Кошачье кладбище (Кладбище домашних животных) (др. перевод)

— Это длинная тропа, — сказал он. — Она углубляется в лес на пятьдесят миль, а может, и больше. Это лес северного Ладлоу, но он уходит дальше за Оррингтон, а потом тянется до самого Рокфорда. На краю его находятся те самые государственные земли, о которых я тебе говорил. Это их индейцы требуют обратно. Я знаю, вам это покажется смешным, но ваш дом на дороге, где есть свет, телефон, телевизор и все такое, стоит на краю цивилизации. Да, это так и есть. — Он взглянул на Элли. — Потому я и говорю: лучше тебе не забредать сюда, Элли. А то собьешься с дороги, и Бог знает, куда тебя может занести.

— Я не буду этого делать, мистер Крэндалл, — Элли была явно заинтригована, но не испугана. Но Рэчел смотрела на Джуда тревожно, и Луис тоже чувствовал смутное беспокойство. Ему казалось, что это был инстинктивный страх горожанина, оказавшегося в лесу. Луис не держал в руках компаса с бойскаутских времен, уже двадцать лет, и очень смутно помнил, как определять направление по Полярной звезде или по мху на стволах деревьев.

Джуд оглянулся на них и засмеялся.

— Да нет, вообще-то здесь никто не терялся с 1934 года, — сказал он. — Во всяком случае, никто из местных. Последний был Уилл Джепсон — невелика потеря. После Стэнни Бушара Уилл считался самым большим пьяницей по эту сторону Бакпорта.

— Вы сказали, никто из местных, — сказала Рэчел, и Луис тут же прочел в ее голосе: «Мы ведь тоже не местные».

Джуд кивнул:

— Да, каждые два-три года тут теряется какой-нибудь турист, который думает, что нельзя заблудиться так близко от дороги. Но и с ними ничего страшного не случалось, миссис. Не бойтесь.

— А здесь есть лоси? — спросила Рэчел без всякого перехода, и Луис улыбнулся. Если уж Рэчел хотела испугаться, она всегда находила причину.

— Да, встречаются, — сказал Джуд, — но они совершенно безобидные. Во время гона немного волнуются, но это только с виду. Однако они не любят приезжих из Массачуссетса, не знаю уж, почему, — Луис подумал, что старик шутит, но он говорил вполне серьезно. — Сколько раз наблюдал: какой-нибудь парень из Согуса или Милтона сидит на дереве, а внизу — стадо лосей, громадных, что твой грузовик. Как будто они чуют массачуссетсцев по запаху. Или это просто запах их вещей от Л.Л.Бина, не знаю. Я думал, кто-нибудь из этих зоологов из колледжа напишет об этом, но что-то не слышно.

— А что такое «гон»? — спросила Элли.

— Ничего, — строго ответила Рэчел. — Рано тебе еще знать о таких вещах.

Джуд казался огорченным.

— Я не хочу пугать вас, Рэчел, или вашу дочь — незачем бояться в лесу. Это хорошая тропа, только немного грязная. Тут нет даже каких-нибудь ядовитых дубов, как на школьном дворе — вот от чего тебе надо держаться подальше, Элли, если ты не хочешь три недели принимать крахмальные ванны.

Элли фыркнула.

— Это безопасный путь, — с нажимом сказал Джуд, взглянув на Рэчел, которая все еще выглядела обеспокоенной. — Я думаю, даже Гэдж сможет сюда ходить, и городские ребята часто сюда ходят, я уже говорил. Они берегут это место. Никто им не говорит, они сами. Я не хочу скрывать это от Элли, — он нагнулся к девочке и подмигнул. — Это как многие другие вещи, Элли. Только не сходи с тропы, и все будет хорошо. А сойдешь с нее — и легко можно заблудиться, если не повезет. И кому-то придется тебя искать.

Они шли дальше. Луис начал чувствовать тупую боль в спине от тяжести Гэджа. Время от времени Гэдж запускал ему в волосы пятерню и с энтузиазмом начинал тянуть или жизнерадостно пинал его по почкам. Поздние москиты кружили у лица с отвратительным жужжанием.

