Кошки. Мышки. Волейбол

Резко разворачиваюсь. На ближайшей трибуне в полном одиночестве с попкорном в руках сидит… Собакин?! Мои глаза если и не наливаются кровью, то точно выпучиваются.

Как он меня назвал?! Едва ли не забываю об игре и направляюсь было в его сторону, как вдруг мне в руки ощутимо прилетает мяч. Черепашкина смотрит на меня с веселым прищуром.

– Наша подача, Стаськ.

Ну, сейчас я подам. Сейчас я так этому нахалу подам. Жаль, нельзя ему снова нос разбить. Ну, хотя бы попытаться. Пошла на подачу. Счет был плачевным, но я уже о нем не думала.

В голове лишь набатом гудело: не ударить в грязь лицом. Чтобы у этого нахала ни одного шанса не было назвать меня художницей! Ничего не имею против творческих профессий, но все же я волейболистка. ВО-ЛЕЙ-БО-ЛИСТ-КА!

А он все время путает меня с кем-то! Со злости как залепила… Эйс. Смачный такой, как говорят в волейболе, плотный. Под заднюю линию между двумя игроками.

– О! Кажется, некоторые чемпионы оказывают магическое действие на Кошкину и Черепашкину. Если бы не уверенность в профессионализме спортсменок, я бы мог подумать, что это какое-то личное противостояние!

Все три с половиной болельщика, что совершено случайно забрели и остались в середине буднего дня на трибунах, оживились. Заулыбались. Собакин недовольно глянул на комментатора.

Фыркнула, готовясь ко второй подаче. Ну, хоть что-то у нас с Собакиным общее. Кажется, нам обоим становится поперек горла один наглый словоохотливый комментатор.

Второй эйс. Подряд. Внутри же все кипело. Правда, Черепашкина подстроилась в этот раз быстрее и вот уже с улыбкой заколачивает мяч так шикарно, что ей мужики бы позавидовали.

Женщины тоже на той стороне оживились. Довольные, они вступили в противостояние, и вот я уже сама искренне кайфовала от игры. Она выходила безумно интересной.

Живая, активная, такая яркая. Народ на трибунах стал подтягиваться. Наверняка публика собиралась из местных любителей волейбола. Пляжка давно стала интересной. Особенно женская. Я бы хотела сказать, что за счет красоты игры, но увы.

Это все трусы. Слава богу, на этот раз одинаковые. Те самые, голубые. Окунулась в любимый волейбол. Так увлеклась, наслаждаясь эффектными сейфами, что не сразу заметила контрольный (он же финальный) мяч в нашу пользу.

С трибун послышались свистки и аплодисменты. Народу реально понравилось. Взмыленные соперницы тяжело дышали, как и мы, впрочем. Василич потом запозорит, что из нас две пенсионерки чуть душу не вынули.

Но все подождет, потому что… Стала искать глазами своего личного смертника. Того самого, который меня Кискиной назвал. Выбесил, слов нет! Но, поворачивая голову, никак не могла найти его.

– Ушел, Стаська. Но в этот раз до финального свистка досидел.

Покраснела, глядя в лицо улыбающейся Черепашкиной.

Глава 9. Кошкина

– Ой, девочки, ну, порадовали. Давно с таким огоньком не играли! Вас еще никто не знает, от этого прям кайфанули.

Тот момент, когда комплимент и легкое опущение присутствуют в одной фразе. Мы с Черепашкиной переглянулись. Внутри меня бурлило.

Нет, конечно, приятно услышать такую похвалу, но то, что нас даже разбирать перед игрой не стали, свидетельствует о том, что кишка наша все еще тонка. Ну, и уровень… Выдавила:

– Спасибо.

Женщины переглянулись и даже как-то по-матерински улыбнулись. Их тут все знали. Такие веселые, по-свойски здоровающиеся едва ли не с каждым. Говорят, они сестрами были.

Вита и Вика, фамилии там сложные какие-то, явно доставшиеся от новых мужей. Они давно еще в классику (обычный волейбол) играли, а тут нашли свое удовольствие в пляжке. Как и многие.

– Вы не хмурьтесь. Всему свое время! Мы вот с сестрой долго в команде с Ирмой Волобуевой и Катей Омаровой, она сейчас вроде за тренера своего все же замуж вышла, как там его, Вит…

– Вик, да можно подумать, ты не помнишь! Хотя ладно, для нас он всегда был зверем-Василичем!

Они улыбнулись своим мыслям, а мы с Черепашкиной рты раскрыли, подруга с благоговением произнесла:

– Вы играли с той самой Екатериной Омаровой и Ирмой Волобуевой? Олимпийскими чемпионками из звездного состава?!*

Да быть такого не может! Они же старые. Ну, то есть… Тьфу, хорошо, вслух не сказала. Собакин и мое раздражение отошли на второй план. Жадно заглядывалась в тех, кто стоял бок о бок с легендами. Да я вдохновлялась ими! Восхищалась!

Вита и Вика оказались весьма словоохотливыми и, судя по всему, нашли благодарных слушателей в нашем лице. Может, это было такое своеобразное алаверды за интересную игру.

В итоге мы наглым образном сбежали от Василича, устроились с нашими соперницами в кафе и два часа наслаждались рассказами, советами и прочей атрибутикой приятного времяпрепровождения!

– Так, а у Буевой и Соковой есть пунктик, они очень не любят силовые подачи, как ты сегодня эйсы лепила. Их даже в том году хотели из пары убрать, чтобы закрыть эту прореху. А так девочки очень сильные! Но ты, Черепашкина, просто золотая жила.

Подруга зарделась. Да нам тут комплиментов наговорили с короб целый. Но Черепашкина да, ей важно такое услышать, ведь она, и правда, для пляжки просто находка.

Высоченный рост, отменная реакция и самая главная фишка, что ценится в волейболе на вес золота – подруга была леворукой. Я два месяца перестраивалась ей пасы под левую давать. Зато теперь…

– Спасибо вам большое…

Ника чуть не плакала от признательности, я же выпадала под ее взглядом. Вита и Вика улыбнулись, слили нам еще с десяток всяких фишек именитых соперников.

– Так, помедленнее, я записываю!

А что? Не каждый день на нашей улице переворачивается горшочек с такими знаниями! За стоялом все засмеялись. Я же глянула на часы, и в груди кольнуло. Собакин с Пантелеем уже играют, наверное, а я даже плакат не подготовила.

Вика с Витой заметили мою реакцию. Переглянулись и усмехнулись. Кстати, у них тоже одна из них леворукой была. Находка, а не девчонки!

– Пошли на трибуны, там сейчас Слава с Пантелеем играют. Мы заметили, у вас особая «любовь».