Кошка колдуна

Как это ни странно, но я практически все поняла. Кайлих бы в нашем вузе физику преподавать.

– Но при этом мы, дети Дану, являемся постоянной в этом поле относительности. Иными словами, если что-то происходит с одним из нас, это происходит во всех временных потоках. То же верно и для наших потомков. Именно поэтому так сложно изменить прошлое, если его затрагивают события, в которых участвовал кто-то из нас. Сеть мироздания отвергает наши попытки что-то изменить. Чтобы спасти мою… – она коротко глянула на Диху и поправилась: –…нашу дочь, я перепробовала практически все.

– Мы перепробовали, – вставил Диху. – Мы.

– Верно. Мы перепробовали. Мы меняли события и так, и этак, жонглировали вероятностями, наплевали на опасность, изменяли временные потоки. Все бесполезно. Что бы мы ни делали, события все равно возвращались к первоначальному сценарию. Этне погибала так или иначе. Но будущее не предопределено. Каждый поступок в настоящем меняет будущее. Поэтому я не оставляла попыток найти именно ту точку, тот узел, распутав который, можно изменить судьбу моей дочери.

А как же «двигаться вдоль по одной прямой, имя которой «время»? Впрочем, сиды ведь не люди, они – боги, пусть бывшие, но боги, даже если с точки зрения квантовой физики они называются как-то по-другому. Они изменяли временные потоки, жонглировали вероятностями. Мои далекие предки! Куда же ты вляпалась, Екатерина Говорова?

– И как, – осторожно спросила я, – ты уже нашла нужный узел?

– Нет, – спокойно призналась Кайлих. – Я не нашла. И Диху тоже не нашел. Я пришла к выводу, что для нас, детей Дану, это может быть и вовсе недоступно. Именно за счет нашей природы. Нашей постоянности. Зато я нашла человека, который способен вычислить тот самый момент. Человека, обладающего Даром Поиска, третьим из наших Даров. Итак, мы собрали вас двоих, Удачу и Доблесть, и теперь вместе отправимся к нему. Он найдет тот самый момент, а вы – измените прошлое. Распутаете тот самый узел. Очевидно, что сделать это могут только смертные. Вот за этим вы нам и нужны.

Мы с Кеннетом переглянулись в неподдельном ужасе от открывшихся перспектив. Шотландец погрустнел лицом и уже не выглядел таким самоуверенным. А я… я испугалась не на шутку. Какие шутки? Кончились шутки. Распутывать узлы мироздания? Я? Ох! У меня все внутри онемело. Вовремя же сида мне это сообщила, очень вовремя.

Но на данном этапе главным было не это.

– А Велунд тут при чем?

– А Велунд при том, что вас, смертных, так просто из одного временного потока в другой не перетащишь. – Сида потерла лоб совершенно человеческим жестом и покосилась на Диху. – Изобретать всяческие механизмы или завывать заклинания – одинаково долго и ненадежно. В Альвхейме расположен один из самых стабильных и безопасных… назовем это порталом. Самый простой способ отправиться в Византию шестого века новой эры – попросить об этом Велунда.

Альфарский мост опасно качнулся у меня под ногами.

– Ку-да? – Я решила, что ослышалась. – В Византию? В шестой век?

Мне и шестнадцатого века хватило с ушами, а тут шестой? Вот теперь я точно узнала, что на самом деле означает словесный оборот «впасть в прострацию». Я именно это и сделала – впала. Причем в одиночку, потому что доблестный Маклеод, похоже, вообще мало что из вышесказанного понял, а Прохор Иванович, тот просто воссиял, как солнце над морем, словно ему только что разрешили пользоваться механизмусами всех времен и народов.

