«Коронные перемены» – дворцовые перевороты. 1725–1762 гг.

Вступив на престол, Петр редко доживал до вечера трезвым и садился за стол обыкновенно навеселе. Каждый день происходили пирушки в этом голштинском обществе, к которому по временам присоединялись блуждающие кометы – заезжие певицы и актрисы. В этой компании император, по свидетельству Болотова, близко его видавшего, говаривал «такой вздор и такие нескладицы», что сердце обливалось кровью у верноподданных от стыда пред иностранными министрами: то вдруг начнет он развивать невозможные преобразовательные планы, то с эпическим воодушевлением примется рассказывать о небывалом победоносном своем походе на цыганский табор под Килем, то просто разболтает какую-нибудь важную дипломатическую тайну.

На беду, император чувствовал влечение к игре на скрипке, считая себя совершенно серьезно виртуозом, и подозревал в себе большой комический талант, потому что довольно ловко выделывал разные смешные гримасы, передразнивал священников в церкви и нарочно заменил при дворе старинный русский поклон французским приседанием, чтобы потом представлять неловкие книксены пожилых придворных дам. Одна умная дама, которую он забавлял своими гримасами отозвалась о нем, что он совсем не похож на государя. В его царствование было издано несколько важных и дельных указов, каковы были, например, указы об упразднении Тайной канцелярии, о позволении бежавшим за границу раскольникам воротиться в Россию с запрещением преследовать за раскол. Эти указы внушены были не отвлеченными началами веротерпимости или ограждения личности от доносов, а практическими расчетами людей, близких к Петру, – Воронцовых, Шуваловых и других, которые, спасая свое положение, хотели царскими милостями упрочить популярность императора. Из таких же соображений вышел и указ о вольности дворянства. Но сам Петр мало заботился о своем положении и скоро успел вызвать своим образом действий единодушный ропот в обществе.

Он как будто нарочно старался вооружить против себя все классы, и прежде всего духовенство. Он не скрывал, напротив, задорно щеголял своим пренебрежением к церковным православным обрядам, публично дразнил русское религиозное чувство, в придворной церкви во время богослужения принимал послов, ходя взад и вперед, точно у себя в кабинете, громко разговаривал, высовывал язык священнослужителям, раз на троицын день, когда все опустились на колени, с громким смехом вышел из церкви. Новгородскому архиепископу Димитрию Сеченову, первоприсутствующему в Синоде, дан был приказ «очистить русские церкви», т. е. оставить в них только иконы спасителя и божией матери и вынести остальные, русским священникам обрить бороды и одеваться, как лютеранские пасторы. Исполнением этих приказов повременили, но духовенство и общество всполошились: люторы надвигаются!

Особенно раздражено было черное духовенство за предпринятую Петром III секуляризацию церковных недвижимых имуществ. Управлявшая ими Коллегия экономии, прежде подведомственная Синоду, теперь поставлена была в прямую зависимость от Сената, и предписано было отдать крестьянам все церковные земли и с теми, какие они пахали на монастыри и архиереев, а из собираемых с церковных вотчин доходов назначить на содержание церковных учреждений ограниченные штатные оклады. Эту меру Петр не успел привести в исполнение; но впечатление было произведено.

Гораздо опаснее было раздражение гвардии, этой щекотливой и самоуверенной части русского общества. С самого вступления на престол Петр старался всячески рекламировать свое безграничное поклонение Фридриху II. Он при всех набожно целовал бюст короля, во время одного парадного обеда во дворце при всех стал на колени перед его портретом. Тотчас по воцарении он облекся в прусский мундир и носил чаще прусский орден. Пестрый и антично узенький прусский мундир был введен и в русской гвардии, заменив собой старый просторный темно-зеленый кафтан, данный ей Петром I. Считая себя военным подмастерьем Фридриха, Петр III старался ввести строжайшую дисциплину и в немного распущенных русских войсках. Каждый день происходили экзерциции. Ни ранг, ни возраст не освобождали от маршировки. Сановные люди, давно не видавшие плаца да к тому же успевшие запастись подагрой, должны были подвергнуться военно-балетной муштровке прусских офицеров и проделывать все военные артикулы.

Фельдмаршал, бывший генерал-прокурор Сената, старик князь Никита Трубецкой по своему званию подполковника гвардии должен был являться на учение и маршировать вместе с солдатами. Современники не могли надивиться, как времена переменились, как, по выражению Болотова, ныне больные и не-больные и старички самые поднимают ножки и наряду с молодыми маршируют и так же хорошохонько топчут и месят грязь, как и солдаты. Что было всего обиднее – сбродной голштинской гвардии Петр отдавал во всем предпочтение перед русской, называя последнюю янычарами. А в русской внешней политике хозяйничал прусский посланник, всем распоряжавшийся при дворе Петра.

