Коротко обо всём. Сборник коротких рассказов

– А этот тоже кабель, бесстыжий, а туда же, ни стыда, ни совести. Ещё учитель.

Он приехал в село год назад. Учить местных ребятишек. Был он человек тихий и скромный. А с ней он познакомился в июне, когда она с женской бригадой маляров красила его класс.

Её звали Ксения. У неё были светлые волосы, веснушечное лицо и застывшие голубые глаза.

Они пробились сквозь столпившихся баб, и она побежала, не разбирая дороги, он за ней.

– Беги, беги. Там тебе Колька задаст.

С Колькой она три года, но до свадьбы дело так и не дошло. Он хотел, да она все оттягивала. Мужик он хороший, работящий, в меру пьющий. Все ладно, да только на сердце он у неё не лежал. Жалела она его, что ли.

Колька, в тот вечер взял литр самогона, выпил. Оставшийся самогон запер пробкой в бутылке и убрал в карман. Снял со стены ружье и пошёл к учителю.

Учитель сидел напротив окна в свете настольной лампы. Колька долго смотрел на блестящие круглые очки, поглаживая ружье. Потом толкнул дверь и вошёл в дом.

Учитель встал. Он отшатнулся к стене, не сводя глаз с чёрного, холодного дула ружья.

– Что жить хочется? – Спросил Колька.

– Хочется.

– Значит договоримся. – Он положил ружье на стол. Достал самогон. – Стаканы есть?

– Да сейчас. – Два стакана стали рядом с бутылкой. Белая, мутная жидкость с резким запахом заполнила стаканы до краёв.

– Пей.

– Я не…

– Я сказал, пей. – Он подвинул ружье. И опрокинув стакан выпил. – Учитель, пил медленно глотая мутную, пахнущую патокой жидкость. Допив до конца, он сел на стул. Пространство вокруг закачалось, ноги стали ватными, а ружье уже не казалось таким холодным как в начале.

– Ты сейчас собираешь вещи, и завтра первым же автобусом уезжаешь отсюда. И больше я о тебе не вспоминаю. Понял?

– А если я не уеду.

– Тогда тебя отсюда увезут. – Он подвинул ружье к себе.

– Вы не понимаете, так нельзя, она не любит вас.

– Вот эту вот чушь, что б я от тебя больше не слышал – Он налил ещё по стакану. – Пей. – Они выпили. – Любит, не любит, это пусть девки на ромашках гадают. А мне эту хрень гнать не надо. Она баба нормальная и эти твои выкрутасы ей как цирк шапито. Сегодня интересно, а завтра цирк уедет, и она вернётся к нормальной жизни. Без этих твоих высших материй. Пока ты тут не нарисовался, у нас все в порядке было. Поэтому давай без лишней демагогии собираешься и пока, мой мальчик, пока.

– Вы поймите. Если я уеду, это не решит вашей проблемы.

– Послушай, учитель здесь тебе не школа, а я не ученик. И десять раз повторять не буду.

– А если все-таки не уеду?

– Смерти не боишься?

– Боюсь.

– Тогда, что кобенишься?

– Знаете, она не подходит вам. Ей с вами будет плохо. И вам с ней будет нехорошо. Хотите, я скажу, что вас ждёт?

– Ну, валяй Нострадамус.

– Вы поженитесь, но очень скоро вы поймёте, что она не такая как вам бы хотелось. Вы начнёте злиться, пить, бить её. В конце концов, заведёте себе другую, а она будет страдать. Она будет все терпеть и вида не покажет. Она ведь все в себе держит. Слова лишнего не скажет. И все это время она была с вами потому, что боялась за вас. Боялась причинить вам боль.

– Вот, что Нострадамус, сказал ты больше чем положено. Значит, не уедешь?

– Нет.

– Ну, тогда молись.

Учитель снял очки и отошёл к двери. Чёрное, холодное око смотрело ему в сердце.

Сапоги вязли в грязи, становясь все тяжелее и тяжелее. Она скинула их и побежала босиком, погружая ноги в вязкую чёрную жижу. Дождь хлестал по лицу, стекая острыми каплями по щекам. Она бежала напрямую сквозь терновые кусты, сдирая в кровь кожу. Вот знакомый двор. Свет в окне, куст смородины у двери, обвешенный красными, спелыми гроздями. Она рванула дверь и влетела в комнату как влетает птица в тревоге за своих птенцов. Раздался выстрел, куст смородины вздрогнул и осыпался ярко красными каплями. Одинокая утка взлетела с реки, захлопав крыльями.

Её схоронили в день блаженной Ксении. Говорят тех, кого хоронят в святой день, ждёт божье прощение.

Выстрел.

Лодка, разрезав воду винтом, взволновала речную гладь. Камыш зашелестел в такт набегавшей волне. Утка захлопав крыльями, взлетела с гнезда. Раздался выстрел. Капли крови, кругами разошлись по воде.

– Точно в цель. Как вы догадались, что она там?

– Я когда то охотился в этих местах. Немного знаю их.

Белые нежные кувшинки покачивались на темной воде. В котле кипел бульон. Ветерок сдувал с берега, серые пёрышки. Река подхватывала, и уносила их в белую пелену тумана.

– Не догонишь.

– Догоню.

– А ну… Я на хуторе, лучше мальчишек плаваю.

– Ну, держись.

Руки захлопали по воде, разрезая её, и разбрызгивая в разные стороны. Она плыла, быстро. Приподнимаясь на вдохе, и отталкиваясь от воды так, будто хотела взлететь. Коротко стриженная с русыми волосами она была похожа на мальчишку. И если бы не ямочки на щеках, которые появлялись всякий раз, когда она улыбалась, то отличить её от купающихся в воде мальчишек было бы не возможно.

Он скользил за ней как большая рыба, сверкая телом на солнце. Вырываясь из глубины, разбрасывая брызгами радугу над головой и вновь погружаясь в пучину оставляя над собой всклоченную белую пену. Он нагнал её возле самого берега в тихой заводи покрытой белыми кувшинками.

– Ну?

– Не нукай. Не запряг.

– Догнал.

– И …

– Приз.

– Какой тебе приз?

Поцелуй. Он потянулся к ней – Какой быстрый.– Она оттолкнула его и скрылась в зарослях плавней. Потеряв равновесие, он упал, взволновав белые кувшинки на темной воде.

Лошади фыркали, втягивая большими ноздрями густой туман, наполненный запахами степных трав. Угли трещали, лопаясь в пламени костра, разбрызгивая искры. Мальчишки сидели вокруг костра, когда он вышел из темноты.

– Вечер добрый.

– И вам не хворать.

– Можно присесть к костру?

– Присаживайтесь. Как охота?

– С переменным успехом.

– А вы на дальней рогатке попробуйте. Там уток много.– Рогаткой называлось место, где река окружённая плавнями расходилась на два русла.

– А он там уже попробовал. Всю тину со дна поднял.– Она рассмеялась, и он узнал её по ямочкам на щеках.

– А я смотрю, вы не только плаваете лучше всех, но и ещё и в ночную ходите?

– А Надька у нас на все мастер. Может и наподдать рука у неё крепкая.

– То, то, Колян, я смотрю у тебя фингал под глазом.– Они заржали.

– Ладно, хватит вам – Сказала она. – Вы не слушайте их. Их хлебом не корми, дай поржать. А фингал Кольке Роза поставила. Он к ней сзаду подошёл, а она этого не любит. Вот и лягнула слегка. Она у нас с норовом.