Короткий деловой визит

– Обидели хорошего человека, - убежденно проговорил Фаттах.

"Ве-ли-ко-лепно!!!
– заглушая его голос, проревел Мигранян, у которого камень с души упал.
– Все великолепно! Все скафандры - на дезинфекцию третьей степени, образец ткани поместить в камеру анализатора, но до прилета Дашкова не трогать!"

А сам Дашков в это время неуклюже выбирался из мобиля: за три часа полета ноги, привыкшие к обязательной утренней пробежке, немилосердно затекли. Но Дашков тоже был доволен: селекторное совещание, длившееся весь перелет, закончилось вполне результативно. Основные узловые моменты первого контакта были обсуждены, рекомендации подготовлены, специалисты вызваны и тоже сейчас мчались со всех концов света на Чарщангинский космодром.

Теперь можно было пробежаться до диспетчерской и посмотреть наконец, что там непосредственно транслируют с Луны.

За восемь с половиной часов практически ничего не изменилось. Корабль с членами Совета и целым сонмом специалистов находился на подлете к Байконавералу, из "Шапито" были изгнаны его законные обитатели - астрономы, и на весь комплекс, глубоко зарывшийся в лунный грунт, осталось только три биолога, которые с разрешения Дашкова и Венке провели самый дотошный таможенный досмотр первеевскому платку, но не обнаружили ни единого контрабандного микроба или вируса. Поверить в стерильность такого громадного объекта они, естественно, не могли, поэтому собирались сидеть до победного конца, то есть до прибытия смены. И естественно, нужно было оставить кого-то из ремонтников. Выбора не было - осталась бригада Фаттаха. Сейчас они все сидели в холле астрономического купола - место, как нельзя лучше приспособленное для проведения авральных рабочих совещаний. На бильярдном столе были разостланы чертежи, а большой игровой дисплей, по вечерам, как правило, превращавшийся в хоккейное поле, сейчас был перегружен хитроумными схемами перестройки изоляторных боксов в вакуумные камеры на тот случай, если пришелец начнет выгружать на поверхность какое-нибудь оборудование и представится возможность эти сокровища исследовать - хотя бы манипуляторами.

Кроме ремонтников, подчинившихся строжайшему приказу и проспавших часа три, присутствовал здесь и Мигранян, вообще не сомкнувший глаз, - правда, не собственной персоной, а на экранчике АДО, или автоматического дистанционного оператора. Проворный многоманипуляторный "адик" мог служить полномочным заместителем своего хозяина, как бы далеко тот ни находился. Миграняновский же путался под ногами и не помогал, а вносил панику, поминутно сообщая, сколько минут остается до прилунения ракеты с членами Совета.

Вместо декораций для этой сцены по всем стенам светились экраны с изображением "волнушки" - телеобъективы стерегли ее со всех точек и расстояний. Но там ровнешенько ничего не происходило.

– Чем мудрить с уплотнителями, проще снять люки с типового грузовика, сказал Габор.

– И где это валяются космические грузовики, которые разрешается разбирать на запчасти?
– съязвил Сежест.

Он, а с ним Памва и Соболек простить себе не могли, что вчера не догадались выскочить на поверхность и встретиться с пришельцем лицом к лицу - или по крайней мере скафандр к скафандру.

– Грузовик, на котором мы инжектор меняли, простоит на приколе еще недели три, - заметил Фаттах.

"Разрешаю использовать люки, - торопливо подал голос Мигранян.
– Под мою ответственность..."

Клацнули двери тамбура - кто-то еще вошел в шлюзовую.

– Раз уж вы такой щедрый, подкиньте практика по электронной оптике, попросил Джанг, обращаясь к экранчику "адика".

"Уже вызвал с той стороны, из "Колизея". А от себя могу подкинуть идею: найдите энергетический волновод..."

Дверь из шлюзовой чмокнула и съехала в сторону. В холл неторопливо въехал пришелец.

"Адик", располагавшийся задом к двери, продолжал вещать густым миграняновским басом, но никто из семерых уже не слышал ни звука. Немая сцена длилась около минуты. Затем гость приблизился к Фаттаху, Первееву и Габоргам поочередно, словно вспоминая их, а потом обернулся к остальным и мгновенно расставил у них на комбинезонах розовые значки: Сежесту вертикальный штрих, Памве - что-то вроде знака бесконечности, Собольку - две точки.

"О-о-о... Да падет Арарат на мою голову..."

Гость проворно обернулся - гораздо живее, чем можно было ожидать от такой массивной туши, - и, не задумываясь, нарисовал на экране "адика" чрезвычайно затейливый иероглиф, напоминающий пляшущего человечка о девятнадцати конечностях.

Совершив такое дело, он скромно сдвинулся в сторону и, согнув ноги в полукружья, присел прямо на пол.

"Всем ясно?
– спросил с экрана Мигранян.
– Только абсолютный дебил не догадался бы, что нужно нажать на красную клавишу, которая торчит у створа..."

– А дебилов в космос не посылают, - глубокомысленно подытожил Первеев.

– Пальцем в небо!
– не удержался Ги и ткнул пальцем - не в небо, разумеется, а в панельку дисплея.

Компьютерная память, повинуясь приказу, выдала на экран картинку - вход в "Шапито". Гость "вытянул шею" - верхняя часть туловища стала уже и длиннее. У всех появилось такое ощущение... нет, определить его никто не смог бы, но зато любой подтвердил бы под присягой, что на гладкой поверхности "ведерка" появилось выражение крайней заинтересованности.

– Вход, - негромко сказал Фаттах.

Пальцы его забегали по клавишам, задавая нехитрую программу, и на экране поплыли, то удаляясь, то приближаясь, различные уголки "Шапито".

– Дверь. Тамбур. Скафандры. Панель управления. Дверь. Холл. Дисплей. Диван. Стол. Апельсин...

"Хватит!.." - осторожно подал голос Мигранян.

Наступила тишина. Все стояли и смотрели на неподвижно сидящего гостя. Он, казалось, тоже чего-то ждал.

– Ох...
– вырвалось вдруг у Первеева.

На плоском лице, там, где полагалось бы находиться губам, четко очерчивался темно-серый кружок. Казалось, крошечные ячейки, с трудом угадываемые в глубине загадочного вещества, не то уплотнились, не то вообще изменили свою структуру.

– Дверь.
– Прозвучало отчетливо и невыразительно. Голос был чистый, четкий и почему-то напоминал не Фаттаха, а Левушку Первеева.

– Почему он повторил именно это слово?
– негромко вопросил Сежест.

"Потому что Джанг произнес его дважды, - так же тихо подсказал Мигранян.
– Мальчики, я отключаюсь: спецрейс прибывает".

Экранчик на брюхе "адика" угас.

– Надо понимать, конец нашей самодеятельности, - печально проговорил Соболек, который, в сущности, проявлять самодеятельность еще только-только собрался.
– Ну, давай, бригадир, включай посадочную - пусть гость полюбуется!

Суперскоростная ракета уже вошла в гравитационный колодец и теперь мягкими толчками, словно пробуя под собой почву, присаживалась на причальное кольцо.

Гость заинтересовался пуще прежнего.

– Космодром. Ракета. Посадочная. Радар. Мигранян...
– Джанг то увеличивал изображение, то отдалял, чтобы показать общим планом, то выхватывал какую-то деталь...