Корона последней принцессы

Зоя, присев в книксене, произнесла:

– Разумеется, ваше высочество…

Едва девочка скрылась за дверью, Мария грубо тряхнула супруга и заявила:

– Королем станешь ты! А потом наш старший сын Феликс! Бог выбрал тебя, Георгий, и ты должен с честью принять этот крест! Ну-ка, живо соберись!

В этот момент двери зала распахнулись, и влетевший гофмаршал провозгласил:

– Его величество славный наш монарх Кароль Восьмой только что соизволил почить в бозе! Король умер – да здравствует король! Да здравствует его величество Георгий Третий! Виват!

Георгий икнул, а Мария толкнула его в бок острым локтем и прошептала:

– Теперь ты король. Ну, вставай же!

Георгий – уже более не великий князь, а полновластный правитель горной Герцословакии – с трудом встал с кресла и, пошатываясь, вышел в коридор. Придворные, министры и челядь склонились до земли, повторяя одно и то же:

– Виват королю Георгию Третьему!

Георгий обернулся в поисках моральной поддержки. Жена с торжествующей улыбкой на тонких устах стояла чуть поодаль. Сестра Зоя со злым и опечаленным лицом, не в состоянии скрыть разочарование, замерла около премьер-министра. Барон Чучель возвел глаза к потолку и, казалось, молился.

– Ваше величество, – обратился к Георгию министр внутренних дел, – по высочайшему повелению вашего покойного брата была создана чрезвычайная комиссия для расследования обстоятельств злодейского покушения в опере. Террорист-убийца задержан. Что прикажете с ним делать?

Георгий вспомнил просьбу Кароля и неуверенно произнес:

– Э… будет суд, но… этот мальчишка не должен быть сурово наказан… Мы протянем руку нашим врагам, чтобы задушить их в своих объятиях…

– Георгий! – Королева Мария выступила вперед. Затем ткнула министра в грудь длинным костлявым пальцем и заявила: – Суд, естественно, будет. Но не открытый процесс с продажными присяжными, которые всегда оправдывают убийц, а закрытый. Не стоит затягивать и откладывать – все должно свершиться быстро! Самое позднее послезавтра мерзавец, убивший короля, королеву и нерожденного принца, должен быть вздернут на виселице! Понятно?

Министр, отвешивая поклон, исподлобья бросил взгляд на Георгия. Король лишь жевал губами, но ничего не говорил. Мария ткнула мужа локтем и зашипела:

– Георгий, ты не можешь простить убийцу! Он поднял руку на помазанника Божьего! Куда мы придем, если будем миловать террористов и цареубийц?

– Осмелюсь заметить, ваше величество, что ее величество права, – ввернул свое слово барон Чучель. – Наш народ понимает только силу и жестокость. Ему нужны не ласка и демократия, а удар хлыста и окрик жандарма. Только тогда герцословаки чувствуют себя в своей тарелке. Иначе они устраивают революции, бунтуют и убивают монархов. И вы должны с первой секунды продемонстрировать всем, что являетесь хозяином положения!

Георгий судорожно сглотнул:

– Но Кароль хотел…

– Король теперь ты! – прервала его жена. – А твой брат бредил, он сам не знал, что говорил. Ты должен проявить величие и силу! Ты слышишь? Народу нужны хлыст и окрик жандарма!

Его величество почесал макушку, задумался, а потом изрек державным тоном:

– Да, я принял решение! Убийца моего брата и его жены будет судим военным трибуналом. Приговор должен быть вынесен до конца следующего дня. И я ожидаю услышать смертный приговор! Но мерзавец не будет повешен – это слишком легкая смерть! Он будет обезглавлен. Причем не тайно, в тюрьме, а публично, на Дворцовой площади.

Несколько министров содрогнулись от ужаса, а глава правительства побледнел.

– Но такая казнь идет вразрез с нормами гуманности и правового государства… – начал было премьер-министр, но королева перебила его:

– Господин премьер-министр, вы подадите в отставку! Мы более в ваших услугах не нуждаемся. Именно ваша либеральная политика, ваши заигрывания с террористами привели к убийству короля. По-хорошему вас тоже надо бы отдать под суд... Нам не нужно правовое государство, нам нужно сильное государство! Нужен вождь, обожествляемый народом! Как в Италии. Только у них там диктатор, а у нас – благословенный Господом король.

