Корпорация Томб райдерс

Время от времени Прохор прикладывал ладонь к уху - оказалось, что худосочный уголовник крепко дёрнул за мочку, когда схватил мальчонку на дорожке. Впрочем, довольно скоро Проша об ухе позабыл, увлёкшись едой и беседой.

Из разговора с мальчиком я выяснил, что Прохору восемь лет ; все эти годы его воспитывала мать-одиночка, с периодичностью раз в полгода приводившая в дом нового "папу". Не знаю, правда, можно ли было такую педагогику считать воспитанием. Всё своё свободное время мальчик проводил в интернет-клубе "Парадигма", расположенном где-то неподалёку ; там он бился по локальной сети в "Counter strike" и "Commandos" с такими же полубеспризорными мальцами. В рассказах Прохора о его жизни и друзьях, наполненных сочными и неожиданными характеристиками, угадывались живость ума и здравый смысл. Общение с ним меня неожиданно позабавило, даром, что обоюдная разница в возрасте превышала тридцать лет.

– Мы - "отщепенцы"- собираемся в "Парадигме", там у нас штаб-квартира. Мальчишки все у нас такие креативные, умом горбатые, в общем, весело живём...

– А почему "отщепенцы" ?

– Мамка моя так нас называет. "Отщепенец" - это отколотая щепа.

– Экий ты филолог, Проша.

– Я словарь Ожегова в туалете читаю.

Вот так посмеиваясь, мы и болтали. Затем мальчишка неожиданно вернулся к недавним событиям :

– А вы, дядя Глеб, не убили этого дядьку с ножиком ?

– Думаю, нет. Убиваю я обычно иначе.

– Да ?- глаза Прохора округлились, он явно не знал как воспринимать мои слова.- А что надо делать, чтобы вырасти таким, как вы ?

– Хорошо учиться в школе, Проша, затем получить высшее образование и кушать больше манной каши.

Расстались мы почти друзьями, пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Прохор долго смотрел мне вслед, я же делал вид, будто не заметил этого. Мальчишка, конечно, остался под сильным впечатлением всего случившегося, хотя я, понятное дело, отнёсся к инциденту совсем не так, как он.

Возле дома я купил пару бутылок пива и поднявшись на свой семнадцатый этаж, выпил одну из них, усевшись на лоджии. Город затихал, уходил в ясную белую ночь, в которой громадными светящимися кораблями плыли высотные дома на Поклонной горе и в Коломягах. Со своего места я мог отлично видеть далёкий купол Исаакия, шпиль Адмиралтейства и изукрашенную разноцветными гирляндами вышку телебашни. Думал я о Надежде и её сыне, о том странном жизненном жребии, что предопределил мою неудачную семейную жизнь и последующее одиночество. Думал, разумеется, и о другом мальчишке, с которым столь неожиданно довелось познакомиться сегодня. Таким же живым и непосредственным мог бы быть мой собственный сын, если бы распорядилась жизнь немного по-другому и не встретил бы я на своём пути роковую женщину, пустившую меня под откос, точно вражеский бронепоезд.

Впрочем, жалеть самого себя - дело непродуктивное и совершенно бессмысленное. Отправился я спать с твёрдой уверенностью, что никогда более не придётся мне повстречаться с восьмилетним Прошей.

Однако, не зря в умных книжках написано, что человек всего лишь предполагает...

5.

Павел Михайлович Калитин сдержал обещание и позвонил мне четырнадцатого мая ровно в полдень.

– Как настроение, тонус, потенция ?- весело пророкотал в трубке его голос и по интонации, с какой оказался задан этот вопрос я понял, что меня ждут хорошие новости.

– Океюшки, Павел Михайлович,- ответил я.- Готов к подвигам и безумствам.

– Вот и хорошо. Завтра ровно в полдень будьте на станции метро "Московская", идите через выход, ближайший к аэропорту "Пулково". На Московском проспекте, в направлении выезда из города вас будет ждать Серёжа на своём "форде". Номер автомашины помните ?

– Помню. И самого Серёжу тоже помню.

