Корпорация «Попс»

Есть несколько способов стать хорошим идеатором. Первый способ — родиться с даром свыше. Если вы родились с таким даром, именно вы всегда, в любой ситуации, будете говорить «а что, если?..». Вы предложите самую шокирующую идею для решения проблемы и обнаружите, что, как ни странно, подобные идеи очень часто срабатывают. Вы можете верить, что вам сильно везет или даже что вы наделены магическими способностями, тогда как на самом деле вы просто прирожденный идеатор. Второй способ — не пожалеть времени и прочесть кучу книжек, написанных креативными или деловыми гуру, или ходить на семинары и мастерские, посвященные либо просто идеации, либо, что типичнее, идеации и методам формирования команды. По домам и офисам служащих «Попс» валяется множество подобных изданий — например, такие недавние хиты, как «Идея-вирус? Эпидемия!», «„Киндерсюрприз“ для маркетологов. Как создать „долгоиграющий“ бренд для детей» и «Бизнес в стиле фанк». [19] В наши дни многие отрасли используют приемы идеации; корпорации часто приглашают специалиста, чтобы он помог коллективу сплотиться, решить деловые проблемы или придумать дизайн для нового товара. Это царство лекционных плакатов, маркеров, головоломок, развивающих нестандартное мышление, и, конечно же, игры «Воздушный шар».

19

«Идея-вирус? Эпидемия! Заставьте клиентов работать на ваш сбыт» («Unleashing the Ideavirus», 2000) — книга американского маркетолога и специалиста по онлайновому продвижению Сета Година: в этой работе он уподобляет идею компьютерному вирусу и рассматривает ее зарождение и распространение соответственно. «„Киндерсюрприз“ для маркетологов. Как создать „долгоиграющий“ бренд для детей» («Creating Ever-Cool: A Marketer's Guide to a Kid's Heart», 1997) — книга американского писателя и маркетолога Жене дель Веккьо о маркетинге на рынке детских товаров. «Бизнес в стиле фанк. Капитализм пляшет под дудку таланта» («Funky Business: Talent Makes Capital Dance», 2000) — классический труд шведских теоретиков маркетинга Кьелла А. Нордстрема и Йонаса Риддерстрале.

Если вы ни разу не играли в «Воздушный шар», значит, вы играли в чту игру на двенадцать раз меньше, чем я. Основная идея: группа людей — ваша команда — летит на воздушном шаре, который начал сдуваться и непременно рухнет, если из корзины не выкинуть несколько человек. Так что игра подразумевает споры о том, кто должен остаться, а кто — уйти. Предполагается, что этот ритуал вынужденного убийства/самоубийства должен помочь вашей команде «сплотиться». Игра меньше настораживает, если все участники изображают каких-нибудь знаменитостей или политиков, что позволяет более отстраненно торговаться насчет цены своей жизни, но все равно в целом опыт довольно угнетающий. Очень странно, что эту игру применяют для формирования команды, поскольку нескольким ее членам неизбежно придется погибнуть (в метафорическом смысле), чтобы команда добилась успеха. Я слышала, некоторые компании устраивают «Воздушный шар», когда собираются увольнять сотрудников. Очевидно, порой они делают это намеренно — чтобы убедить людей в том, что увольнения оправданы. А еще — хотя вполне может статься, что это городская легенда, — у менеджеров отделов кадров в Сити [20] недавно появилась мода: наблюдать сквозь прозрачные зеркала и решать, кого уволить, на основании результатов «Воздушного шара».

20

Сити — район в центре Лондона, на северном берегу Темзы, где проводятся основные финансовые операции Соединенного Королевства. Исторически — территория лондонских первопоселенцев.

Впрочем, я слыхала и о более огорчительных применениях таких зеркал. Это — на совести «Попс». Фокус-группа, состоявшая из шестилетних девочек, опробовала новую линию детской косметики. Насколько я знаю, никого, кроме меня, не покоробило зрелище толпы администраторов и маркетологов, наблюдающих крупным планом, как эти маленькие девочки сидят перед зеркалом и мажутся помадой и тенями для век, которые, кстати, на рынок в этой стране так и не попали, зато вполне успешно продаются в США. Возможно, других людей зрелище тоже покоробило, но они промолчали. Посмотрим правде в глаза: я, собственно, тоже ничего не сказала. Я не знала, что сказать.