Тропа петляла между древних елей, а потом врезалась в поросший ежевикой подлесок. Здесь было влажно, и башмаки Луиса тонули в грязи и стоячей воде. В одном месте им пришлось переходить болото, из которого, как камни, торчали травянистые кочки. Это было хуже всего. Тропа снова пошла в гору. Гэдж, казалось, тянул уже на десять фунтов больше, и каждый шаг прибавлял ему веса. Пот заливал лицо Луиса.

— Как ты, дорогой? — спросила его Рэчел. — Хочешь я понесу его немного?

— Да нет, все нормально, — ответил он, и это было так, хотя сердце билось довольно тяжело. Он куда чаще прописывал физические упражнения другим, чем делал их сам.

Джуд шел рядом с Элли; ее лимонные брючки и красная блузка ярким пятном выделялись на мрачном зелено-буром фоне.

— Луис, как ты думаешь, он правда знает, куда идти? — спросила Рэчел шепотом.

— Конечно, — ответил Луис.

Джуд бодро отозвался через плечо:

— Еще немного... ты не устал, Луис?

«О Боже, — подумал Луис, — ему за восемьдесят, а он даже не вспотел».

— Да нет, — ответил он немного агрессивно. Гордость требовала от него такого ответа, даже если бы у него был спазм коронарных сосудов. Он ухмыльнулся, передвинул стропы рюкзака и пошел дальше.

Они взобрались на второй холм, и там тропа пошла вниз среди кустов и густого подлеска. Она стала уже, и Луис увидел, как впереди Луис и Элли проходят под аркой, сколоченной из старых, трухлявых досок. На ней выцветшей черной краской были выписаны едва видные слова: «Кладбище домашних животных».

Они с Рэчел обменялись заинтересованными взглядами и прошли за арку, инстинктивно взявшись за руки, словно на бракосочетании.

Второй раз за это утро Луис испытал удивление.

Тут не было ковра опавшей хвои. Это оказался большой круг скошенной травы, до сорока футов в диаметре. С трех сторон его окружал густой подлесок, а с четвертой — старый валежник, нагромождение упавших деревьев, выглядевшее довольно зловеще.

«Тот, кто попытается через него перебраться, легко может напороться на эти сучья», — подумал Луис.

На поляне виднелось множество знаков, вероятно, установленных детьми и сделанных из подручных материалов — доски, крышки от ящиков, куски жести. Казалось, что эти памятные доски, располагающиеся по всему периметру низких кустов и кривых деревьев, борющихся здесь за выживание, размещены в некоем порядке. Лес позади придавал всему пейзажу глубину и загадочность, не христианскую, а какую-то языческую.

— Как мило, — сказала Рэчел с сомнением.

— Ух ты! — вскрикнула Элли.

Луис снял с плеч рюкзак и вынул из него ребенка так, чтобы тот мог ползать. Спина его разогнулась с облегчением.

Элли носилась от одного памятника к другому, издавая восклицания. Луис пошел за ней, оставив Рэчел смотреть за малышом. Джуд уселся, скрестив ноги, опираясь спиной о камень, и закурил.

Луис заметил, что порядок в расположении могил был не кажущимся, они образовывали грубые концентрические круги.

Надпись на одной из досок гласила: «Кот Смэки». Слова, выведенные детской рукой, но аккуратно: «Он был послушным». И ниже: «1971-1974». Невдалеке он обнаружил шиферную плиту с надписью, выполненной уже осыпавшейся, но заботливо подведенной краской: «Биффер». Под ней эпитафия в стихах: «Биффер, Биффер, твой чуткий нос, пока ты не умер, радовал нас».

— Биффер был кокер-спаниелем Дессперов, — сказал Джуд. Он носком ботинка расчистил на земле участок и стряхивал туда пепел. — Попал под мусоровоз в прошлом году. Там еще есть стихи?

— Да, — сказал Луис.

Некоторые могилы были украшены цветами, иногда свежими, но все больше старыми. Почти половина надписей, сделанных краской или карандашом, выцвела настолько, что Луис не смог их прочесть. На некоторых досках вовсе не было надписей, и Луис решил, что их писали мелом.

— Мама! — закричала Элли. — Здесь золотая рыбка! Иди погляди!