Корпорация «USSR». Часть 3: Революция

«Интенсивно» опрошенные немецкие офицеры, выдали сигнал — которым «матросики» должны были дать знать своим, что Турецкий Вал захвачен… Смело подошедшую колонну австро-немцев попустили поближе и расстреляли в упор.

Последовавшие за этим настойчивые немецкие атаки были отбиты с большими для них потерями.

Примерно тоже самое, происходило и, на Чонгаре: только без колонны «ряженных» — зато, с бронепоездами серийного австрийского и немецкого производства… Но, там легче: бронепоезда пропустили, мосты через Сиваш после них взорвали и, всё — конец вторжению!

Тогда, по уцелевшей железной дороге, к Перешейку стала подтягиваться тяжёлая — в основном австрийская артиллерия. Артиллерия у австрияков была многочисленная и разнообразная — производства чешкой «Шкоды». И, довольно-таки убойная! Например: «М-11» — триста пяти- миллиметровая австрийская мортира, это мне рассказывали — штука очень серьёзная! После разрыва её снаряда, в воронку можно было смело засунуть двухэтажный дом.

Такому крупному калибру, мы в Крыму могли противопоставить только авиацию и… И, главный корабельный калибр! К нашей авиации, противник уже давно привык и хорошо научился ей противодействовать своей зенитной артиллерией…

Базировавшийся в Севастополе Черноморский Флот России — уже летом семнадцатого года, представлял собой печальное зрелище! Часть кораблей стояла под красными флагами или чёрными анархистскими, часть под ещё Андреевскими — а, кое-какие и, под жовто-блакыдными… После Октября, разложение Черноморского Флота, только усилилось!

Приказы офицеров не выполнялись и, даже не слушались: сам командующий флотом адмирал Щастный не решался появляться на борту какого-нибудь корабля, боясь стихийной расправы. Хотя, благодаря «Славянскому Корпусу», расправы на берегу были сведены до минимума.

На предложение командования «Славянского Корпуса» о поддержке огнём обороняющихся на Перешейке, Черноморский Флот ответил сплошным митингом. Простые матросы просто категорически отказывались воевать — а, главным аргументом офицерского состава, было наличие у немцев в Чёрном море линейного крейсера «Геббен» — против которого, полностью утратившие боеспособность корабли бывшего Российского Черноморского Флота, были абсолютно беспомощны.

Даже, сам Щастный был против перехода двух новейших линкоров к перешейку:

— Даже, на пике могущества весь Черноморский Флот не был способен противостоять «Геббену», а сейчас…

Адмирал, с безнадёгой махнул рукой.

— А, если предположим, я утоплю «Геббен», Алексей Михайлович? — спросил бывший уже там наш Нельсон, — Вы сможете уговорить команды — хотя бы устаревших броненосцев, поддержать огнём «славян»?

— Смеяться изволите, Валентин Андреевич?!

— А, всё же?

— Команды, попросту разбегаются… Угля — кот наплакал… Новейшие линкоры, пожалуй, с места не сдвинуть…,- задумался тот, — разве что, старые броненосцы на гражданском буксире в Перекопский Залив вывести и, там — на мель посадить напротив Вала.

— Так, что? Я пришлю Вам хороших «агитаторов».

— Ох, уж эти ваши агитаторы…, - покрутил головой адмирал, еле сдерживая солёные морские ругательства.

— Со мной батальон балтийской «морской пехоты»…,- Нельсон многозначительно посмотрел на Щастного.

Тот, был весьма наслышан!

— Ах, вот Вы про кого… Хорошо! Утопите мне «Геббен» — с доказательствами, а я со своей стороны сделаю всё что могу. Но, ничего обещать не буду — сами видите, что творится…

Позже, Валентин Андреевич Щастный скажет:

«Это была единственная возможность закрыть книгу Черноморского Флота, не запачкав её…».

Ещё задолго до этого разговора, в Крым прибыла большая группа моряков и лётчиков «Вспомогательной Эскадры» с Балтики… Азовская «Вспомогательная Флотилия» Черноморского Флота, формировалась подальше от чужих глаз — в одной из небольших бухточек крымского побережья Азовского моря. К описываемым событиям, она насчитывала с пяток «Касаток», с полтора десятка «Касатиков», два вспомогательных «крейсера» — переоборудованных из судов класса «река-море» Хера Питера, да два с половиной десятка торпедных катеров типа «Хищник»…

Бригада лёгкой морской авиации, разумеется. К тому времени, мы уже и забыли — как можно воевать без поддержки с воздуха!

Вообще-то, «Флотилию» готовили для недопущения десанта немцев на северном побережье Крыма: благодаря небольшой осадке, корабли Азовской Флотилии могли даже успешно действовать в Сиваше, если немцам вдумается его форсировать вброд — на манер красных в двадцатом году «реальной» истории.

Для усиления возможностей, было решено обзавестись на Чёрном море авианосцами… Сразу же закипела работа: из «судов универсального плавания» — которых кругом было полно, на Севастопольском Морском Заводе, на скорую руку сооружали два «плавучих аэродрома». Рабочим-судостроителям, среди которых была большая группа доставленных транспортными самолётами (вместе с оборудованием) сварщиков из Нижнего Новгорода, платили золотом царской чеканки, поэтому никаких забастовок — работа шла-кипела круглосуточно! Только, самое необходимое для боя — никаких удобств или вспомогательных устройств и, через две недели импровизированные авианосцы были на ходу.

В тоже время, два «Больших Брата» с утра до вечера бороздили черноморское небо близ полуострова в поисках германских крейсеров.

В самом конце мая, перед началом штурма Перекопа, командующий объединённым турецко-германским флотом вице-адмирал Робер-Пашвиц получил приказ идти к Берегам Крыма и, блокировать возможный выход русских кораблей из Севастопольской бухты. А, если такой попытки не будет, поддержат огнём свои сухопутные войска — штурмующие оборону красных на Турецком Валу.

Вечером двадцать девятого мая, четырёхмоторный стратегический разведчик «Илья Муромец» типа «Большой Брат», засёк линейный крейсер «Геббен» и лёгкий «Бреслау». В набег на Севастополь, в этот раз их сопровождал устаревший турецкий броненосец "Тургут Рейс" с кораблями помельче…

Предполагалась лёгкая прогулочка со стрельбою по «уточкам»!

С нашей стороны тоже — бой получился не такой, как планировалось…

К утру тридцатого мая, контакт был утрачен — немцев всё же, приучили бояться нашей авиации и, адмирал Робер-Пашвиц ночью совершил маневр — чтоб запутать следы. Это ему, почти в полной мере удалось: когда в небе над германо-турецким флотом, вновь на недосягаемой высоте появился русский самолёт-разведчик, «Геббен» с сопровождающими его кораблями, уже подошёл к Севастополю на дистанцию в сто миль.

Можно было бы подождать ещё часов двенадцать и, начать топить немцев с турками в ночном бою — пользуясь преимуществом обладания радиолокацией… Но, тогда наверняка был бы обстрелян Севастополь.

А там и, так — обстановка была весьма нервная.

И, Нельсон отдал приказ всем своим силам атаковать немедленно!

…Эскадрилья — «девятка» тяжёлых бомбардировщиков «Илья Муромец — Пак-Фа», с высоты три километра нанесла удар по «Геббену» бомбами весом от двухсот пятидесяти килограмм до тонны, не добившись ни одного попадания — зато, потеряв две машины от огня многочисленных восьмидесяти восьми-миллиметровых зенитных пушек.