Корректировщик

Операцию по захвату разрабатывали Шпак и Сидорович, однако они не учли ни прежних ошибок, ни данных о физической силе монстра, ни страха, который владел исполнителями, видевшими демонстрацию огневой мощи великана.

Вертолетчики сбросили прочнейшую кевларовую сеть на Двоерыла с высоты в сто метров, а не с двадцати, как задумывалось, и сеть зацепила его краем, а не накрыла в центре. Соответственно сработали замки, нарушив симметрию «сачка» и закрутив сеть вокруг торса исполина, оставив свободными его лапы. Двоерыл легко сорвал с себя сеть, глянул на поспешно удиравшие вертолеты и побрел в лес, волоча за собой тросы и капканы, которые тоже сработали нештатно. Следовать в темноте за гигантом было опасно, и основные силы Сидоровича, бронетранспортеры, танки и мотострелки остались дожидаться утра на берегу Припяти.

Но Двоерыл далеко не ушел. Побродив в окрестностях одного из кладбищ техники, участвовавшей в ликвидации аварии в восемьдесят шестом году, он к утру снова подобрался к проволочной изгороди, оконтуривавшей километровую зону реактора. Войско Сидоровича, сделав рывок, перекрыло ему доступ в зону, и наступило томительное ожидание новых бедствий, настоянное на нервном напряжении и страхе за судьбу АЭС.

– Что будем делать, Иван Эдуардович? – осведомился Пашкин у полковника Шпака. – Есть еще порох в пороховницах? Я имею в виду не ракеты и бомбы.

Директор имел в виду запасы интеллекта, мысленный потенциал, но полковник его не понял.

– Мы развернули полк «водопадов» [8] , а с аэродрома в Грабарях готово стартовать звено «Сушек» с ракетами класса «серая зона».

– Великолепно! – хмыкнул Пашкин. – Промахнись кто-нибудь из них, попади в саркофаг, и мы получим атомный взрыв мощностью в миллион Хиросим! Конечно, вряд ли Двоерыл выдержит такой взрыв, но ведь и от нас с вами ни хрена не останется.

8

Реактивные установки залпового огня третьего поколения.

– Что там от нас, – усмехнулся бледными губами академик Пупков-Задний. – От Украины и Белоруссии ничего не останется!

– Ну? – посмотрел на Шпака директор станции.

– Пускайте своих баб, – буркнул тот, помолчав.

Через сорок минут к изгороди, возле которой топтался двутел, доставили Марину и Алевтину.

Девушки, одетые по-походному в джинсовые костюмы, медленно направились через заросший сорняками пустырь к огромной фигуре Мутика-Двоерыла, отмечая про себя, что он еще больше вырос. Остановились в десяти шагах, чувствуя невольное волнение и неуверенность. Ни Марина, ни ее подруга не знали, чем можно заинтересовать двутела и как уговорить его не трогать укрытие над аварийным блоком АЭС.

Мутик повернулся к девушкам и разделил тело на два торса. Одна голова его обратила внимание на Марину, вторая на Алевтину. Журналистка невольно вздрогнула, поежилась, сказала со смешком вполголоса:

– Он, похоже, относится к нам по-разному.

– Во всяком случае, различает, – отозвалась Марина, сделала шаг к великану в золотой чешуе. – Привет, малыш. Как ты себя чувствуешь?

Шестнадцатиметровый «малыш» приблизил к ней свою жутковатую голову, долго смотрел не мигая, потом отодвинулся.

– Подойди к нему ближе, – прошептала Марина, не поворачивая головы. – Он хочет нам что-то сказать.

Алевтина, чувствовавшая себя неуютно из-за десятков взглядов, скрестившихся на ней и не пропускавших ни одного жеста, подошла к Марине и стала рядом. Двутел присел, складывая ноги не как человек, а как кузнечик, снова приблизил к девушкам голову, потом вторую, и Алевтине показалось, что она внезапно провалилась в глубокий колодец со стенами из дыма и звезд.

Падение показалось долгим, почти бесконечным. Тело девушки пронизывало какие-то слоистые сложнейшие конструкции, таранило сотни странных живых существ, летело вниз в сопровождении прекраснейших или чудовищных созданий и наконец достигло дна.

Удар по нервам был столь силен, что Алевтина потеряла сознание, а когда пришла в себя – поняла, что все еще стоит рядом с Мариной, поддерживаемая ее рукой. Мутик уже не сидел напротив на корточках, он уходил от них вдоль проволочного заграждения, поглядывая под ноги и по сторонам.

Где-то зарычали моторы танков, послышались голоса команд и постепенно стихли. К девушкам подбежали двое бойцов из отряда Сидоровича в спецкомбинезонах и с автоматами на груди.

– Быстрее, там вас ждет полковник.

– Шел бы он куда подальше! – пробормотала Алевтина, все еще чувствуя головокружение, повернула голову к подруге. – Что ты видела?

– Много чего, – ответила погруженная в раздумья Марина, испытующе посмотрела на Алевтину. – А ты?

– Я падала… в колодец… но скорей всего это мое воображение так восприняло космос. Теперь и я уверена, что Мутик живет там. И еще я видела странную фигуру…

– Наш Мутик верхом на жутком динозавре?

– И еще на ком-то вроде черепахи! – Алевтина вцепилась в рукав куртки подруги. – Они потерпели катастрофу… разбились!

Марина кивнула.

– Мне он это показал давно. Но и тебя принял в друзья, раз решил рассказать свою историю.

– Может, не свою, а своего родителя, предка? Ведь он родился уже здесь? Ты нашла его детенышем?

Марина с удивлением посмотрела на Алевтину.

– А ведь верно! Я как-то об этом не подумала. Мутик же здесь родился! – Она внезапно стукнула себя ладошкой по лбу. – Поняла! Мутик ищет своего родителя… или его останки. Они явно где-то здесь. Вот почему он рыщет по территории АЭС.

– Он же радиацией питается…

– И питается одновременно. Но главное – ищет, мешать ему не надо. Он не собирается устраивать тут атомный ад, разрушать саркофаг.

– Зачем же тогда он его ковыряет?

– Ты уже ответила на этот вопрос. Мутик питается радионуклидами, и саркофаг для него – огромный пищевой склад. Понимаешь? Его надо не отгонять от станции, не чинить препятствия, а, наоборот, создать все условия для прохода к блоку.

Алевтина засмеялась.

– Ты что? – озабоченно посмотрела на нее Марина.

– Представляешь рожу этого Шпака, когда мы сообщим ему наши предложения? Он наверняка загонит нас в психушку.

– Пожалуйста, идемте к машине, вас ждут, – сказал один из солдат, маявшихся рядом.

Девушки проводили взглядом блещущую спину Мутика и последовали за спецназовцами к ворчащему неподалеку бэтээру.

Шпак не принял версию подруг о космическом происхождении мутанта и о том, что Двоерыл ищет своего предка. Он был сугубо земным человеком, вернее, приземленным, провинциалом в худшем значении этого слова, без капли воображения и творческих потенций, он привык верить только своим глазам и знаниям, тем вещам, которые можно «помацать», и над отвлеченными теориями голову ломать не привык. Перед ним стояла задача – не допустить опасного врага на территорию охраняемого объекта, и полковник эту задачу стремился выполнить во что бы то ни стало, нимало не заботясь об исследовании феномена.