Корпоратка. Искушения Мередит Стаут
Шрифт:
Следом вертолеты дали стройный залп неуправляемыми, и табун кочевников густо затянуло пылью и дымом. Пораженные машины разваливались, врезались в соседей — все это происходило на большой скорости, не меньше восьмидесяти миль в час. Не Талладега, но и ситуация тут не спортивная. На такой скорости, да в пустыне, на пересеченной местности, столкновение — это гарантированная авария. Началась куча-мала. «Большой» — как говорят в гонках. Это когда выкидывают желтый флаг из-за того, что авария напрямую затронула солидную часть гонщиков.
Кочевники в пыли натыкались друг на друга, на горящие остовы, пытались уклониться
Запоздали прочертили небо следы от зенитных ракет, и тут же все вертолеты Чистильщиков принялись отстреливать тепловые ловушки — все поле боя затянуло их густыми белыми следами. Ориентироваться визуально было уже невозможно. Мередит переключалась между радарным и тепловым режимами. Вертолетная группа пронеслась над горящим адом разбитой группировки кочевников.
Аманда тем временем вышла на связь:
— Мередит, артиллерия на позициях.
— Закидывай чемоданы!
Где-то там, вдалеке, неслышно прозвучала канонадой батарея самоходных гаубиц Милитех М-198 «Орхидея», а вместе с ними — батарея систем залпового огня.
«Чемоданы» начали прилетать через несколько мгновений. Орда выглядела грозно в атаке, но оказалась слишком неповоротливой в обороне. Куча машин, не слушаясь командования, если оно вообще у них было, гнала кто куда, в надежде уйти из-под удара. В этой суматохе они только больше сталкивались, таранили друг друга, переворачивали, сминали. А по ним еще и непрерывно прилетало. Орда сбилась в стадо и погибала целыми партиями за один прилет. Летело густо и серьезно, боеприпасами объемной детонации. Машины расшвыривало, как игрушечные. Следом долетел залп РСЗО — и тогда вообще вся чертова стоянка покрылась огненными бутонами разрывов.
Горел бензин, обгорала краска разбитых автомобилей и трейлеров. Сотни дымных столбов на побоище стягивались в громадное черное облако. Подоспели танки и БМП, они громили скопления техники кочевников выстрелами из тяжелых орудий и беспорядочно усыпали поле смерти тысячами трассеров от снарядов из автоматических пушек и пулеметов, выкашивая все живое.
Вертолеты открыли «пассажирские дверцы», из салона работали автоматические гранатометы.
— Хуярьте их из всех стволов, пацаны! — орала Мередит. — Убивайте нахуй этих бомжей! Всех до одного! Дай-ка я!..
Она выдернула из рук у одного из бойцов автомат, плечом легла на стенку люка и прицелилась за борт, выискивая подходящую мишень.
В пыли, за столбами дыма, среди чадящих остовов автомобилей какая-то женщина-кочевница тянула за руки едва живого своего мужика. На песке за ним оставался кровавый след. Он был живым трупом, едва ли ей удастся его спасти.
Мередит прицелилась, дала пару коротких очередей. С вертолета, да в движении, попасть было нелегко. Пули выбивали фонтаны песка вокруг кочевницы. Та дернулась в машинальном рефлексе заслониться от атаки, но своего парня не бросила.
Прицелившись получше, Мередит короткой очередью прикончила кочевницу. Ее тело тряхнуло от попаданий, она рухнула на землю. Парень потянулся к ней. Следующей очередью Мередит добила и его.
Что, думали, войнушка — это весело?
Конечно, весело! Вы же думали, что это вы будете мочить, а не вас!
Ну что, как повеселились? Не будете же вы обижаться и кричать «а нас-то за что?»
Не расстраивайтесь.
Вертолеты пронеслись над пылающей пустыней. Мередит видела всю картину и раньше, с беспилотников, но взгляд своими глазами, через «пассажирскую» дверцу, все равно внушал. От стоянки кочевников осталось одно огромное черное выжженное поле, усыпанное остовами их техники. Все горело, чадило, коптило. Сотни столбов черного дыма поднимались к небу, смешивались там в одну громадную тучу. Это было побоище. Тут было уничтожено не меньше половины всей орды.
Танки и БМП из наземной группы делились на небольшие отряды, преследуя самые крупные скопления удирающих кочевников. Бои местного значения все еще продолжались, но исход битвы в целом был уже решен.
— Славная работа, парни, — объявила Мередит по общему каналу. Ответом ей был дружный рев бойцов: да, черт возьми!
Она раздала указания вертолетной группе разделиться и заняться поиском и уничтожением убегающих кочевников, а сама уже собиралась было направить свой вертолет обратно в Экспоцентр, но в этот момент с ней связался Рассел:
— Мередит, мы засекли две воздушные цели, сверхзвуковые, движутся в твоем направлении с севера. Это истребители, использующие стелс-системы, предположительно — Ки-60 «Кирю».
У Мередит ушло не более пары мгновений, чтобы сообразить:
— Твою мать, они же нас порвут! Сбивайте их!
— Пытаемся…
Мередит видела в системе управления полем боя, как летят дюжины ракет ПВО, но пара истребителей, помеченная, как «непознанный противник», ставила целую кучу ложных целей и играючи уходила от атак.
— Блядь… — только и выдавила Мередит.
В следующий миг у нее пропала связь с системой управления полем боя, — это «Кирю» нанесли радиоэлектронный удар. А еще через мгновение вертолет сильно тряхнуло, закрутило. Все, кто находился в десантном отсеке, полетели кто куда. Мередит ударилась головой, затем ее бросило в другую сторону. Она схватилась за кого-то, понимая, что вот он, конец. Но в этот раз удара не последовало.
В короткий миг полета она с удивлением отметила, что видит вертолет уже не изнутри, а снаружи.
А затем последовал жесткий удар.
Она пришла в себя от того, что кто-то шлепал ее по щеке.
— Мэм, вы живы?
Она увидела перед собой лицо сержанта Кирпича. Лазурное небо за ним. Желто-коричневый песок пустыни. Кактусы.
— Я что-то не пойму, почему я еще жива?
— Вы приземлились на меня, мэм.
Он помог ей сесть. Первым делом она проверила соединение с серверами Милитеха — его не было.
— Вся сеть недоступна, — сказал Кирпич, — похоже, грохнули все ретрансляторы сигнала в округе.
— Проклятье…
Мередит встала, отряхнулась, осмотрелась по сторонам. Вдалеке виднелся дым громадного пепелища.
Она проверила телефон: нет сигнала.
Мы одни. На враждебной территории. И нет никакой возможность вызвать помощь или хоть как-то сообщить о своем местоположении.
Ни одна моя вечеринка еще не заканчивалась так плохо.