Прусский вестовщик до воцарения, пересылавший Фридриху II в Семилетнюю войну сведения о русской армии, Петр на русском престоле стал верноподданным прусским министром. Перед возмущенным чувством оскорбленного национального достоинства опять восстал ненавистный призрак второй бироновщины, и это чувство подогревалось еще боязнью, что русская гвардия будет раскассирована по армейским полкам, чем ей грозил уже Бирон. К тому же все общество чувствовало в действиях правительства шатость и каприз, отсутствие единства мысли и определенного направления. Всем было очевидно расстройство правительственного механизма.

Все это вызвало дружный ропот, который из высших сфер переливался вниз и становился всенародным. Языки развязались, как бы не чувствуя страха полицейского; на улицах открыто и громко выражали недовольство, без всякого опасения порицая государя. Ропот незаметно сложился в военный заговор, а заговор повел к новому перевороту. В. К-ский

ПЕТР III (Карл Петер Ульрих) (10.02.1728–06.07.1762 гг.) – российский император в период с 25.12.1761 по 28.06.1762 гг. Карл Петр Ульрих, будущий император Петр III Федорович, родился в маленьком немецком княжестве Шлезвиг-Голштейн-Готторп. Его отцом был герцог Карл-Фридрих Шлезвиг-Голштейн-Готторпский, а матерью – русская великая княжна Анна, дочь Петра I. Он был внуком императора Петра I и племянником императрицы Елизаветы Петровны. Царскую корону Петр III получил благодаря Елизавете Петровне, назначившей его своим преемником. В 1742 г. он приехал в Россию в качестве официального наследника престола и принял православие. В 1745 г. его женили на немецкой принцессе Софии Августе Фредерике Ангальт-Цербстской, получившей после крещения имя Екатерины Алексеевны.

В кон. 1761 г. Петр III стал российским императором и издал несколько важных указов. Он упразднил Тайную канцелярию, которая занималась политическим сыском и рассматривала дела чрезвычайной важности. Он выпустил указ о вольности дворянства, прекратил гонения на раскольников. Однако его преклонение перед Фридрихом II и мирный договор с Пруссией, в результате которого Россия потеряла все завоеванное в ходе Семилетней войны 1756–1763 гг., вызвали недовольство русского общества. Петр III пренебрегал русскими обычаями, вводил в армии прусские порядки и этим настроил против себя гвардию. Возник заговор, душой которого стала Екатерина Алексеевна, жена Петра III. 28 июня 1762 г. произошел дворцовый переворот, в ходе которого императора отстранили от власти. 6 июня Петр III был убит в поместье Ропша. Петр III похоронен в Петропавловской крепости. И. В.

МАНИФЕСТ О ВОЛЬНОСТИ ДВОРЯНСТВА – утвердившееся в исторической науке название Манифеста (закона) «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству».

Закон утвержден императором Петром III 18 февраля 1762 г. Его авторы не установлены, наиболее вероятные – генерал-прокурор

А. И. Глебов и Р. И. Воронцов. Манифест расширил сословные права и привилегии русских дворян и решал одну из главных проблем русского дворянства – отменял обязательную (преимущественно военную) службу, введенную Петром I. По Манифесту 1762 г. государственная служба становилась личным делом дворянина, и он мог в любой момент ее покинуть, кроме офицеров в военное время. Манифест объявлял службу почетным долгом дворянства и призывал ее продолжать. Однако, воспользовавшись разрешением, многие дворяне сразу после обнародования документа подали прошения об отставке. Кроме этой привилегии, дворяне получили возможность беспрепятственно выезжать за границу и служить иностранным государям. Единственной сословной обязанностью провозглашалось получение достойного образования: дома, в российских или европейских учебных заведениях.

Большинство дворян встретило Манифест с восторгом, хотя некоторые посчитали его недостаточным. Известный деятель 18 в. А. Т. Болотов писал: «Все вспрыгались от радости и, благодаря государя, благословляли ту минуту, в которую угодно было ему подписать сей указ». Сенат решил от имени благодарного дворянства соорудить Петру III золотую статую.

Манифест стал важнейшим событием в истории русского дворянства 18 в. Дворянин теперь мог свободно выбирать военную или гражданскую службу, занятия сельским хозяйством, наукой или другими видами деятельности. Манифест изменил отношения государства и дворянина, наделяя последнего ощутимой независимостью.