– Именно туда. В городок… хотя скорее селение Корифо, что на острове Керкира. Именно там живет комес Марк Флавиан – тот самый человек, который знает, как и где именно надо изменить прошлое. И это в ваших собственных интересах, дети мои. – Теперь сида обращалась к нам обоим – ко мне и Кеннету, и голос ее звучал зловеще. – Потому что, если попытка не удастся, вы оба вернетесь туда, откуда взялись. Ты, Кеннет, погибнешь на заснеженной горной тропе от руки Кэмбеллов. А ты, Кайтлин, задохнешься в бане во время гадания. Единственный способ для вас остаться в живых – изменить судьбу Этне, вашего предка. И вашу собственную судьбу тоже.

Я почувствовала, что задыхаюсь, и судорожно глотнула свежего воздуха. Раз и еще раз, пока сердце перестало болезненно биться где-то в горле.

Но знаете, все же любая жесткая определенность лучше самой радужной неизвестности. Теперь я понимала, чего от меня хотят сиды, и точно знала, как мне нужно поступить, чтобы вернуться домой. В тот же год, тот же день и тот же час, как сказал кузнец из Хийтолы.

«Всего лишь» изменить прошлое так, чтобы у меня появилось будущее. Задачка!

Диху

Сыну Луга конечно же уже доводилось гостить во владениях Велунда, и не раз. Но за все века он не уставал восхищаться умением повелителя альфар, как бы это сказать, создавать нужную атмосферу в своих землях. Недаром Льюсальвхейм один поэтично настроенный гость назвал «краем сбывшихся снов». Уж что-что, а одурманивать, притуплять осторожность и развеивать опасения Велунд умел с блеском. В плену изменчивой красоты Альвхейма очень просто было забыть, как опасны и жестоки обитатели этих дивных мест. Сладкий воздух, свежий и пряный, благоухал мечтами, ветра шептали обещания, и даже трава, даже нежно-зеленые листья любимых альфарами белоствольных берез лепетали что-то о гостеприимстве и безопасности…

Диху тряхнул головой, с досадой заметив, что чуть было не поддался чарам, и поймал краем глаза кривую усмешку Кайлих. Дочь Ллира заметила, что он смотрит, и улыбнулась шире, показав острые зубы. И сид встрепенулся, словно Неблагая только что плеснула ему в лицо горсть ледяной воды. Волшебство альфар развеялось без следа. И вязкая, убаюкивающая тяжесть в висках отступила.

– Что-то ты совсем размяк, Диху-беспечный, – фыркнула сида. – Невежливо будет с моей стороны оскорбить Велунда и наворожить тут хороший снегопад, чтобы остудить твою голову, но… Крепкая оплеуха иногда помогает даже лучше. Только попроси – я готова оказать тебе услугу. В счет долга.

– Благодарю, – прошипел Диху. – Нет нужды.

На Кайлих чары Альвхейма словно бы и не влияли никак. Прямая, будто копье, и такая же острая. Как всегда. Способная разорвать паутину любой чужой магии, Кайлих и сама мастерица заворожить и запутать. Но в сердце владений Велунда даже ей нелегко будет противостоять повелителю льюсальфар. Тем паче что обитатели Альвхейма отличаются от потомков Дану. Обычаи подданных Велунда разнятся с традициями племен Богини. Кайлих – женщина, и если в Стране Холмов это дает ей если не преимущество, то хотя бы уважение, то здесь…

Альфары и их конунг уважают только силу, а чтобы на равных вести беседу с Велундом, дружина у дочери Ллира была маловата.

– Так не пойдет. – Кайлих остановилась и преградила путь сыну Луга. – Прежде поведай мне о своих сомнениях. Разве они не отравляют любое начинание? Теперь между нами не должно быть тайн. Что именно тебя тревожит?

– Нетрудно сказать. – Диху отвел глаза, не желая встречаться с ней взглядом. – Я думаю о своем позоре, о Кайлих Семи Битв. Уже дважды я был опозорен перед жестокосердой дочерью Ллира. Взять ли мне новое имя, когда не смогу защитить тебя от Велунда? Зваться ли мне отныне Диху трех унижений?