Корректор. Книга первая: Ничьи котята

Он щелкнул пальцами, и фея, описав в воздухе круг, взмыла вверх и растворилась в небе.

– Папа, здорово! – захлопала в ладони девочка. – А еще…

– Ну уж нет, молодая госпожа! – строго сказал ей Демиург. – Ты меня вопросами замучаешь. А мучить, между прочим, я тебя должен. Ты забыла, что через неделю ты должна сдавать экзамены за пятый класс? А потом через полгода – еще и за шестой?

– Ну-у-у-у… – разочарованно протянула девочка. – Папа, ну ты же Демиург! Зачем мне учиться?

– Ого! – хмыкнул Дзинтон, поворачиваясь к ней всем телом. – Ну-ка, молодая госпожа, смотри мне в глаза. С чего ты решила, что если я Демиург, тебе учиться не обязательно?

– Но ты же все…

– Нет, Кара, – голос Дзинтона стал твердым. – Даже и не рассчитывай. Я много чего могу, но тащить тебя по жизни на своем горбу не намерен. Или ты забыла, что ты мне обещала?

Карина вздохнула и отвела взгляд. Да, она обещала… Но ведь все так интересно! Папа – самый настоящий Демиург!

– Ну ладно, – смягчился Дзинтон. – Заключим договор. Днем ты готовишься к экзаменам, а вечером я или Цукка проверяем, что ты выучила и какие оценки получили Яна с Палеком. И если ты училась хорошо, а оценки нас устраивают, я рассказываю вам пару занимательных историй. Ну, а если вы учились плохо – увы и ах. Истории отменяются. Договорились?

– Договорились! – яростно тряхнула головой девочка. – Только, папа, ты не забывай!

Она соскочила со скамейки, подхватила учебник и вприпрыжку побежала в сад. Она еще успеет дочитать параграф до того, как вернутся Саматта и остальные. А потом… Яни с Ликой ей снова обзавидуются!

Напоенные жарким солнцем дни тянулись как резина – и одновременно пролетали как пули. Днем Карина наслаждалась тишиной и покоем старого отеля и заброшенного парка, задумчиво листая учебники и тренируясь каллиграфически выводить в тетради буквослоги, а вечером вместе с остальными слушала истории, которые рассказывал папа. Истории оказывались разными – веселыми и страшными, но всегда интересными: про кочующих по степи тарсаков, у которых правили женщины, и про коварных гуланов-скотокрадов, про старые каменные города Четырех Княжеств и обнесенные высокими глинобитными стенами крепости Караграша, и про то, как древнее маленькое княжество Катония стала зародышем великой и могучей Империи Майно, и про войны с Крестоцином, Зерапоном, Клухом и далекой северной Самуканской республикой, где издревле не было ни императоров, ни князей… Дзинтон рассказывал про то, как человек по имени Тилос проявил чудеса изворотливости и политической интриги, не позволив империи после исчезновения Майно и Пробуждения Звезд утонуть в кровопролитной гражданской войне за обладание троном, а после остановив опустошительное нашествие южных кочевых племен на Четыре Княжества. Он описывал, как под ужасными ударами цунами один за другим гибли богатые приморские города, как рыбаки и торговцы бежали вглубь континента, где побирались на улицах городов и деревень, умирая от голода и жестокости местных аристократов, как на долгие полтора века прервалась всякая торговая связь между материками, как тысячами погибали тролли на своих священных островах, зажатые между извергающимися вулканами и бушующей морской стихией, но не желающие согнуться перед обстоятельствами и покинуть свои древние жилища…

Во время его рассказов Цукка и Саматта временами переглядывались и задавали странные вопросы, которые – как и ответы на них – Карина не понимала. Что такое, например, геноцид? Или инфляция? Однако общий смысл она все равно ухватывала. Временами ее собственные беды казались ей совсем-совсем незначащими на фоне тех ужасов, что пришлось пережить миру. В такие моменты она подавленно затихала и съеживалась в углу столовой, где проходили встречи. Но Дзинтон всегда замечал ее подавленность и начинал рассказывать что-нибудь веселое – про то, как пятьсот лет назад князья Клуха выбирали себе наследников, заставляя бояр-претендентов проходить забавные испытания – например, раздевшись догола и намазавшись медом, простоять целый день под палящим солнцем возле пчелиных ульев или ложкой наносить воды в большой кувшин, опередив конкурентов.

Яна с Палеком тоже с интересом слушали его истории, но не принимали их близко к сердцу. Они все чаще стали исчезать вечерами на прогулки с новыми школьными приятелями и приятельницами. Карину они звали с собой, но она отказывалась. Сама мысль о том, чтобы оказаться рядом с незнакомыми детьми, которые начнут пихаться и дразниться, приводила ее в ужас. А если она в раздражении случайно ударит их манипулятором? Зашла в гости семья Цукки, и Карина вежливо говорила с ними, но постаралась потихоньку исчезнуть при первой же возможности – шумные и непоседливые брат и сестра Цукки пугали ее не меньше остальных детей. Яна же с Палеком мгновенно подружились и с ними, и уже несколько раз ходили к ним в гости, задерживаясь на ужин. Родители Цукки бросали странные оценивающие взгляды на Саматту, который не отходил далеко от девушки, и качали головами – похоже, он им не слишком-то нравился. Зато от Дзинтона Танна просто таяла, да и Панарий обращался с ним с преувеличенной почтительностью, даром что казался в два раза старше.