– Очень хорошо. Садитесь к нему, он вас доставит по адресу.

– Понял. Пятнадцатого, в двенадцать часов дня, на метро "Московская", выход в направлении аэропорта, отыскать Серёжу,- повторил я существенную часть задания.- С собой что-то иметь ?

– Оптимизм, бодрость, пустой желудок.

– Понял.

– Тогда до встречи...

На следующий день я отыскал белый "ford" Сергея метрах в пятидесяти от выхода из метро - ближе он просто никак не мог припарковаться. Как я и предполагал путь наш лежал на юг. Через пятьдесят минут путешествия мы въехали в уже знакомые мне ворота Института Физической Химии ( или всё же Химической Физики ?). Серёжа, заложив крутой вираж на асфальтовом пятачке между двумя корпусами, остановился на том же самом месте, где и в прошлый раз.

– Возвращайся, Глеб, с победой,- напутствовал он меня. Почему-то мне эти слова не понравились и я огрызнулся :

– Ты тоже не хромай...

Едва я вошёл в здание, в точности повторяя свой прежний маршрут, как зазвенел мой сотовый телефон и я услышал голос Калитина : "Глеб Евгеньевич, проходите в раздевалку и далее в комнату инструктажа. Дорогу вы знаете, так что действуйте без меня..."

Действительно, Павел Михайлович меня возле будки охранника не встретил, но я спокойно прошёл через ворота металлоискателя и никто не потребовал от меня пропуска. Сквозь остекление будки я увидел лицо охранника - и это был не Алтухов, а совершенно незнакомый мне молодой человек. Мы обменялись короткими формальными кивками и я направился вглубь здания.

В раздевалке я увидел Аз и незнакомого мне бородатого мужчину довольно необычной наружности. Торс его поражал странной диспропорцией - одно плечо было явно выше другого и торчавшая лопатка придавал ему вид горбуна, хотя как такового позвоночного горба он не имел. Руки незнакомца выглядели натруженными и мускулистыми - похоже, на определённом этапе своего жизненного пути он имел близкое знакомство с лопатой и гаечным ключом - а вот тело оказалось лишено крепкой рельефной мускулатуры. На самом деле это вовсе не означало, что незнакомец слаб физически, скорее, он просто никогда не развивал свою мускулатуру в спортзале, а наработал крепость мышц трудом и напругой. Походил этот мужчина на монаха - как длинной густой бородой, так и странно сосредоточенным взглядом. Казалось, его жгла какая-то мысль, всецело поглощавшая разум.

– Меня зовут Ять,- представился я, протянув незнакомцу руку.

Тот прямо-таки отшатнулся, уж и не знаю, что его так напугало.

– Меня... я - Рцы,- промямлил он после секундного замешательства.

– Рцы обычно действует отдельно,- пояснил Аз,- но сегодня его, видимо, решили включить в нашу бригаду.

Закончив с переодеванием, мы прошли в комнату для инструктажа. Там находились уже Первый, Второй, Буки и Веди, после нас появился Павел Михайлович, но инструктаж всё не начинался. Ждали кого-то ещё. Разговор вёлся на нейтральные темы - цены на недвижимость, уплотнительная застройка. Второй рассказал анекдот в тему, про бетон и сало, все вежливо посмеялись. Наконец, появился ещё один мужчина, незнакомый мне. Одет он оказался точно также, как и все мы, из чего я заключил, что ему предстоит отправиться вместе с нами. Калитин, увидав незнакомца, сразу поднялся со своего места и заговорил :

– Что ж, господа, поскольку все в сборе, предлагаю сразу перейти к делу...

– Да, скорее сядем, скорее выйдем,- кивнул Второй.

– Сегодня бригада ваша будет действовать в расширенном составе. Это обусловлено характером задачи, которую предстоит вам решить. Для усиления вам приданы Рцы,- последовал жест, указующий на мужчину с перекошенными плечами,- и Фита. Таким образом, бригада будет действовать в составе двух стрелков-охранников - Веди и Ять, и трёх рабочих пар.- подвёл итог Павел Михайлович.- Сейчас Первый даст вам детальную диспозицию.