Корпоратка. Искушения Мередит Стаут

— Кто твой модельер, дорогая? Глядя на тебя, мечтаю заказать у него кое-какие вещицы.

Дашонна не улыбнулась. И вообще никак не прокомментировала. Черножопая пытается играть злую суку. Мередит на это только про себя усмехнулась.

В этой игре меня никто не переиграет.

Мередит пожала плечами и направилась наверх, в спальню. Принялась совершенно бесстыже раздеваться, зная, что Дашонна стоит за ее спиной в двух шагах. Скинула арамидовый корсаж, форменный китель, черную блузку, которая все это время была едва застегнутой. Стянула юбку из полимерного волокна, у нее, между прочим, третий класс защиты. Юбка, которая остановит пистолетную девятимиллиметровую пулю! Трусики. Мередит большую часть моделей женских трусиков считала уродством. Лишь раритет из прошлого века, те самые, у которых лямки до ушей, считала она достойными своего тела. Их делала для нее на заказ знакомая модельерша. Дорого, красиво, качественно.

Однажды модельерша попросила Мередит рассказать, почему именно такие модели ей по душе.

— Ну как тебе сказать. Когда ты отдаешься мужчине, в трусах, он обязательно схватит тебя за них. Некоторые чтобы стащить и больше не видеть. А с другими он захочет поиграться. Натянуть их так, чтобы тебе резало пизду, понимаешь? Как проверить, что телка живая, а не бревно? Правильно! Сделать ей больно!

— Но Мередит, это ведь не правильно… И вообще, сексуальная объективация…

Эти слова почему-то взбесили Мередит.

— Ты что, подруга, политик что-ли? Вот из-за таких мыслей нас и перестают трахать как следует. Не надо запрещать мужикам быть мужиками! Ты, вообще-то модельерша, твое дело — делать нас такими, чтобы нас хотели трахнуть, а не наоборот. Какая еще боль от трусов, шутишь? Вся наша жизнь — боль, а ебля в ней — единственные приятные моменты. Мы, блядь, течем каждый месяц, мы, блядь, рожаем. Ты рожала? Вот и не болтай больше о боли. Я тебе скажу, ты нихуя не знаешь о боли, подруга. Больно это когда тебе в броник прилетает пуля, прямо в брюхо. Ах, ты о другой боли, о ментальной, ага. Ментальная боль это когда мужик кончил в тебя через минуту и ушел смотреть футбол. А не когда он дернул тебя за трусы и выебал как самую дешевую шлюху, как будто это его последний секс в жизни. В этом, ебта, и состоит наша финальная цель — быть хорошо отъебанными. Жирная Стейси из Нортсайда хочет, чтобы ее хорошо отъебали. Бимбо Дженни из Хейвуда тоже хочет, чтобы ее хорошенько отъебали. И мексиканка Симона с гигантской жопой из пригорода тоже хочет, чтобы ее отъебали, неужели это так сложно понять? А чего им для этого нужно? Белья, конечно, которое возбудит мужиков! Заканчивай с этим куколдизмом и начинай делать сексуальные трусы!

Многие женщины в наше время пребывают в страшных заблуждениях. И я ничем не могу помочь.

Но, в конце концов задача трусов в том, чтобы они были сняты.

Мередит стояла голой, в одних туфлях и чулках. Чувствовала на себе взгляд Дашонны. Извращенный ум Мередит придумал игру. Почему бы не поиграть с этой деревянной по пояс корпораткой в глупую бимбо-шлюху?

— О, Дашонна, ты все еще тут! Прости, мне нужно в туалет.

Туалет располагался в личной ванной Мередит, прямо в спальне. Мередит села голышом на крышку унитаза. Дашонна подошла и встала перед ней. У нее был приказ не выпускать Мередит из виду, ни при каких условиях. Мередит была и не против. Желание уже охватило ее.

Скрипты ничего не нарыли об этой дамочке, в сети просто не было ничего интересного о ней, так что полагаться придется на собственную интуицию.

— Скажи мне, чего ты хочешь, красавица, и я с огромной вероятностью дам тебе это.

