Кошкин сын

Из тех же коняг-рекордсменов, кого мы застали на заводе, был 15-летний Уклон. Наша провожатая подчеркнула, что, несмотря на возраст, он по-прежнему сохраняет спортивную форму, очень энергичен. Уклон — обладатель восемнадцати традиционных призов.

— Мы его называем четырежды венчаным, — говорит Елена Александровна. — Он ведь выиграл четыре главных приза для всех возрастов: для двух, трех, четырех лет и для старшего возраста. Был также победителем самого престижного для орловских рысаков приза — «Приза Барса», родоначальника породы. Завоевали этот приз и трое его детей. Кроме этого, дети Уклона установили пять рекордов СНГ.

А самый феноменальный сын Уклона — жеребец Кулон, в 2005 году побил рекорд для дистанции в 1600 метров, державшийся 29 (!) лет. Так что Кулон [с результатом 2,05 минуты] стал самым резвым орловцем за всю историю орловской рысистой породы.

Племенные книги знают все

— Так можно ли выяснить, Елена Александровна, — обращаемся к главному зоотехнику, — состоит ли кто-то из ваших рекордсменов в прямом родстве с Барсом графа Орлова?

— Очень даже просто! Если у людей почти ничего не фиксируется, то у лошадей фиксируется все. Есть, в частности, государственная племенная книга. По орловскому рысаку — это сорок томов. По ней как раз и можно проследить родословную любого нашего [или любого другого] орловского рысака вплоть до родоначальника породы.

Согласно этих книг, и Уклон, и Кулон, и другие быстроногие рысаки-орловцы Запорожского конезавода являются прямыми потомками легендарного Барса.

2010

Своенравный рысак Запорожского конезавода, фото Сергея Томко

МУНЯ — ЗАБОТЛИВАЯ МАТЬ

Кошка вернула домой котят, отданных ее хозяйкой «в хорошие руки».

Не через объявление в газете искала приют для них бывшая учительница Светлана Григорьевна Чулюкова из райцентра Черниговка, что в Запорожской области. В Черниговке она — человек известный. Поэтому именно в хорошие руки пристроить троих котят делом для нее оказалось несложным. Одну кроху забрала давняя подруга — Раиса Ивановна Рябовол, «прописав» ее у себя под звучным именем Аврора. Еще один черниговский педагог, Алла Николаевна Чуб, согласилась взять на воспитание лобастого и шустрого Барбоса. А от кошечки Анфисы пришли в восторг воспитанницы черниговского интерната Даша и Люда.

Сначала об исчезновении четырехлапого постояльца сообщила Алла Николаевна: пропал, мол, Барбос, не уследили. Когда же неожиданно исчезла и Анфиса, вчерашняя хозяйка котят не на шутку забеспокоилась: что за напасть! А желтоглазая, Муня, двухлетняя мамаша лобастика и его сестричек, ходила, как ни в чем не бывало — с удовольствием лакала молочко, с благодарностью принимала иную нехитрую снедь с хозяйского стола. По почему-то стала уносить ее прочь из дома. Так и раскрылся кошкин секрет.

Оказывается, во дворе, за дальними сараями, в промежутке между двумя заборами, Муня оборудовала гнездышко для своих чад, куда и привела их, собрав по округе. Сама она не признается, как удалось разыскать в шумном селе — райцентре! — малышей, поэтому остается предположить, что направление поисков подсказывало любящее Мунино сердце.

Светлане Григорьевне Муню подарили на день рождения два года назад. И надо же было так совпасть, что тройню кошка родила тоже в день рождения хозяйки. И почти не отходила от деток -дорожила ими. А как только те подросли, Светлана Григорьевна заметила, что Муня активно занялась охотничьим промыслом. То мышонка украдкой от всех пронесет к котятам, то птичку. Кошка словно бы не желала быть в тягость людям со своим семейством. Как-нибудь, дескать, на своих харчах до холодов перебьемся… А там, глядишь, детвора на лапы прочно станет — сама о себе позаботится.

— По натуре Муня, — рассказывает Светлана Григорьевна, — очень интеллигентная. Никогда не нашкодит, никогда лишнего не попросит. Голос подает только при возвращении с улицы: вот она я, открывайте двери. Если же с супругом не услышим ее — отправляется под окна и уже оттуда просится: ну где вы там? У меня ж детки без пригляда остались.