Известно, что компании, работающие в индустрии игрушек, одежды, быстрого питания и музыки, прибегают к самым передовым методикам генерации новых идей. У многих корпораций есть так называемые «лаборатории мысли», или «мозговые центры». У «Макдоналдса» есть «Главный новаторский центр» недалеко от Чикаго, где они экспериментируют с различными способами выстраивания очередей, обслуживания клиентов, приготовления пищи и так далее. Ребята из «Ливайса» привлекают к работе множество «трендспоттеров» и кучу времени проводят на «свалках данных» (этот термин они сами придумали), особых заседаниях, похожих на мозговые штурмы. В этих отраслях промышленности новая действенная идея вполне может обеспечить миллиардные прибыли, осчастливить акционеров, принести бренду всемирное признание и успех. Поэтому многие компании заняты исключительно продажей идей.

Мы в «Попс», однако, их не покупаем. Недавно у нас появилась установка на то, чтобы идеация происходила «дома» и оставалась до известной степени интуитивной. Предполагается, что мы будем и дальше находить передовые решения, не обращаясь к помощи извне. Все это часть запутанной креативной философии, которую долго разрабатывал Жорж. Из-за этого меня и отправили на две недели в оплаченный отпуск. Я занималась исследованиями в полном одиночестве, и теперь обыденная рабочая суета меня просто убивает. Я забыла, как сильно приходится сконцентрироваться хотя бы для того, чтобы просто ходить на работу и общаться с людьми. К тому же я не захватила спортивный костюм. Должно быть, письмо, разосланное «всем отделам», до меня не добралось.

Глава пятая

Оказывается, почти никто не привез с собой спортивной одежды — в данный момент она решительно не в моде, а организаторы акции, очевидно, дружно забыли разослать нам письмо, предупреждающее, что такая экипировка понадобится. Одна из исландских девушек объявила, что у нее два спортивных костюма, и предложила один кому-нибудь одолжить, но нас, бескостюмных, все равно остается примерно сто девяносто восемь. Не знаю, как такие проблемы решают в других отраслях, но когда мы всей толпой направляемся к Большому залу, чтобы выслушать речь Мака, в пространстве распространяется слух, что «они» (директора «Попс»? их прихлебалы?) заказывают двести спортивных костюмов — их должны доставить сюда к четырем дня.

Большой зал находится на задворках Главного Здания — просторное помещение с высоким потолком; его оригинальная планировка моему неподготовленному глазу кажется слегка средневековой. Когда мы входим, я бросаю на Дэна взгляд, сперва говорящий что-то вроде ух, потрясающе,а потом мутирующий во что-то более похожее на не пытайся «установить контакт» со стенами, не то сделаю вид, что мы незнакомы.Не уверена, что смогла передать глазами столь специфическую информацию; Дэн просто улыбается в ответ. Однако к стенам не прикасается.

В центре зала стоят несколько рядов деревянных стульев; на галерее под потолком — еще посадочные места (как только Дэн замечает их, он шипит «Небожители!» и тащит меня наверх), плюс имеются две зоны по бокам, ступеньками поднимающиеся к большим витражным окнам. В передней части зала — маленькая сцена из светлого дерева. Она слегка похожа на то, что вечно запаренные семейные пары профессионалов порой мастерят у себя в саду сухим субботним полднем, мастерят, вдохновившись промо-акциями в магазинах типа «сделай сам» и телешоу о ремонте дома. Почему-то я способна провести такую параллель, хотя ни разу в жизни не смотрела телешоу о ремонте. Забавно: Дэн пытается установить контакт с неодушевленными предметами (пусть и в шутку — ну, по крайней мере я думаю, что в шутку, эта манера у него появилась относительно недавно); сходным образом, у меня, похоже, есть подлинный дар извлекать из воздуха детали поп-культурного мейнстрима. В буквальном смысле из воздуха. В конце концов, дурацкие телешоу постоянно сквозь него путешествуют; частицы летят, оседлав волны света. На самом деле эта мысль отрезвляет: куда бы я ни пошла: в магазин за покупками или в парк покормить диких уток, невидимая материя вихрями носится вокруг меня в воздухе. Телепередачи, радиоволны, сигналы мобильников, системы глобального позиционирования, осколки рекламных роликов. Фактически эти осколки наверняка обитают у вас в пупке вместе с розовым пухом — а может, там гнездится и радиопьеса, которую вы никогда не услышите. Возможно, это объясняет, откуда я знаю многих персонажей из двух популярнейших в Соединенном Королевстве мыльных опер и прочую галиматью. От нее не сбежишь — у меня лично не получается — как ни старайся.