Дашонна не реагировала. Она опытная сучка, умеет не поддаваться на провокации. Но это она только так думает. Мередит уже почти раскусила ее.

— Брось ты ломаться, все нормально. Я же вижу, ты у нас по девочкам.

Дашонна на это только хмыкнула, но все так же смотрела на Мередит равнодушно.

— Ты ведь умная черножопая дамочка. Не как те тупые куры с района, которые раздвигают ноги и дают первому попавшемуся по причине… Да хуй знает! — Мередит спародировала тупой негритянский акцент, — Все телки так делают пацанам, а я чо?

Дашонна хмыкнула снова. Но в этот раз Мередит уловила на ее губах тень улыбки.

Да, шлюшка, я тебя раскручу.

— Ты не такая, — продолжала Мередит. — И никогда не была из их племени. Твое лицо слишком обезображено интеллектом. А интеллект всегда тащит за собой воображение. Я вижу гору фантазий в твоей милой черной тыковке. Нужно лишь быть смелее, чтобы открыться им. Потому что эти фантазии настолько черные, что уже могли бы продавать кокаин на углу.

Дашонна сложила руки на груди. В ее взгляде Мередит теперь видела интерес, и успех возбуждал ее. Она знала, как обходиться с ниггерами. Бомбардировка убойной дозой расизма всегда вскрывает их броню.

— Ну же, леди…

Мередит подбирала слова для финального удара.

— …Нассы мне на лицо!

В точку. Взгляд Дашонны дрогнул, оживился. Изменилось выражение лица, на нем появились эмоции. Если бы негры могли краснеть, она бы покраснела. Она уже не могла сдержаться.

— Как вам удается быть такой шлюхой, мисс Стаут?

— Да! — гаркнула Мередит, ощущая триумф. — Обоссы меня! Давай, не тяни! Я же вижу, как возбуждает тебя мое лицо. Пойдем в душ!

Мередит схватила ее за руку. Не сильно, скорее ласково. Дашонна запросто могла бы вырвать руку. Но не сделала этого. Мередит, гадко ухмыляясь про себя, повела ее в душевую. Там встала на колени, выгнула спину, подставляя лицо.

— Давай, тигрица. Меньше софистики больше практики. Снимай штаны.

Дашонна, глядя на нее сверху вниз, прикусила губу. Мередит всегда чувствовала возбуждение окружающих. Не благодаря имплантам или софту, нет. Этот софт был зашит в ее ДНК, в ее генетический код. Этому не имелось научного объяснения, а Мередит объяснений и не искала. Она лишь наслаждалась собой.

Как же я хороша…

Как же уникальна…

Я вижу людей насквозь…

Дашонна была возбуждена так сильно, будто ее уже раза три отымели. Она уже не способна была бороться с желанием. Но ей требовалась помощь.

Мередит рывком стянула с нее брюки в полоску, обнажая гладкие, подкачанные ноги и крохотные трусики прозрачного белого кружева, которые даже не покрывали пухлые, черные губы вагины, а проваливались в них.

— Интересный выбор белья, — процедила Мередит. — Вы никак на свидание собирались, черная госпожа?

— Это… Это для патологоанатома, — выдохнула Дашонна. — Если меня убьют на задании, хочу быть уверена, что…

— Что выглядеть будешь на столе великолепно. Похвальный альтруизм.

Мередит дернула трусики Дашонны и они легко разорвались, обнажая ее мокрую вагину.

— К делу!

— Как ты догадалась?

— Я знаю все о фантазиях. Ты собираешься ссать на меня, или нет?!

— Да! Да!

Дашонна двумя пальцами натянула губы вагины, открывая мочеиспускательный канал. В лицо Мередит ударила розовая струя. Любопытно. Мередит открыла рот, давая жидкости литься внутрь. И ее поразил вкус. Мередит раньше никогда не пила мочу, но она была уверена, что вкус у нее не должен быть похож на коктейль из мартини и водки, с содержанием алкоголя около 12 %, как сообщали ей импланты во рту (установленные туда с целью поиска, в основном, ядов, одним из которых с точки зрения практической химии являлся спирт).