Кортни. 1-13

— Никогда больше не называй меня Билли!

Уильям поднял бокал и покрутил в нем остатки коньяка.

— Да, я согласен, для тебя есть имена получше. Обманщик? Лгун? Как иначе назвать человека, который отказывается помочь младшему брату и нарушает клятву, данную отцу?

— Не смей говорить со мной непочтительно!

Уильям бросил бокал в очаг. Полетели осколки. А Уильям встал и угрожающе направился к Тому.

— Ты должен понять, где твое место, или я вобью в тебя это.

Его лицо потемнело от гнева. Том не дрогнул.

— Как вбил в Элис? — с горечью спросил он. — Ты жесток, брат, когда речь заходит о слугах и женщинах. К тому же ты король лгунов, когда дело касается нарушения слова и отказа от своих обязательств.

— Ах ты деревенщина!

Лицо Уильяма стало багрово-красным. Он больше не казался красивым и изящным.

— Не смей говорить о моей жене!

Том нашел его слабое место, возможность уязвить брата.

— Осторожней, Билли. Элис может ответить. В честном бою ты ей не пара. Тогда тебе придется бить ее ребенка. Ты испытаешь подлинное удовольствие, когда от твоего хлыста лицо маленького Фрэнсиса станет багрово-синим.

Он следил за братом, чуть раскачиваясь, стиснув кулаки, — следил за взглядом Уильяма, чтобы угадать его намерения, готовый встретить нападение.

— Том, пожалуйста, Том.

К удивлению Тома, лицо Уильяма сморщилось. Его гнев прошел, и он выглядел смущенным.

— Не говори так. Пожалуйста.

Плечи его поникли, и он умоляюще протянул брату руку.

— Ты прав, я в долгу перед памятью отца. Мы обещали разрешить наши споры. — Он пошел к Тому с протянутой рукой. — Вот моя рука. Возьми ее, Том.

Тома сбило с толку неожиданное преображение Уильяма. Он заколебался, но его злость и возмущение уже улеглись, а Уильям улыбался очень тепло. Он сказал правду: они оба дали слово отцу.

Том заставил себя успокоиться и неловко потянулся, чтобы пожать брату руку. Уильям крепко взял его за руку и неожиданно улыбнулся прямо Тому в лицо. И резко, изо всей силы, дернул его к себе. При этом он опустил подбородок и выставил макушку, так что удар головой пришелся Тому в нос.

Перед глазами у Тома вспыхнули яркие огни, и он почувствовал, как треснул хрящ в носу. Из обеих ноздрей полилась кровь, и Том отшатнулся. Но Уильям продолжал крепко держать его за правую руку и снова дернул вперед. Уильям был левшой, и это давало ему преимущество. Том был ошеломлен, в глазах мутилось от ярких огней. Он не заметил приближающийся кулак. Удар, нацеленный в голову, отбросил Тома назад, на библиотечный стол. Лежавшие там бумаги рассыпались, как листья на сильном ветру, и Том лопатками стукнулся о пол. И хотя был наполовину оглушен, тут же, цепляясь за доски пола, начал подниматься, чтобы возобновить схватку.

Но Уильям выхватил из-за пояса кинжал и набросился на Тома, когда тот еще стоял на коленях. Сквозь туман в глазах Том заметил блеск металла и рукой снизу отшвырнул руку Уильяма, уведя в сторону кинжал, нацеленный ему в грудь. Лезвие задело плечо, разрезав рубашку. Том почти не почувствовал боли; Уильям навалился на него всем телом, и они упали грудь к груди. Уильям попытался кинжалом выколоть Тому глаз, но Том перехватил запястье брата, и они покатились по натертому полу, по очереди оказываясь наверху.

— Я вырежу твою печень, — прорычал Уильям и изменил направление удара. Тому пришлось напрячь все физические и умственные силы, чтобы отразить его. Острие кинжала было в нескольких дюймах от его лица.

Хотя последние три года Уильям вел спокойную, размеренную жизнь джентльмена, его борцовское мастерство и сила, казалось, не понесли урона.