В «Попс» я работаю не поэтому. До того, как получить эту работу, я не очень-то много внимания уделяла СМИ, брендам или игрушкам. Примерно три года назад кто-то из компании (Мак? Жорж?) решил, что «Попс» нужно устроить охоту за талантами, дабы найти «новый тип креативщика». В то время я составляла кроссворды для скромной, в один разворот, воскресной газеты. Я много лет пробивалась наверх в мире кроссвордов, и у меня появилось собственное кодовое имя и выработался особый стиль, который постоянные читатели могли идентифицировать. Время от времени я получала письма от какого-нибудь случайного «фана», хотя работа моя была отнюдь не престижной. Я никогда не ходила в редакции газет, разговаривала с редакторами только по телефону и получала жалкие гроши. Почти всю жизнь я проводила в пижаме или, если мне нужно было выйти, в старых джинсах. Если я и бывала на улице, то обычно тусовалась со своей подругой Рэйчел в Лондонском зоопарке, где та работает. Порой, если с деньгами становилось совсем туго или если одиночество вконец задалбывало, я подумывала реально устроиться на работу в зоопарк. Порой я подумывала написать книгу. Однако в основном моя жизнь состояла из кроссвордов и дедушкиного Большого Проекта. Эти вещи занимали все мое внимание.

Большинство составителей кроссвордов — ушедшие на покой приходские священники из Суррея или пожилые военные. Для своего возраста и пола я была уникум, и потому однажды стала героиней маленькой рубрики «Моя работа» в одном из воскресных бизнес-приложений. Рэйчел уже успела в ней засветиться и порекомендовала меня журналисту. Вскорости после выхода статейки мне пришло письмо из «Попс». Нам нужны люди с идеями, сказали они; люди, генерирующие свои идеи «нешаблонными» способами. Не приду ли я к ним для неформальной беседы? Тогда я не знала, какое место в компании они для меня приуготовили. Изобретателя головоломок для их видеоигр? Помнится, я робко мечтала о том, чтобы придумывать настольные игры или головоломки. Возможно, именно этогоони от меня и хотели. Они не очень-то вдавались в подробности. Во время двух неформальных бесед, которые мы провели, разговор шел больше о способах генерации идей, и это изрядно сбило меня с толку. Тем летом, помнится, часто шли дожди. Дедушка лежал в больнице, а моя машина окончательно развалилась. Я повсюду колесила на автобусах, читая книжки про войну. Оба раза, что я ездила в Баттерси, я пропускала нужную остановку.

В конце концов корпорация «Попс» предложила мне место с по-настоящему высокой зарплатой и шансом реально ходить в офис и работать в команде. И того и другого мне как раз не хватало. Предстартовая инструкция была вполне обтекаемой. «Разработайте дизайн какого-нибудь товара, — сказали мне. — Внесите какие-нибудь предложения. Никто на вас не давит». Разумеется, мои первые идеи были совершенно убогими (уморительно смешными, как я сейчас понимаю), но давления действительно не было. Меня поощряли «влиться» в команду, наблюдать за тем, что и как делается, и учиться на собственных ошибках. Наконец я пришла к выводу, что мне стоит работать с тем, что я уже знаю; именно этот совет всегда получают писатели. Я давно дружила с секретными шифрами и потому внесла предложение разработать набор «КидКрэкер». Конечно же, я не просто «внесла предложение». Ребята в Баттерси постоянно придумывают, как оригинально, по-новому преподнести свои идеи остальным членам команды. Я сочинила маленькие рекламные объявления; они были зашифрованы. Идея мгновенно произвела фурор.