вытер пот Ильин. — Однако. Когда уж конец этому? Риторический вопрос повис в воздухе. Наконец, вышли на взгорок. Андрей всмотрелся и с некоторым замешательством увидел впереди, буквально в нескольких километрах, стены, сложенные из больших каменных глыб. Крепость.
— Чтоб я… — Обрадовался Степан. — Нет, ты видел? — Он радостно закивал на возвышающиеся над крепостной стеной башенки. — Интересно, а?
«Альф» отреагировал чуть менее экспрессивно: — Ну крепость, замок? Мало ли что там… Еще дойти нужно…
Скептическое замечание слегка охладило восторги Степы. Тот насупился и произнес, обращаясь почему-то к Василию. — Вот, что за народ? Крепости ему мало. Понимал бы чего, дятел.
Андрей недоуменно прислушался к их перепалке: — Не пойму, какая разница, крепость это или, наоборот, к примеру, барак.
Степа поперхнулся. — Вот про бараки не стоит. Не люблю я этого.
Он непонятно покрутил в воздухе ладонью: — Лишнее это.
Ладно, пошли скорее, а то…
— А то что? — Андрей непонимающе покосился на спутника. — Ребята, вы, сдается мне, недоговариваете.
«Альф» вздохнул, нехотя произнес. — Да чего тут непонятного. Тебе ведь вроде говорили. Это особенность здешнего мира. Пока ты никого из обитателей не встретил, все, что появляется вокруг, это, как бы понятнее, создается из, так сказать, местной субстанции, под воздействием твоей личности. Подсознания. Формируется он, твой мир. Собственность. И зависит не от желания, а от каких-то там, факторов… Короче, не знаю я.
— Подожди? — Оторопел Ильин. — Как это, мой? А если бы барак увидел?
Спутник обиженно заморгал. — Во-первых, про барак это не я сказал. А во-вторых, ну не увидел же? Хотя, я не удивлюсь, что если бы туда, куда этот «заяц» указывал, пошли, вполне могли наткнуться…
— Так. — Раздумчиво произнес путешественник. — Клещами из вас все тянуть? Ладно. Но ты сказал что-то про местных, а вы тогда кто?
— Мы? — «Альф» скроил гримасу. — Мы твои спутники. Понимаешь? Это не главное. Короче. Вперед, и дорогу осилит идущий. — Ускользнул от разговора хитрован.
Глава 3
Чем ближе подходили спутники к возвышающимся над окрестным пейзажем стенам, тем яснее становилось, что крепость необитаема. Тишина и покой полуденного зноя не нарушалась ничем. Только слышен пересвист мечущихся в небесном просторе жаворонков да стрекотание мелкой полевой живности в изумрудной траве. Поле кончилось, и путешественники, перемахнув неглубокую канаву, выбрались на широкую, мощеную неровным булыжником, дорогу. И вообще, по мере приближения к виднеющимся в разрыве стены окованным блестящими медными полосами воротам, свежее становился воздух. Потянуло прохладным, скорее даже утренним, ветерком, наполненным рассветной свежестью и запахом сирени.