Они ударились о книжный шкаф в глубине комнаты. В этот миг Том был наверху и использовал краткую передышку, чтобы ударить брата рукой, державшей кинжал, о край дубовой полки. Уильям закричал, и его хватка на рукояти кинжала ослабла. Том повторил удар, вложив в него все силы. Он увидел, как из костяшек Уильяма, стукнувшихся о дерево, брызнула кровь. Однако Уильям не выпустил кинжал. Том снова ударил его кулак о край полки, и на этот раз Уильям ахнул от боли, пальцы его разжались, и оружие выскользнуло из них.

Никто из них не мог до него дотянуться, не выпустив противника. Какое-то время они мерялись силой, потом Том подобрал под себя ноги и начал вставать.

Уильям поднялся вместе с ним. Теперь они стояли грудь к груди и держали друг друга за запястья. Уильям попробовал сбить Тома с ног, но тот стоял прочно. Уильям повторил попытку, и на этот раз Том поддался и, используя инерцию тела, отбросил Уильяма к книжным полкам. Уставленные тяжелыми томами, они доходили почти до потолка. Уильям грянулся о них с такой силой, что целая секция оторвалась от стены и рухнула на дерущихся. На них устремилась лавина переплетенных в кожу томов, а тяжелые кованые полки все набирали скорость. Уильям и Том успели отскочить, и полки рухнули на пол в потоках осколков стекла и дерева.

Тяжело дыша, братья смотрели друг на друга поверх этих обломков. Кровь, капая из разбитого носа Тома, окрасила рубашку на груди. Но сила и нормальное зрение вернулись к нему, а с ними и гнев.

— Ты всегда жульничал, Билли. Ты коварно напал на меня.

Он двинулся вперед, и Уильям повернулся и побежал к вывешенной на дальней стене целой выставке оружия.

Здесь были стальные щиты в окружении сотен кинжалов, сабель и мечей, образующих декоративный узор. Все это предки Кортни собрали на полях всех битв, в которых они участвовали. Уильям схватил тяжелый меч, который когда-то принадлежал офицеру кавалерии короля Карла.

— Сейчас мы покончим с этим раз и навсегда, — мрачно сказал он, поворачиваясь к Тому. И взмахнул длинным клинком, проверяя его балансировку.

Том медленно попятился. Он не мог добраться до дальней стены, чтобы самому взять оружие, не мог и уйти через двойную дверь. Это означало бы дать Уильяму шанс. Том подумал о кинжале, который выронил брат, но кинжал был погребен под книгами.

Рукавом рубашки вытирая кровь с лица, он продолжал пятиться.

— Ха! Ха! — кричал Уильям, тесня Тома быстрыми выпадами. Том вынужден был отскакивать, изворачиваясь и уклоняясь. Уильям загонял его в самый дальний от дверей угол.

Том заметил ловушку, но, когда хотел вырваться, брат преградил ему путь к бегству, делая выпады в голову справа и слева и заставляя пятиться дальше. Том оценивал стиль и опыт противника. И понял, что они не улучшились с тех дней, когда он наблюдал за упражнениями Уильяма с Аболи.

Уильям по-прежнему более искусный борец, чем фехтовальщик. Глаза выдавали его намерения, и хотя, нанося удары слева, он был стремителен, как нападающая гадюка, его слабым местом оставались удары в обратную сторону и он был слишком медлителен после удара.

Но вот он прыгнул вперед, недооценив своего безоружного противника.

Том сделал несколько быстрых шагов назад, следя за глазами Уильяма. Спиной он сильно ударился о еще не поваленную книжную полку и увидел в глазах Уильяма торжество.

— А теперь, сэр!..

Уильям нанес самый естественный в этой позиции удар, и Том, прежде чем уклониться, позволил брату почти завершить его. Клинок прошел у него под мышкой и застрял в книге на полке за ним.

На мгновение клинок потерял подвижность, но Том не допустил ошибки, не попытался вырвать его из рук Уильяма, порезав при этом ладони. Пока Уильям старался высвободить меч, Том быстро наклонился, подхватил с полу тяжелый фолиант и бросил его в лицо Уильяму. Книга попала тому в лоб, но, отшатнувшись, Уильям выдернул клинок.