Коррекция

– Придется минут десять подождать, – сказал им майор, бывший старшим в десанте. – Пыли не очень много, и она быстро осядет, а до вечера еще далеко.

Десятью минутами ожидание не ограничились: пришлось подождать вдвое больше, после чего они, надев маски от пыли, вышли из «Ковчега» следом за десантниками.

– Часть стекол вылетела, – сказал Виктор, показав на кучу битого стекла вокруг здания. – Наверное, разбились при землетрясении.

– Плевать, – ответил Джед. – Нужное нам оборудование на минусовых этажах. Там все должно сохраниться, разве что прорвало водопровод или замкнула проводка, пока еще было электричество. Фонарь взял? Ну и пойдем, парни в своих скафандрах, наверное, застрянут на лестнице. Да и кого здесь опасаться? В здании полно пыли, а на ней любой оставит следы. Вот и посмотрим.

Пыли действительно было много, но в вестибюле никто не наследил. Людей видели, но лежавших уже два года замерзшими у одной из наружных дверей. Лифты, понятное дело, не работали, поэтому инженеры нашли лестницу, и стали по ней спускаться, подсвечивая себе фонариками. Десантники за ними не пошли и остались наверху, слушая их разговоры. Пока связь не гасла. Минусовые этажи порадовали: все оборудование на пяти уровнях выглядело новым и неповрежденным. Был и большой склад уже готовой продукции.

– А вот это мы прихватим, – сказал Виктор, оглядывая большой штабель коробок с процессорами. – Только нужно вытряхнуть наших бравых десантников из их скорлупы и пусть таскают. Мы вдвоем надорвем пуп.

– А тел здесь совсем нет, – заметил Джед. – Наверное, все выскочили после землетрясения наружу, там их и накрыло. Ладно, пошли быстрей. Нужно со всем управиться до вечера.

Десантники раздеваться не стали, поступили проще. Они, помогая друг другу, сняли со скафандров кучу вооружения, сразу став в два раза меньше. Но килограммов по двести каждый нес, как пушинку.

– Больше не можем, – отмахнулся один из них от Джеда. – Чтобы не перевернутся, вес нужно правильно распределять, а это долго, проще лишний раз сбегать.

За пять часов бесконечных хождений вверх-вниз очистили весь склад готовой продукции, заложив в «Ковчеге» все свободное пространство. Оставили лишь узкие проходы. Командир экипажа с неодобрением смотрел на этот бардак и, как только закончили, сразу же взлетел.

– Готовьте карманы для премии, – сказал десантникам Виктор. – По моим прикидкам забрали не меньше двух миллионов процессоров. Руководство оценит.

– Толку от той премии! – проворчал Джед. – Она еще пятнадцать лет будет лежать на счете.

Ворчал он для порядка, на самом деле ему было приятно и из-за премии, и из-за того, что просто пришли и забрали огромной ценности груз. Было в этом что-то волнующее. Наверное, подобные чувства испытывал один из его предков, который, по семейным приданиям, был пиратом, когда потрошил купеческие корабли.

В другие здания города никто не совался. Десантники немного прошли по одной из улиц и, встретив на перекрестке десяток сгоревших автомобилей и лежавшие повсюду тела, повернули обратно. Мертвый город давил на сознание, поэтому все были рады переключиться на переноску коробок. С еще большей радостью они улетели бы сразу после осмотра, но бросать находку не хотелось.

– Пепла сантиметров пять, – сказал Виктор Джеду. – И это в полутора тысячах километров от вулкана. А в пятистах километрах его уже с метр. Ученые по фото со спутника как-то умудрились оценить. Там все здания под его весом сложились, как карточные домики. Представляешь, что будет, когда потеплеет и пойдут дожди? Собрать бы эту пыль и сбросить ее обратно в Йеллстоун. Там сейчас озеро лавы в десяток квадратных километров. Сожрет и не подавится, только это сумасшедшая работа на десятки лет.

Глава 34

– Господин Горин, – обратился к директору зашедший в кабинет замбиец. – Опять приперлись соседи. Хотят с вами говорить.

– Хорошо, Мукула, – вздохнул, поднимаясь из-за стола Горин. – Хотят говорить, значит, поговорим. Поедешь со мной. Беги, скажи Давиду, чтобы подогнал машину.

Когда он вышел из правления, у крыльца уже стоял его «рено», за рулем которого сидел молодой замбиец из народности тонго. О том, что он тонго, Горин узнал от самого шофера, он в этих тонкостях не разбирался, хоть и жил здесь уже полгода.

– Опять на посиделки с ангольцами? – спросил подошедший Свен. – И опять без меня! Оторвут вам когда-нибудь голову, Василий, а все остальное съедят. Я еду с вами. Мукула, пересаживайся к Давиду.

Здоровенный швед уселся рядом с Гориным и расстегнул кобуру.

– Сделайте так же, – посоветовал он директору. – Никто вас не заставляет стрелять, но метатель будет под рукой, и собеседники не станут чересчур наглеть.

Их овощной совхоз находился в сотне километров от заброшенного сейчас Монгу, и до границы с Анголой было километров тридцать или сорок. Точно никто сказать не мог из-за отсутствия самой границы. До ангольцев ехали минут двадцать по недавно асфальтированной дороге, идущей мимо бесконечного ряда пленочных теплиц.

– Хоть нет этой пыли, – проворчал Свен. – Нужно быстрее асфальтировать дорогу к поселку и за теплицами. Сегодня опять пришлось гонять антилоп. Тянет их из заповедника Лиува к нашей капусте, как магнитом. Может быть, все-таки огородим совхоз, как думаете?

– Потом поговорим, – сказал Горин. – Приехали, вон они стоят.

Пришедших было шестеро: пять мужчин и одна молодая женщина. Это она по местным меркам была женщиной, для Василия Евгеньевича она была тринадцатилетним подростком. Но для африканки очень даже славная. Понятно, для чего привели – менять на овощи.

Вперед вышел самый здоровый из мужчин и что-то сказал. Лицо у него тоже было самое круглое.

– Это их вождь, – начал переводить Мукула. – Он мбунду, их язык похож на бемба, а английского он не знает, только португальский. Врет, наверное. Видно, что бывший военный и людоед. Вон морда какая круглая!

– Ты переводи то, что он говорит! – недовольно сказал Горин. – Твоим мнением я потом поинтересуюсь.

– Он пожелал мира вашему дому и просит их всех вместе с землей забрать к себе. Электричества нет, а без него машины не ездят, а дичь убежала далеко, да и патроны закончились. Осталось только есть людей, но они не хотят. Точно врет! И еще он говорит, что плохо, что у вас нет женщины. У мужчины без нее холодная постель и жестокое сердце. Эту девчонку они вам дарят просто так, но от капусты не откажутся. Говорит, что она не тронута мужчиной, и заразы в ней нет.

Вождь что-то сказал девчонке и толкнул ее к Горину. Та подбежала к машине и вцепилась директору в руку.

– Скажи, что капусту им сейчас привезут, – вздохнув, обратился Горин к своему переводчику: эта малышка за прошедший месяц была уже третьей.

Мукула перевел, а девица, поняв, что ее не прогоняют, просияла и, открыв дверцу, забралась Горину на колени. И не прогонишь: другого места в машине не было.

– Поехали! – приказал Горин шоферу. – А эти пусть ждут. Сейчас высадишь нас у дирекции, а девушку отвезешь ко мне домой к остальным. Мукула, скажи ей, что сейчас ее отвезут в мой дом, а позже осмотрит врач. И добавь, чтобы не ерзала у меня на коленях, соблазнительница хренова.