И Георгий, приосанившись и расправив грудь, уже чувствуя собственное величие, подтвердил:

– Да, время конституционных реформ позади. Нам не нужны демократия и хаос. Нам нужна великая Герцословакия!

* * *

Казнь состоялась через два дня – Георгий и Мария находились на балконе королевского дворца и наблюдали за тем, как молодому человеку отрубили голову. На площади собралось великое множество народу, и для всех них казнь стала своеобразным праздником. Король еще больше уверился в том, что поступил верно.

А через месяц королева подарила ему четвертого сына. Однако медики проявляли большое беспокойство, и чуть позже стало известно: ребенок страдает синдромом Дауна. Королева Мария была безутешна. Она сначала даже отказалась взять малыша на руки, потому что считала его болезнь карой Господней.

Георгий, узнав о рождении недужного сына, бухнулся на колени перед иконами и принялся молиться.

– Это все мои многочисленные грехи... – шептал он, отвешивая поклон за поклоном. – Господь карает меня через моих детей…

Затем новый король издал указ, согласно которому в Герцословакии закрывались все публичные дома, а любая женщина, уличенная в торговле собственным телом, отправлялась на каторгу сроком до десяти лет.

В силу при дворе входил гофмаршал Чучель: его величество не мог забыть, что именно он принес ему страшную и одновременно благую весть о том, что король Кароль смертельно ранен. Старик был хитер и понимал, что не сможет занять кресло премьер-министра по причине дряхлого возраста, поэтому всеми способами убеждал короля: лучшего кандидата в новые премьеры, чем собственный барон – старший сын (Чучель, несмотря на свои порочные пристрастия, был все же женат и имел пятерых отпрысков), нет.

Королева Мария, едва отошедшая после рождения страдающего синдромом Дауна ребенка, которого нарекли Михаилом, компенсировала горе тем, что вмешивалась в управление государством.

– Георгий, – внушала она супругу, – Господь наказывает нас за то, что мы слишком порочны и слабы духом. Он доверил тебе великую миссию – сделать из Герцословакии могучую империю!

Постепенно монарх убеждался в своей богоизбранности. Он позабыл о прежней развеселой жизни. Однако дикие желания по-прежнему мучили его и будоражили кровь. Считая их дьявольским искушением, Георгий все больше молился. Королева Мария, ослепленная властью и материнским горем, тоже ушла с головой в религию. Ее мечтой было превращение Герцословакии в великую державу, которая представляла бы собой некую смесь Римской империи и православного монастыря.

– Наши подданные – ленивые и неблагодарные безбожники! – твердила она королю. – Все, что им требуется, так это храм Божий и тюрьма!

То же нашептывал Георгию и барон Чучель, видевший своего старшего сынка, на редкость безобразного и еще более бездарного типа с унылым носом и изрытым угрями лицом, премьер-министром. И в конце концов его величество издал указ, согласно коему государственные деньги шли первым делом на строительство новых тюрем и монастырей.

– И вот еще что, ваше величество, – сказал ему как-то гофмаршал. – Все указывает на то, что убийца вашего порфироносного брата не был террористом-одиночкой. В стране существует разветвленная сеть анархистов, социалистов и коммунистов, богомерзких субъектов, которые желают сделать с нашей святой Герцословакией то же, что их безбожные собратья сделали уже с Россией. А именно: превратить нашу прекрасную страну в красное царство сатаны! И требуются радикальные меры, надо каленым железом выжечь эту ересь. Ваше величество, конституция, которая была дарована стране королем Адрианом, уже устарела, вы должны ее отменить и вернуться к божественной форме правления – абсолютизму. Вы должны знать, что верные слуги отечества всегда рядом с вами и только самый достойнейший должен занять место премьера. Парламент является пустой говорильней, именно он стал рассадником опасных либеральных идей. Распустите его, а выборы в новый перенесите на неопределенный срок. Нам не нужен парламент, нам не нужна конституция, нам нужен великий король! То есть вы, ваше величество! Правительством народного доверия будет управлять диктатор…