Первого числа седьмого периода, в первый официальный день лета, Карина сдала экзамены за пятый класс. Папа водил ее в большое девятиэтажное каменное здание, в котором, как он сказал, располагается городская комиссия по делам несовершеннолетних. Две строгих пожилых женщины и один лысый дядька заставляли ее решать задачи по математике, писать под диктовку, показывать на карте города и страны, расспрашивали о животных и растениях, о которых писали в учебнике естествознания, а также задавали вопросы по истории. Она легко справилась со всем, даже слегка разочаровавшись от того, что так боялась этих экзаменов, а они оказались легкие. Единственная заминка вышла с историей – когда она сказала, что император Майно намеренно не включал в состав своей империи соседние государства, чтобы… (тут она запнулась, сообразив, что про Игру и Демиургов рассказывать, пожалуй, не стоит, а другая причина на ходу придумываться не захотела).

– И где ты такое прочитала? – внезапно заинтересовался лысый дядька. – Неужели в учебнике по истории? Но ведь ты знаешь, что император Майно – мифическая личность? Что его никогда не существовало на самом деле?

– Анализ внешней политики Империи Майно приведен в фундаментальном труде Мары Парасаки с одноименным названием, – пришел на выручку к замявшейся Карине Дзинтон. – Я его читал и кое-что пересказывал детям. И насчет мифичности Императора Майно есть разные гипотезы. Разумеется, гибель архивов в Смутные времена дает большой простор для толкования…

– Все-все! – шутливо поднял руки дядька. – Сдаюсь, господин Дзинтон. Я читал эту монографию в университете. Просто мне показалось странным, что ребенок в ее возрасте знает такие вещи. Ну что, сударыни, – обратился он к строгим теткам, – есть еще вопросы к девочке? Если нет, то от лица комиссии я поздравляю тебя, Карина, с успешной сдачей экзаменов. Надеюсь, зимой ты не менее успешно сдашь нам экзамены и за шестой класс. Господин Дзинтон, аттестат оформят примерно через неделю, зайдешь за ним в канцелярию, в комнату сто пять.

– Большое спасибо, господин, – кивнул Дзинтон. – Поздравляю, Кара, ты отлично справилась. Ну, а теперь нам пора домой.

Еще три дня спустя Карине наконец удалось справиться с блокиратором. Ненавистный ошейник по-прежнему создавал невыносимый шум в ушах и глубоко в голове, но она постепенно научилась ощущать сквозь него свои невидимые руки. Сначала в присутствии блокиратора эффектор ощущался как какая-то мертвая, совершенно неподвижная часть тела, но с течением времени девочка научилась сначала слегка шевелить манипуляторами, а потом и почти нормально пользоваться ими. Шум в ушах все еще мешал работать с эффектором полноценно, не давал толком смотреть не-глазами, но, по крайней мере, ей уже не составляло труда поднимать манипуляторами и удерживать в воздухе вещи наподобие камней и палок. Рано или поздно шум в ушах нарушал концентрацию, и предмет падал на землю, но удерживать его две или три минуты у нее стало получаться довольно скоро.

Когда Карина поделилась своим достижением с товарищами, Яна только кивнула.

– У меня тоже уже получается, – сообщила она. – Палек все время пристает – когда научишься, да когда научишься! А я уже умею, вот…

– И ничего я не пристаю, – обиделся Палек, но Яна не обратила на него внимания. Она нацепила ошейник на шею – на нем загорелась лампочка активности – и сосредоточенно уставилась на валявшуюся под соседним деревом ветку. Несколько секунд спустя та резко дернулась вверх, подлетев сразу на сажень, потом провалилась вниз, почти до земли, но не коснулась ее и, покачиваясь, повисла в воздухе.

– Здорово! – искренне сказала Карина. – А что ты раньше не сказала?

– Ну… – внезапно смутилась Яна, роняя ветку. – Ты же старшая сестра. У тебя должно было у первой получиться. Ой… – Она покраснела.

– Дурочка! – Карина пихнула ее в плечо. – Какая разница, у кого первого получится? Ты молодец!

– И ты тоже молодец! – от избытка чувств во все горло завопил Палек.
– Теперь Дзинтон нас отведет в Парк чудес!

– Ага! – с энтузиазмом кивнула Яна. – Вот здорово!

Карина невольно улыбнулась. Кто о чем, а Лика о развлечениях. Впрочем… может, Парк чудес действительно такая здоровская штука?