Корона полуночи

— Я к вам потом зайду, — тихо сказала Селена, обращаясь к Дорину.

Краешком глаза принц видел, как напрягся Шаол. Дорина деликатно выпроваживали. Он почувствовал что-то вроде ревности. Капитан усердно пялился в пол. Дорину было обидно, словно мальчишке, пропустившему самое интересное. Он так и не знал, что же успело произойти, пока он, очнувшись, добирался до открытого портала и потом, когда Селена бросилась догонять Аркера. Ему лишь сообщили, что Аркер убит.

— Хорошо, — только и сказал Дорин.

Он поблагодарил лекаря и ушел. Ревность быстро улетучилась. Дорину захотелось спокойно обдумать последние события и то, как лучше рассказать Шаолу о пробудившихся магических способностях. А рассказать об этом придется.

Но, еще выходя из покоев Селены, он понял, что ее и Шаола сейчас меньше всего интересует его магия, как, впрочем, и его персона. С самого первого дня, еще в Эндовьере, когда Шаол привел грязную и оборванную Селену, принц ощутил, что между капитаном и ею установились особые отношения.

Селене лекарь не понадобился. В момент превращения ее исцелила фэйская магия. О былых ранах напоминали лишь пятна крови и порванная одежда. К сожалению, магия не смогла убрать ее усталость.

— Я пошла мыться, — сказала она Шаолу, над ранами которого все еще трудился лекарь.

Ей хотелось поскорее смыть с себя кровь Аркера.

Селена дочиста отскребла все тело и дважды вымыла голову. Переодевшись в чистое и вытираясь на ходу, она вернулась в спальню. Шаол сидел возле письменного стола. Лекарь ушел. Капитан вновь надел свою порванную рубашку. Сквозь дыры белели бинты повязок.

Селена подошла взглянуть на Быстроногую. Собака похрапывала. Погладив ее голову, Селена остановилась возле плотно запертых на зиму балконных дверей. За окном темнело небо. Селена долго глядела на звезды, разыскивая среди них знакомое созвездие Оленя, Повелителя Севера.

— Мои далекие предки по женской линии принадлежали к народу фэ, — сказала она. — Фэйцы умели менять облик и превращаться в животных. Моя мать этого уже не могла. Я — тоже. Но я унаследовала способность переходить из человеческого облика в фэйский.

— А потом эта способность у тебя исчезла?

— Да. Десять лет назад, когда исчезла вся магия. Думаю, это спасло мне жизнь. В раннем детстве, стоило мне испугаться или разозлиться, превращение происходило само собой. Я не умела им управлять. Потом стала учиться и… бросила.

— Но там… в том мире… у тебя получилось.

Селена поймала его настороженный взгляд:

— Да. В том мире магия… или называй это как хочешь… продолжает существовать. И я снова испытала жуткие ощущения, как давным-давно. Я их уже почти забыла.

Она села на кровать, не рискуя подойти к Шаолу поближе.

— Там я не могла управлять ни превращением, ни магией, ни даже собой. Ты мог пострадать от моей силы ничуть не меньше, чем демон.

Селена закрыла глаза. У нее слегка дрожали руки.

— Значит, ты открыла портал в иной мир. Каким образом?

— Я искала книги по «знакам Вэрда». Читала их. В одной случайно нашла заклинание для открытия временных порталов.

Селене пришлось рассказать Шаолу, как в ночь праздника Самуинн она обнаружила потайной выход и оказалась в гробнице, как Элиана повелела ей стать королевской защитницей. Она рассказала о коварстве Кэйна и о том, почему сумела его победить. Сегодня ей отчаянно захотелось увидеть Нехемию, и она открыла портал, думая, что он выведет ее прямо к принцессе. Но Селена умолчала о Ключах Вэрда, о замыслах короля и его особой власти над Кальтэной и Руланом.

— Если бы я сам не побывал в ином мире и не запачкался кровью демона, я назвал бы твой рассказ бредом сумасшедшей.

— Я рассказала тебе очень опасные вещи. Если кто-то узнает… не только о заклинаниях, но и том, кто я… меня ждет казнь.

Глаза Шаола вспыхнули.

— Можешь не бояться: я никому не скажу. Клянусь.

Селена кивнула. Ей было трудно сидеть на одном месте, и она снова подошла к окну.

— Аркер признался мне в страшном злодеянии. Это он нанял ассасина для убийства Нехемии. Принцесса представляла угрозу для его главенствования среди заговорщиков. Выдав себя за советника Мюльсона, он нанял Могилу. Тебя он похитил, чтобы выманить меня из замка. Неведомую угрозу жизни принцессы выдумал тоже он. Аркер хотел, чтобы всю вину за гибель Нехемии я обрушила на тебя.

Шаол выругался сквозь зубы. Селена по-прежнему смотрела на свое любимое созвездие.

— Я знаю, твоей вины в гибели Нехемии нет, — тихо продолжала она. — И все равно…

— Ты все равно мне не доверяешь, — сдавленно прошептал Шаол.

Селена кивнула. Здесь Аркер одержал победу, и она ненавидела убитого куртизана за это.

— Когда я смотрю на тебя, мне хочется подойти к тебе, прикоснуться. Но потом я сразу вспоминаю… ту ночь. Даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь ее забыть.

Самый глубокий след на щеке капитана, оставленный ее ногтями, покрылся коркой. Потом корка отпадет, а шрам останется.

— Прости меня за то, какой я тогда была.

Шаол встал. Забинтованные раны болели. Морщась от боли, Шаол подошел к ней:

— Мы оба делали ошибки.

У Селены зашлось сердце, но она все же нашла в себе смелость взглянуть на Шаола:

— Как ты можешь смотреть на меня с прежней нежностью, зная, кто я?

Его пальцы гладили ее холодные щеки.

— Женщина-фэ, ассасин… Кем бы ты ни была, я…

— Молчи. — Она попятилась назад. — Не говори этих слов.

Селена не могла броситься в его объятия, не говоря уже обо всем остальном. Еще слишком рано. Так будет честнее для них обоих. Даже если она переступит внутреннюю черту и простит его за то, что верность королю он поставил выше жизни Нехемии, поиск Ключей Вэрда уведет ее очень далеко от Рафтхола. Она не вправе звать Шаола с собой.

— Мне нужно подготовить тело Аркера для доклада королю, — сказала Селена.

Не дав Шаолу опомниться и возразить, она подобрала валявшийся на полу Дамарис и исчезла во тьме потайной лестницы.

Только спустившись достаточно глубоко, Селена дала волю слезам.

Шаол смотрел в приоткрытую каменную дверь, решая, не пойти ли ему вслед за Селеной. Но после всех ее рассказов, после всех тайн, поведанных ею, капитану требовалось время, чтобы обдумать услышанное и… сжиться с ним.

Шаол чувствовал: о чем-то Селена рассказывала лишь вскользь, не вдаваясь в подробности. Но даже это угрожало его прежним представлениям о мире. Он что-то слышал о подобных превращениях, однако считал их не более чем детскими сказками. Да и само существование народа фэ казалось древней легендой, давно переставшей интересовать людей. Теперь понятно, откуда ей известны древние погребальные песни.