Мою собеседницу кошки всегда по жизни сопровождали. Разным нравом они отличались, но сразу и бесповоротно становились полноправными членами семьи. Анфиса, к примеру, обычно старалась примирить супругов, когда у них разногласия возникали. Встанет посередине комнаты и оборачивайся то к хозяину, то к хозяйке, как бы призывая к согласию.

Кошка Маняша была настолько преданной, что даже в воду лезла за хозяйкой, потешая отдыхающих у реки. Преданностью отличалась и Барсучка. Больше, правда, она была к маме Светланы Григорьевны привязана, пережив ее всего лишь на несколько дней. После похорон бабушки Ефросиньи улеглась на ее тапочки в прихожей, свернулась калачиком и... умерла.

— Муня ваша, — увожу я разговор от грустных воспоминаний, — наверное, переживала разлуку со своими котятами?

— Еще как! И на дерево залезет — зовет их, и на чердак… Места себе не находила. А потом вдруг успокоилась.

Почему случилось это «вдруг», мы уже знаем.

2003

Муня обедает

У этого котенка очень заботливая мать — Муня

НА БАБУШКУ ЛИС НАПАЛ

Несмотря на укусы, 73-летняя пенсионерка из Приазовья умудрилась ухватить двадцатикилограммового зверя за пасть и удерживала его на весу, пока не подоспела подмога.

С лисами приазовцам приходится сталкиваться часто. Их множество по посадкам шныряет. Принюхивающихся и приглядывающихся ко всему, что хоть отдаленно может напоминать домашнюю живность. В сезоне 2009 года, например, как сообщили в районном обществе охотников и рыболовов, местные охотники 86 хищников изничтожили. А одну зверюгу — матерую и злобную, записала на свой личный счет [дай Бог, чтобы он больше не продолжался] 73-летняя пенсионерка из Приазовского Романна Мельникова.

В то серое, несколько даже унылое утро бабушка Романна надумала свою загулявшую годовалую козу Зойку на аудиенцию к видному местному козлу отвести. Идти неблизко было, и, чтобы сократить путь, бабушка не по улице поселковой пошла, а, миновав огороды, вывела Зойку свою серобокую на примыкающую к огородам грунтовую дорогу. Не раз и даже не сто раз [а много больше!] исхоженная, дорога эта, тянущаяся вдоль посадки, Романне Иосифовне знакома была до мелочей. И посадка тоже была знакома до последнего малорослого кустика. Поэтому, когда за спиной раздалось специфическое лисье тявканье, у пенсионерки только одна мысль в голове мелькнула: снова рыжая в село на промысел подается. В связи с чем предупреждает: я тут, а ты, бабушка, иди не оглядываясь. В смысле, разойдемся красиво.

Однако разойтись с хищником не удалось.

— Вдруг вижу, — вспоминает Романна Иосифовна, — коза моя — а я ее на цепи вела, не на шутку заволновалась. И за меня норовит спрятаться. Только оборачиваюсь, а тут лис тот ко мне бросается. И хвать за ноги! Я и козу не отпускаю, и от зверя отбиться пытаюсь… Упала, короче говоря. Но тут же подскакиваю — дело ж, чувствую, поганое разворачивается. А лис уже меня за руки кусает. Да больно так! Поверите?

Я киваю головой — верю, мол, и тороплю бабушку Романну: что дальше ж было, рассказывайте.

А дальше произошло вот что. Изловчившись и ухватив разъяренного двадцатикилограммового [столько, как потом выяснится, в лисе веса было] зверя окровавленными руками за пасть, Романна Иосифовна оторвала его от земли — и откуда только сила взялась, и, удерживая его на весу, стала ждать первого раннего пешехода. Чтобы, значит, позвать его на помощь. На ее удачу, из ближайшего дома выглянули хозяева — родственники бабушки Романны: племянник Виталик с матерью Любовью Ивановной.

— Я кричу Виталику, — продолжает решительная пенсионерка, — вилы скорее неси! А он, не понимая, что происходит, матери говорит: баба наша кого-то в руках держит и кричит в голос. Наконец, принес Виталик вилы… ну, и расправились мы с лисом тем сумасшедшим.